Книга 100 великих зарубежных писателей - Виорэль Михайлович Ломов

и риска. После долгих хлопот снова был допущен к полетам в составе группы дальней разведки. Генерал Эйзенхауэр, от которого зависело принятие этого решения, после очередного звонка французского генерала Жиро, протежировавшего Экзюпери, бросил трубку и сказал:

– Сент-Экзюпери меня достал. Внесите его обратно в списки! Возможно, в воздухе с ним будет меньше забот, чем на земле!

Мечта снова летать сбылась, но его друзья, которые тряслись над ним, как над ребенком, отметили, что Сент-Экс казался «потерявшимся на этой планете», искал опасность и смерть. За свою «летную» жизнь он получил столько ранений и увечий, что не мог уже, без посторонней помощи (левая рука была наполовину парализована) натянуть комбинезон и забраться в кабину самолета. Однако взлетев, этот немолодой двухметровый увалень становился асом.

Все полеты проходили с огромным риском для жизни майора. Чудом ускользнул он от истребителей, невредимым миновал зенитный обстрел, дотянул до базы на одном моторе. Перед последним вылетом гадалка предсказала, что он погибнет в морской воде.

31 июля 1944 г. писатель сделал этот вылет с авиабазы Борго на Корсике. Другу Пьеру Даллозу он оставил записку: «Если меня собьют, я абсолютно ни о чем не жалею». Из полета самолет не вернулся… В 2000 х годах обломки самолета нашли, но и по сей день никто не знает точно, как и по какой причине он погиб. Версий много, а смерть одна. До этого ему много раз везло. Он падал с неба и в Сахаре, и в Средиземном море, и в горах Гватемалы, пока, наконец, не ушел в свой последний беспосадочный полет, навсегда оставшись на той высоте, откуда всю жизнь обозревал землю и где по-настоящему был счастлив.

В годы войны писателя неотступно преследовала мысль: «За что я сражаюсь? Если бы Францию не победили в 40-м, я не ввязался бы в эту нелепую свалку, в гражданскую войну цивилизованных народов. Когда мы освободим Францию, которая этого не заслуживает, останется только одно: пустить под пресс все, что породил наш дурацкий прогресс, и любой ценой вернуться на век назад, а может, и дальше, чтобы вернуть духовности ее истинное место. Если этого не сделать, человечество похоронит себя собственными руками».

Многие переводчики почитали за честь переводить произведения Сент-Экзюпери на русский язык: Г. Велле, М. Ваксмахер, Л. Лунгина, Н. Галь, М. Баранович, А. Тетеревникова, М. Кожевникова.

ГРЭМ ГРИН

(1904–1991)

Двойственную натуру Грэма Грина всю жизнь раздирали антагонизмы. «Меня всегда мучает противоречие: я убежден, что жизнь должна быть лучше, чем она есть, и в то же время верю, что всякое видимое благополучие непременно скрывает темную изнанку». Чтобы снять это противоречие, Грэм писал. «Писательский труд – это форма терапии, и мне непонятно, как спасаются от безумия, тоски и панического страха, которые подстерегают человека на каждом шагу, те, кто не пишет книг, не сочиняет музыки, не рисует картин».

Своим писанием он одновременно угодил и высоколобым интеллектуалам и читающей «массе». И хотя Грин делил свои произведения на «серьезные» и «развлекательные», они одинаково были полны интриг, драматических приключений, размышлений о человеке и его месте в мире, одинаково исполнены сочувствия к эксплуатируемым и неимущим. Писатель критиковал всё на свете: и США и СССР, и атеизм и католичество, и брак и распутство, но вряд ли мог причислить себя к какому-либо одному лагерю. Книги Грина нельзя разбить по менявшимся на протяжении его жизни политическим пристрастиям. Он всегда оставался верен себе в главном – категорически не принимал никакого насилия и произвола.

Будущий писатель родился 2 октября 1904 г. в многодетной семье Чарльза Генри Грина и Мэрион Грин (урожденная Рэймонд) в Беркампстеде (графство Хартфордшир). В детстве запоем читал Хаггарда и Конрада.

Учился в привилегированной школе, где его отец был директором. Грэм был застенчивым и впечатлительным мальчиком. Придирки и насмешки одноклассников ставили его не раз на грань самоубийства, пока он не бросил школу. Родители обратились к психоаналитику; тот посоветовал мальчику писать и познакомил его с друзьями-литераторами. Надо отметить, что Грин, вечно погруженный в собственные переживания, на протяжении всей жизни страдал депрессиями, граничившими с самоубийством.

В Бэллиол-колледже Оксфордского университета Грэм изучал современную историю. Одновременно он работал в табачной компании, надеясь с ее помощью попасть в Китай. Во время учебы юноша увлекся политикой, вступил в компартию, сотрудничал в местном еженедельнике, написал повесть «Энтони Сент».

В 1925 г. Грин получил степень магистра, принял католичество и стал работать в отделе писем лондонской «Таймс». С журналистикой Грэм распрощался после успеха своего первого романа «Человек внутри», увидевшего свет в 1929 г. После целого ряда литературных неудач писатель написал остросюжетный политический детектив «Стамбульский экспресс», горячо принятый публикой. Романы «Это поле боя» и «Меня создала Англия» отражали социально-политическое брожение 1930-х гг. «Брайтонский леденец» стал первым «развлекательным» романом, события которого высвечены религиозной проблематикой.

Женитьба на Вивьен Дейрелл-Браунинг не освободила Грина от «рассеянного» образа жизни, благодаря которому его пассии (при всем его женоненавистничестве) были рассеяны по всему миру. При этом он был сильно привязан к двум своим детям и отличался исключительным пониманием детской психологии. До начала Второй мировой войны семья проживала в особняке в Клапаме. Грин довольствовался скромными гонорарами за художественные произведения и рецензии на книги и фильмы, а также за путевые заметки и сценарии. Писатель не вставал из-за письменного стола, уходя, таким образом, и от финансовых проблем, и от семейных.

В конце 1930-х гг. Грин путешествовал по Либерии и Мексике, результатом чего стали две книги путевых заметок «Путешествие без карты» и «Дороги беззакония». Политические гонения на католическую церковь в Мексике подвигли писателя на создание в 1940 г. одного из его лучших романов «Сила и слава». Его он писал вечерами, прибегая к допингу (бензедрин), поскольку до обеда писал «развлекательный роман» «Доверенное лицо». Книга поначалу вызвала резкую критику со стороны католической церкви, поскольку герой романа, хоть и противостоял гонителям церкви, был греховодником (по большому счету, мелким) и изрядно «пьющим падре». Дерзкий роман Грина испугал даже папу Пия XII, но в то же время заставил обратить внимание на то, что процветающее духовенство далеко от нужд