Книга Найденный мир - Андрей Уланов

Стоял тот краткий вечерний миг, когда темнота сгустилась еще недостаточно, чтобы зрение приспособилось к звездному свету – или, как это уже стало привычным для пленников Земли фон Толля, неясному газовому мерцанию Зарева. Непроглядная мгла казалась жидкой, как воды Зеркальной бухты, а поверхность воды – чернотой в пересохшем колодце. Всякая попытка всмотреться во мрак отзывалась головокружением. Чувства обманывали мозг, и рассудок, послушный своему исполнительному механизму, шарахался от всякой попытки сориентироваться во враждебном пространстве.

Пройдет несколько минут, знал лейтенант, и темнота сгустится еще немного. Небо потеряет последний намек на сияние дня, проступит среди звезд синеватая дымка, бросив едва уловимые тени на ландшафт, и тогда, быть может, удастся различить, куда движется «Бенбоу». И движется ли. На борту крейсера не могли не заметить, что на «Ильтисе» творится неладное. Но если британцы собирались атаковать «Манджур», то каковы будут их действия? Оставить планы ночной атаки, отбить немецкую канонерку у абордажников – или потопить ее вовсе? Продолжить движение в сторону выхода из бухты, рассчитывая на то, что «Ильтис» никуда не денется, поскольку его паровую машину так быстро в рабочее состояние не приведешь?

По крайней мере, на берегу огни не горели, и обжигать привычные к темноте глаза было нечему. Вздыхал ветер, ворочались солдаты, и поминутно Отто вздрагивал от мысли, что любая тварь может подкрасться незамеченной к столпившимся на берегу абордажникам. Конечно, не дракон – русские матросы украдкой показывали немецким товарищам зубы-ножи в четыре дюйма длиной, а то бы Отто вовсе не поверил в существование чудовища таких размеров. Такую громаду не скроет даже штормовая ночь: при ее приближении земля вздрогнет. Но пестрые «сороки» были ничуть не менее опасны. Даже черные птицеящеры с легкостью убивали неосторожных людей – и они-то чувствовали себя в ночи, как дома. Разве что их отпугнет такое многочисленное людское стадо…

– Скорей бы, – проворчал Беккер, высматривая в темноте «Ильтис».

Но пока отряд, захвативший канонерку, не подавал сигнала.

Отто скорее почуял неладное, чем увидел или услышал. Обостренные до предела волнением чувства подали сигнал не медлительному рассудку, а куда-то сразу в двигательные нервы, так что лейтенант обернулся прежде, чем осознал, что побудило его к этому.

Что-то надвигалось со стороны кратерного вала, что-то огромное и тяжелое… как дракон.

– Свет, – приказал Отто, испытав нелепую гордость от того, как твердо прозвучало слово. – Свет!

Кто-то поспешно снял затворку с фонаря. Ослепляющий после вечерней мглы луч плеснул в темноту, вырвав из нее оплетенную тросами уродливую узкорылую голову. Ящер остановился у самой воды, тяжело дыша и пошатываясь. С шеи его, цепляясь за упряжь, неуклюже скатился молодой человек, которого Отто еще не встречал, хотя лейтенанту казалось, что он перезнакомился со всеми обитателями русской части лагеря.

– Где… капитан? – прохрипел парень, с трудом поднимая голову, и повторил по-немецки: – Где капитан Колчак?

Колчак выслушал сбивчивую речь Мушкетова до конца, не перебивая.

– Все, что вы рассказали, Дмитрий Иванович, – произнес он после долгой паузы, – весьма интересно и познавательно. Но меня… да и всех нас сейчас волнует ответ на один-единственный вопрос. Насколько твердо вы уверены, что извержение начнется в ближайшее время?

– Я – не Господь Всемогущий! – резко произнес геолог. – Известные науке признаки указывают на скорый катаклизм. Речь идет о часах, возможно, даже и минутах. Увы, Александр Васильевич, прибора наподобие барометра, способного висеть на стенке и при этом предсказывать время и силу бедствия с точностью до секунды и сотой балла, пока не изобретено, поэтому твердо сказать вам может разве что Всевышний или его, не к ночи будь помянут, оппонент.

– Похоже, кто-то его уже помянул! – раздраженно буркнул Колчак. – Ну что за напасть! – повысил он голос, явно выплескивая скопившееся волнение. – Будто мало нам допотопных тварей и британцев с их сундуком! А теперь еще и вулкан! Жюльверновщина какая-то…

И тут же, словно в ответ на слова капитана, из-под земли донесся глухой рокот. Земля содрогнулась, заставив Мушкетова взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие. На сей раз подземный рык был иным, слитный звук распадался на отдельные фрагменты, чем-то похожие на чужую речь, когда не разобрать слов, а можно уловить лишь общий тон – гневные проклятья, вдруг подумал геолог, которому живо представился озаренный багровым пламенем великан.

– Слышите?! – Мушкетов топнул ногой. – Титан рвется на свободу.

– Титан? – недоумевающе переспросил Колчак, мысли которого в этот момент были весьма далеки от древнегреческой мифологии.

– Бог, низвергнутый Зевсом в Тартар.

– А… – Колчак махнул рукой. – Уж кто совершенно точно провалился в Тартар, так это наш план боя.

Геолог скрипнул зубами.

– Вы меня не слышите? Немедленно уводите людей с берега! На «Ильтис»!

– И «Бенбоу» отправит канонерскую лодку на дно этой проклятой бухты одним выстрелом! – вспылил капитан. – Вместе со всеми, кого вы набьете на палубу! По крайней мере, шлюпки не так легко потопить в темноте!

– Хоть шлюпки, хоть плоты, хоть круг спасательный, но уводите людей с берега! – заорал Мушкетов. – Сейчас же!

Покачнувшись, динозавр за его спиной испустил пронзительный, жуткий стон. Зверь попытался бежать прочь, но от слабости запнулся о собственные ноги и рухнул наземь, вскрикивая от боли.

– Немедленно! – заорал геолог в лицо Колчаку, слабея от собственной дерзости.

Мгновение капитан смотрел ему в лицо. Тени от фонаря плясали на ветру, и невозможно было понять, о чем думает Колчак.

Наконец – прошло не более пары секунд, но для геолога они растянулись в часы, – капитан резко кивнул.

– Слушай мою команду! – крикнул он, и голос далеко разнесся по берегу, не утонув в темноте, не улетев на крыльях шквала: этому умению морских офицеров Мушкетов всегда завидовал. – Все на борт!..

На мостике «Бенбоу» британские офицеры продолжали вглядываться в черноту. Броненосец медленно шел, точнее, крался к берегу – на промеры глубин времени не было. Харлоу оставалось лишь надеяться, что дно бухты на этом участке схоже с местом их прошлого десанта – там тридцатифутовая изобата подходила почти вплотную к берегу.

– Абордажная партия готова, сэр!

– Отлично! – пробасил майор, разворачиваясь к Харлоу. Но капитан-лейтенант упорно молчал, словно прислушиваясь к чему-то.

– Сэр?

– Подождите, майор…

Харлоу выдавил эти слова с трудом, через силу. Сейчас у него было только смутное ощущение неправильности происходящего. Глупое, иррациональное, насквозь нелогичное, однако за последние минуты усилившееся настолько, что игнорировать его моряк не посмел.

– Сигнальные ракеты! – неожиданно проговорил кто-то рядом с Харлоу. По голосу он был похож на мичмана Гарланда… и, обернувшись, капитан-лейтенант с удивлением обнаружил, что говорил действительно мичман. Вроде бы… потому что Харлоу готов был поклясться, что и голос, и тяжелый, неприятно жгущий даже сквозь полумрак взгляд принадлежат человеку лет на десять старше Джонни. Офицеру, привыкшему командовать в бою.