Книга Дочь Клеопатры - Мишель Моран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? Почему ты так на меня глазеешь?
— Не глазею, а наблюдаю.
Я улыбнулась сквозь слезы.
— И что же ты наблюдаешь?
Юба подался вперед, приблизив губы к моему уху.
— Отважную молодую женщину, которая никогда не отступалась от правого дела, даже если над ней насмехались. Ту, которая никогда не вернется на родину, зато может уплыть со мной за море и выстроить новую Александрию. Ту, что видела в Риме достаточно горя и заслужила немного счастья, хотя бы ради разнообразия. Итак, ты согласна отправиться в Мавретанию? Согласна стать моей царицей?
Он хотел отпрянуть и посмотреть на меня, но я приникла к его груди.
— Да.
— «Да» — и все?
Молча кивнув, я прижалась губами к его губам.
Селена
В 25 г. до н. э. Селена стала супругой Юбы. Верный данному обещанию, Август одарил ее щедрым приданым. Любовный союз Клеопатры Селены и Юбы Второго был самым прекрасным в истории Римской империи. Двадцать лет эти двое правили рука об руку в изумительном согласии, зародившемся между ними еще на пути в Мавретанию. Достигнув своего царства, они поселились в Иоле и дали городу новое имя — Цезарея, в честь человека, давшего им престол. Селена публично принесла клятву верности Риму, что, впрочем, не помешало ей перестроить свою столицу по образу и подобию величайшего города на земле — любимой Александрии. Во времена правления Селены при дворе процветали науки, а изваяния, обнаруженные при археологических раскопках столицы (базальтовое изображение египетского жреца Петубаста IV, бронзовый бюст Дионисия, статуя Тутмоса I), проливают свет на предмет ее истинной верности.
Между тем как она воздвигала все новые памятники в честь наследия Птолемеев, Юба создавал карты и описания окружающих земель. Он считается «первооткрывателем» Канарских, или Песьих, островов (Insularia Canaria), получивших свое название из-за свирепых собак, обитающих там. Его перу принадлежит трактат «Либика», и он же открыл важную роль молочая для медицины, один из видов этого растения по сей день называется Euphorbia regis-jubae (молочай царя Юбы). По словам Плиния, Юба «скорее прославился достоинствами своих научных трудов, нежели в качестве правителя», тогда как Плутарх упоминает его как «одного из одареннейших правителей своего времени». Клеопатра Селена принесла Юбе двоих или троих детей. Их сын Птолемей унаследовал трон.
Август
Несмотря на серьезную хворь, Август поправился и правил еще тридцать девять лет. Почти все, кого он любил, ушли в мир иной раньше его, в том числе Терентилла, Агриппа, Октавия, Меценат и даже Марцелл. В возрасте семидесяти пяти лет, когда стало ясно, что близится неизбежный конец, Август попросил Ливию убить его, только при этом застать врасплох. Собственный уход из жизни, как и саму жизнь, он превратил в заранее продуманное представление. В 14 г. н. э. он умирает, вкусив отравленную Ливией пищу, и оставляет после себя подробные наставления об управлении Римом, включая очень точное описание системы налогообложения. Престол перешел к Тиберию, отпрыску Ливии.
Юлия
Юлия и Марцелл наслаждались радостями супружеской жизни всего два года. В 23 г. до н. э. Марцелл неожиданно умер, так и не сделавшись императором. Тело погребли в мавзолее Августа, который и по сей день можно видеть в Риме. Не имея прямых наследников, император немедленно повелел Агриппе оставить Клавдию, дочь Октавии, чтобы женить сорокадвухлетнего полководца и своего ближайшего друга на восемнадцатилетней Юлии. От этого брака родились пятеро детей, но после смерти Агриппы в 12 г. до н. э. Юлия вновь овдовела. На этот раз, будучи еще более ограничен в выборе будущего преемника, Август устраивает ее брак со сводным братом, Тиберием. Юлия взбунтовалась и взяла в любовники сводного брата Селены Антония, сына Фульвии от Марка Антония. Узнав об этом, Август велел арестовать свою дочь за обман и супружескую измену. Антония, как и его отца, вынудили покончить с собой, а Юлию отослали на остров Пандатерию, и только мать добровольно отправилась вслед за ней в ссылку, где им запрещалось принимать посетителей, кроме посланцев самого императора. Спустя пять лет Юлии позволили вернуться на материк, но запретили показываться в Риме. После смерти Августа Тиберий одним из первых приказов заключил ее под домашний арест. Юлия скончалась от истощения.
Тиберий
Прежде чем принять в наследство Римскую империю, Тиберий по приказу Августа взял в жены Випсанию, дочь Октавии. Их брак был примером союза, основанного на настоящей любви. Семь лет они были верны друг другу и произвели на свет сына, которого Тиберий назвал Друзом — в честь своего младшего брата. Но после смерти Агриппы в 12 г. до н. э. император велел Тиберию оставить беременную супругу и жениться на Юлии. От потрясения Випсания потеряла второго ребенка, однако развод так и не отменили. Тиберий не простил этого Августу. В последующие годы он постоянно подстерегал Випсанию у порога ее дома, угрожая смертью новому мужу — Галлу. После нескольких подобных стычек Август окончательно запретил бывшим супругам встречаться. Сделавшись императором, Тиберий объявил Галла врагом народа, заключил его в темницу и уморил голодом. А после смерти Юлии так больше и не женился. Считается, что Иисуса из Назарета распяли именно во время правления Тиберия, которое длилось двадцать три года.
Октавия
После внезапной кончины Марцелла Октавия удалилась от всякой общественной жизни, посвятив себя благотворительности, а также воспитанию внуков. Ее дочь Антония вышла замуж за прославленного колесничего Луция Домиция Агенобарба. Их брак был на редкость несчастлив, однако принес троих детей, одна из которых — дочь по имени Антония — впоследствии стала бабкой императора Нерона. Младшая дочь Октавии Тония вышла за сына Ливии Друза. Эти двое семь лет прожили в любви и согласии, покуда Друз не погиб в результате несчастного случая на дороге. У них родились: знаменитый полководец Германик, прекрасная Ливилла и будущий император Клавдий.
Как и все прочие авторы исторических романов, сколько бы их ни было до меня, я глубоко обязана людям, потратившим бесчисленные часы на исследование и описание жизни Древнего Рима. Их труды позволили мне, в силу собственного умения и таланта, поведать, каким был мир более двух тысяч лет назад, когда детей Марка Антония и Клеопатры вывезли из Египта, чтобы в течение нескольких лет воспитывать на Палатине. Возможно, Селена и Александр и кажутся развитыми не по годам; причиной тому — данное им прекрасное воспитание и образование при дворе царицы, одной из ученейших женщин своей эпохи. Подобно сегодняшним детям-актерам, они росли в мире взрослых, к ним предъявлялись «взрослые» требования, и образования Селены, очевидно, хватило для того, чтобы она впоследствии сделалась мавретанской царицей.
Почти все герои этой книги представляют людей, существовавших в реальности, то есть на самом деле окружавших Селену и Александра; обрисовывая судьбы и характеры, я опиралась на сохранившиеся записи. Будь то страсть Августа к театру или возведение Пантеона Агриппой (его имя и по сей день высечено на фронтоне) — я старалась по мере сил придерживаться исторической правды. Пожалуй, самым большим отступлением было создание образа Красного Орла. Персонаж этот вымышлен, хотя существуют свидетельства, что Юба испытывал неодолимое отвращение к системе рабовладения, широко распространившейся в Риме. Сочувствие нумидийца к невольникам отнюдь не выглядит странным, если учесть, что одно лишь высокое происхождение не позволило ему разделить их участь. После его воцарения в Мавретании рабство там мало-помалу искоренилось. Описанные в романе судебные разбирательства основаны на событиях, предположительно происходивших в Древнем Риме; на мой взгляд, они хорошо иллюстрируют некоторые из проблем, порожденных системой, при которой один человек угнетает другого, а также напоминают нам, насколько порой факт может впечатлить сильнее любого вымысла. Возьмем, к примеру, попытку Поллиона скормить старика-раба угрям, побег разъяренного быка, разбившегося при падении с балкона, или одержимость Августа своими заметками — все это упоминается в исторических записях. Даже игры, используемые учителем Веррием в школе, упоминание о племени телегениев, боровшихся с леопардами на арене, и небрежность Октавиана в мавзолее Александра Македонского, приведшая к перелому носа у покойного, — эти подробности взяты из письменных свидетельств, оставленных современниками. И хотя некоторые тонкости быта наверняка показались читателю анахронизмом, но и бассейны с подогревом, и элегантные ставни на окнах, и путеводители для приезжих, и многое-многое другое действительно существовало в Римской империи.
