Книга Л. И. Брежнев: Материалы к биографии - Лейк

еще что. У них были искренние, товарищеские отношения.

Возвращаясь с охоты в хорошем расположении духа, Леонид Ильич всегда говорил начальнику охраны: этот кусочек кабанятины отправить Косте — Черненко, вот этот — Юрию Владимировичу, этот — Устинову и т. д. Потом, когда фельдсвязь уже должна была бы до них донестись, брал трубку и звонил: «Ну как, ты получил?»— «Получил». Тут Леонид Ильич с гордостью рассказывает, как он этого кабана выслеживал, как убивал, какой был кабан и сколько он весил. Настроение поднималось еще больше; те в свою очередь благодарили его за внимание, а Леонид Ильич в ответ рекомендовал приготовить кабана так, как это всегда делает Виктория Петровна.

Он очень любил охоту, и никто Леониду Ильичу медведей к дереву веревками не привязывал! Жюль Верн, я думаю, не поверил бы, узнав о том, что у нас пишут сейчас разные болтуны и фантасты! В Подмосковье есть много хороших мест для охоты, но это не заповедные «зоны» для членов Политбюро, о чем сегодня опять-таки столько разговоров, это обычные охотхозяйства, причем с «незакрытой», никак не огороженной территорией, ибо территорией для охоты был весь лес, куда хочешь, туда и иди, добывая зверя. А перед тем как приехать, нужно было обязательно обратиться в Росохоту и купить лицензию на отстрел. Леонид Ильич обычно ездил в «Завидово», это около 150 км от Москвы по Ленинградскому шоссе. Но и пребывание в охотхозяйстве Леонида Ильича тоже сочеталось с государственной работой. Скажем, Киссинджер в своих воспоминаниях прямо писал, что «Завидово» было рабочей резиденцией Генерального секретаря ЦК КПСС.

Что же касается меня, я только один раз в жизни был на охоте вместе с Леонидом Ильичом. Только раз он меня и приглашал. Многие члены Политбюро там бывали, конечно, чаще, хотя охотой увлекались не все. В тот раз, когда я был в «Завидово», там уже находились Гречко и Подгорный. Кстати говоря, вечером в день нашего приезда (это могла быть пятница или суббота) у Леонида Ильича и Андрея Андреевича состоялся какой-то неприятный разговор с Подгорным, который (это был 1974 или 1975 год) становился уже совершенно нетерпим, амбициозен и все хуже и хуже работал. Когда этот разговор начался, я сразу вышел из комнаты, оставив их одних…

Все, как обычно: «Завидово» рядом с Москвой, всего полтора часа езды, охотники приезжают, размещаются, им готовят оружие и т. д. Каждый приезжал на своей машине, отдельно друг от друга. Добыть зверя можно только в те часы, когда он выходит на тропы. Тут нужно обладать сноровкой, навыками, знать зверя, его повадки и время выхода. В «Завидово», как и везде, есть специальные «кабаньи тропы». Есть места, куда кабан выходит на корм. Возле этих мест здесь либо подготовлены специальные «охотничьи площадки», либо стояли вышки. И вот, находясь на этой площадке, охотник терпеливо ждет кабана.

…Рабочий день Леонида Ильича обычно заканчивался в половине девятого, может быть, чуть раньше. От Кремля до дачи было 25 минут езды, он приезжал к программе «Время», которую обязательно смотрел, потом читал газеты, если не успевал проглядеть их утром, ужинал и шел отдыхать. По утрам за завтраком он читал «Правду», «Московскую правду», листал «Комсомолку», реже — «Советскую Россию». По вечерам читал «За рубежом», «Крокодил» — какие-то публикации в «Крокодиле» весело комментировались и обсуждались.

Между дачей и Кремлем регулярно работала фельдсвязь. Обычно какие-то важные деловые бумаги поступали к Леониду Ильичу на подпись именно вечером или рано утром. Если требовалось срочное решение, то они доставлялись прямо на дачу. Леонид Ильич не заставлял себя ждать и принимал решение немедленно. Иногда он с кем-то советовался, скажем, с Громыко или Андроповым, но обычно он всю ответственность брал на себя. В жизни страны и особенно за рубежом случалось всякое. В таких ситуациях информация немедленно поступала к Леониду Ильичу, приходилось его будить, иногда — хотя и редко — даже среди ночи. Да и так не было, пожалуй, вечера, чтобы Леонид Ильич, уже после ужина, не поговорил бы с кем-нибудь по «вертушке».

Все члены Политбюро, министры, работники центрального аппарата знали, что Леонид Ильич обладал достаточной работоспособностью. Она понизилась только в последние годы. Но на даче, конечно, он прежде всего отдыхал — много гулял, иногда один, иногда с кем-то из членов семьи, читал… Очень он любил возиться с голубями. На даче у Леонида Ильича была своя голубятня. Голубь — это такая птица, которая прежде всего ценится за красивый полет. Из числа охраны на даче был прапорщик — любитель, следивший за голубями, — но Леонид Ильич сам очень любил наблюдать голубей, их полет, кормил своих «любимчиков», знал их летные качества. Он был опытным голубятником. Эта страсть осталась в нем еще от жизни в Днепродзержинске; он как-то рассказывал мне, что его отец тоже был голубятником… да чуть ли и не дед гонял голубей. Весь этот металлургический поселок держал высоколетных «сизарей». Часто Леонид Ильич сам проверял, все ли в порядке в голубятне, подобран ли корм, не мерзнут ли — если это зима — птицы. Побыв немного с голубями, Леонид Ильич обычно заходил в вольер, где жили собаки. Это была еще одна его страсть. Собак он тоже любил, особенно немецких овчарок, относился к ним с неизменной симпатией и некоторых знал, как говорится, «в лицо», по кличкам.

В общем, середина 70-х годов — это было хорошее, интересное время, Леонид Ильич чувствовал себя хорошо, почти не болел, был очень добрым, мягким, разговорчивым человеком (если, конечно, на работе все было как надо и не возникали какие-то острые проблемы). Он поддерживал хорошие контакты с товарищами военных лет, они приезжали к нему на дачу или на работу, а иногда и он откликался на их приглашения, и тогда эти встречи «переносились» в Центральный дом Советской Армии. Но они были не только там. После таких встреч он приезжал очень поздно, в хорошем расположении духа, делился рассказами, — я знаю об этих встречах с его слов, я на них не был, да и делать мне там было нечего, у каждого, как говорится, свое место.

Не могу сказать, что Леонид Ильич увлекался просмотром художественных фильмов. Он, конечно, знал о них, но смотрел редко. А зарубежные ленты вообще, за редким исключением, не смотрел. Ему очень нравились «Семнадцать мгновений весны», фильмы военных лет и просто фильмы о войне. В целом же их тематика была весьма разнообразной — Леониду Ильичу всегда давали каталог фильмов, имевшихся в наличии, и он сам выбирал картины.

Я