Книга Антарктида. Четвертый рейх - Богдан Сушинский

Рядом, в каком-то шаге от тела жены, лежал разбитый кувшин, и из-под его черепков еще струилась тоненькая струйка воды. Грэг дотянулся до одного из этих черепков, поднял голову Оливейры и попробовал влить в рот остатки воды. Сейчас он не смог бы объяснить, зачем делает это. Чисто инстинктивное желание спасать, во что бы то ни стало спасать! И только тогда заметил, как неестественно посинела шея жены возле сонной артерии. Опухла и посинела, словно кто-то рубанул ее тупой стороной сабли.

— Стреляйте, Микейрос! — вдруг донесся до него голос Кодара. — Стреляйте!

Микейрос опустил голову Оливейры и резко оглянулся. Теперь он увидел рыцаря ордена космических братьев в одном из тех двоих, что все еще продолжали схватку. Кодар стоял полусогнувшись около самого края обрыва и, наверное, не мог опомниться после удара ногой, нанесенного ему противником, который, тоже обессилев во время боя, все же опять по-кошачьи приближался к Кодару, готовясь к решительному прыжку.

Не отводя от него взгляда, Микейрос нащупал винтовку и так, не вставая, выстрелил. Наверное, заряд догнал нападающего уже в момент прыжка, потому что он как-то слишком уж высоко подлетел и упал на спину, как гимнаст, которому не удалось хорошо отработанное им упражнение: переворот назад, через себя.

58

Январь 1939 года. Германия.

Ставка фюрера «Бергхоф» в окрестностях Берхтесгадена, в Баварских Альпах.

Последние километры, отделяющие его от ставки фюрера в окрестностях Берхтесгадена, генерал-адмиралу Эриху Редеру пришлось пробиваться, сидя в машине, которая медленно, «похоронно», продвигалась вслед за бульдозером. И по тому, что ему первому пришлось прокладывать путь к ставке «Бергхоф», главком флота без труда мог определить, что ни командующего Верховного командования вооруженных сил Кейтеля, ни начальника Штаба оперативного командования вермахта Йодля, который неофициально считался начальником личного армейского штаба фюрера, — в зимней ставке Гитлера еще не было.

Как не было, очевидно, и начальника партийной канцелярии рейхслейтера Бормана, если только он не прибыл в «Бергхоф» еще вчера, поскольку был единственным из верхушки рейха, кому позволено оставаться в ставке на ночь. Это право он добыл себе тем, что в свое время был ответственным за строительство «Бергхофа», или, как его попросту называли, Горы.

Кстати, вилла самого Бормана находилась лишь в нескольких километрах отсюда. Однако, прибывая на совещание из Берлина, рейхслейтер редко заезжал в свое, как он теперь считал, родовое поместье, дабы фюрер не думал, что в столь ответственное для страны и партии время руководитель партканцелярии отдыхает у себя на вилле. Зато ужин с фюрером!… Сколько раз Редеру приходилось слышать, как с волнительным придыханием Борман произносил это свое: «А вот во время недавнего ужина с фюрером на Горе…», или «Недельку назад фюрер пригласил меня отужинать вместе с ним в "Бергхофе"…».

Может, это и к лучшему, что их не будет, — размышлял генерал-адмирал, меланхолично наблюдая за тем, как машина медленно приближалась к вершинам одного из заснеженных хребтов Баварских Альп. — Кейтелю, конечно же, нужны деньги на вооружение вермахта; Геринг вообще уверен, что армия должна состоять из авиации и нескольких дивизий пехоты, которые бы пожинали, плоды работы его асов. Даже Гиммлер, и тот вдруг решил превратить свои войска в самостоятельную армию и амбициозно планирует сформировать несколько дивизий, причем некоторые из них могли бы состоять даже из легионеров-иностранцев. А тут еще он, Редер, со своим флотом…

Однако у Редера была своя аргументация. Ему нетрудно будет убедить фюрера, что и захват Чехословакии, и особенно нападение на Польшу вызовут болезненную реакцию Англии, Франции и даже США. Не говоря уже о России. И пытаться противостоять этим государствам, не обладая могучим, в том числе и подводным, флотом — стратегическое безумие.

«Именно так я и назову это в присутствии руководства, — обрадовался Редер удачно найденной словесной формуле — стратегическое безумие. Остальное же пусть они прочтут в его книгах «Война на море», «Крейсерская война в зарубежных водах» и «Деятельность легких крейсеров "Эмден" и "Карлсруэ"», благодаря которым он давно признан ведущим специалистом в области крейсерских операций флота.

Причем он является не только голым теоретиком этих операций, как это пытается представить кое-кто из современных генералов вермахта и СС, которые сами пока что и за километр от фронта не побывали. Он, Редер, никому не позволит забыть, что является участником сражения времен Первой мировой при Доггер-банке, и что именно он отличился в Ютландском сражении, что это ему принадлежат разработки операций по минированию прибрежных вод Англии и обстрелу флотской артиллерией ее берегов.

Не далее как в ноябре прошлого года на совещании у фюрера Редер так прямо и заявил: «Если война начнется в течение двух лет, то флот к ней будет не готов». Да, кое у кого из генералов это вызвало недовольство: они-то пытались убедить фюрера, что морской флот, как и вермахт, хоть сейчас готовы пройти Европу от океана до океана. Особенно старался Кейтель, который, из-за угодничества своего, уже справедливо прозван его же подчиненными Лакейтелем.

Теперь, после разговора с начальником Главного управления имперской безопасности Гейдрихом, главком флота Эрих Редер окончательно убедился: фюрер все-таки пойдет на захват Чехословакии! И произойдет это, скорее всего, в марте. Если операция удастся, в конце лета или в начале осени войска рейха войдут в Польшу.

Мало того, теперь генерал-адмирал Редер точно знал, что операцию поглощения Чехословакии фюрер намеревался осуществить по австрийскому образцу, то есть заставив созданное после отторжения от Чехии Судетской области прогерманское правительство президента Гахи подписать договор о добровольном вхождении Чехии в состав рейха. К тому же, прилагались усилия для того, чтобы, поддержав словацких сепаратистов, расчленить Чехословакию.

Редер специально встречался по этому поводу с Герингом, который, по поручению фюрера, проводил у себя на вилле «Каринхалле» переговоры с представителями доктора Тисо, некими Дурчански и Махом. И рейхсмаршал сказал ему то же самое, что уже успел сказать фюреру: «Стремление Словакии отделиться надо всячески приветствовать. Чехия без Словакии будет отдана нам на милость. Для того чтобы Чехия вошла в состав Германии, нам не понадобится ни одной дивизии; воевать будут только дипломаты, которым мы предоставим полную свободу действий».

Ясное дело, рассчитывать на то, что Гитлеру вновь удастся созвать руководителей ведущих западных стран на мюнхенскую конференцию,[108]и подписать соглашение о присоединении Чехии к рейху, как это было сделано при решении «судетского вопроса», — не приходилось. Но все же при осуществлении операции по захвату Чехословакии, предусмотренного «Зеленым планом»,[109]фюрер решил использовать опыт австрийского аншлюсса, операцию по проведению которого Гитлер разрабатывал лично и назвал довольно странно — «Случай Отто».