Книга 100 великих крылатых выражений - Александр Владимирович Волков

появилось открытое письмо Эмиля Золя.

Еще два года назад он не был в рядах дрейфусаров, но его возмущала волна антисемитизма, захлестнувшая Францию. После обвинений в адрес Дрейфуса бульварные газеты только и делали, что писали о «еврейских махинациях», публиковали карикатуры на евреев.

В мае 1896 г. Золя даже напечатал на страницах «Фигаро» статью «В защиту евреев», где разоблачил глупые заблуждения и наветы в их адрес. Он признавался: «Я до крайности поражен, что в наши дни в нашем великом Париже мог разгореться такой фанатизм и что у нас пытаются разжечь религиозную войну, смущая наш добрый народ». Имя Дрейфуса, впрочем, ни разу не упоминалось в статье.

В ноябре 1897 г. сенатор Шерер-Кестнер встретился с Золя для обстоятельной беседы и сумел убедить его в невиновности Дрейфуса. Однако газета «Фигаро» отказалась публиковать любые статьи о деле Дрейфуса и, боясь потерять подписчиков, разорвала отношения с Золя. Тогда писатель решил выпускать брошюры на эту тему, написанные в форме открытых писем.

14 декабря 1897 г. он опубликовал «Письмо юным», призывая молодежь бороться против ксенофобии. 6 января последовало еще более полемичное «Письмо Франции».

Когда же 11 января суд оправдал майора Эстерхази, последовал знаменитый ответ Золя: «Я обвиняю!» Стремясь увеличить свою аудиторию, писатель обратился на этот раз к главному редактору газеты «Орор» Жоржу Клемансо и получил от него согласие на публикацию.

Само название «Я обвиняю!» стало крылатой фразой – символом открытого сопротивления человека любым злоупотреблениям, совершенным властью. Эмиль Золя своим смелым поступком поставил себя во главе той славной когорты писателей, что в XX в. будут не раз напрямую обращаться к народу и власти, призывая «жить не по лжи».

По словам Золя, осуждение Дрейфуса стало грубой судебной ошибкой. Ее причинами были предвзятость и некомпетентность людей, проводивших дознание. Они манипулировали фактами, как хотели.

Используя все свое красноречие, прибегая к самым изощренным средствам риторики, выработанным французской словесностью, начиная с проповедей Жака Боссюэ, крупнейшего церковного оратора XVII в., Золя убеждал президента Республики и всех читателей в невиновности Дрейфуса. Подкупала его четкая аргументация. Образцовой была композиция письма.

Для начала Золя назвал приговор, вынесенный Дрейфусу, «позорным пятном», которое омрачило и репутацию президента, и честь французской нации. Золя продолжал: «Мой долг требует, чтобы я высказался, молчание было бы равносильно соучастию, и бессонными ночами меня преследовал бы призрак невиновного, искупающего ценою невыразимых страданий преступление, которого не совершил. К Вам, господин Президент, обращу я слова истины, объятый негодованием, которое переполняет всех честных людей».

Золя подробно изложил ход следствия по этому делу и указал на многочисленные неувязки, неточности и подтасовки фактов в обвинительном материале, а также на нехватку улик, доказывающих вину Дрейфуса.

Далее он обратил внимание на «дело Эстерхази» – постыдное оправдание виновного. Офицеры и судьи, запутавшись во лжи, не решились открыть правду. Поэтому, следуя ложно понятому кодексу чести, они утаили вину Эстерхази, а Генеральный штаб обвинил во всем «грязную прессу» и евреев.

Рассказав все это, Золя призвал президента Фора вспомнить о своем человеческом долге. «Такова правда в ее неприкрашенном виде, господин Президент, и правда сия воистину ужасна, она бросает мрачную тень на годы Вашего пребывания во главе государства. Я догадываюсь, что не в Ваших силах было повлиять на ход дела, что Ваши руки были связаны конституцией и окружающими Вас людьми. И тем не менее человеческий долг требует Вашего вмешательства, долг, о котором Вы вспомните и который не преминете исполнить. Это отнюдь не значит, будто я хотя бы на миг усомнился в победе правого дела. Я вновь повторяю то, во что верую пламенно: истина шествует, и никакие препоны не в силах остановить ее».

Свое письмо Золя завершал так, словно писал пламенную судебную речь. Один за другим следовали чеканные пассажи, и каждый начинался строгими неотвратимыми словами: «Я обвиняю…», клеймившими врагов Дрейфуса – врагов правды и справедливости (кстати, вынести эти слова в заголовок письма предложил Клемансо).

Золя назвал по именам главных виновников «судебного фарса». Письмо заканчивалось лаконичным признанием: «Негодующие строки моего послания – вопль души моей. Пусть же дерзнут вызвать меня в суд присяжных, и пусть разбирательство состоится при широко открытых дверях! Я жду».

Письмо было опубликовано на первой полосе и произвело сенсацию во Франции и за ее пределами. Утром 13 января в течение нескольких часов было распродано около 200 тысяч номеров газеты «Орор» с открытым письмом Золя. В тот день ее тираж был в 10 раз выше обычного. По всему Парижу бегали мальчишки, продавцы газет, громко крича: «Правда о деле Дрейфуса! Золя обвиняет! Интриги генштаба!»

На войне, как на войне! Золя хорошо понимал, на что он шел, затевая эти разоблачения. Его сразу обвинили в клевете. 7 февраля начался судебный процесс против писателя. Дело Дрейфуса стало делом Золя, бросившего в глаза властям свой обвинительный акт, «облитый горечью и злостью» (М. Ю. Лермонтов). Защитник гонимого, обвинитель гонителей был приговорен к году тюрьмы. Чтобы избежать ареста, он отбыл в Англию, вернувшись домой через полтора года, когда во Франции многое изменилось.

Французский министр юстиции и после разоблачений Золя был по-прежнему непреклонен. Однако судебная расправа над писателем вовсе не поставила финальную точку в деле Дрейфуса. Оно набирало обороты.

30 августа 1898 г. был арестован майор Анри, признавшийся, что «в порыве патриотических чувств» фальсифицировал важную улику в деле Дрейфуса – «перехваченное письмо Шварцкоппена», в котором упоминался «еврей Д.». На следующий день Анри нашли в тюремной камере с перерезанным горлом.

В конце сентября правительство единогласно высказалось за пересмотр дела Дрейфуса. Оно было направлено в кассационный суд. В июне 1899 г. тот отменил обвинительный приговор.

30 июня 1899 г. во Францию из Гвианы был доставлен Дрейфус. В августе в Ренне начался новый суд. Дрейфус и на этот раз был признан виновным, но приговор ему заметно смягчили: 10 лет тюремного заключения. Однако оставшийся срок ему не пришлось отбывать. Новый президент Франции Эмиль Лубе помиловал его.

Дрейфус вернулся домой. Но до полной победы было еще далеко.

В конце концов дело Дрейфуса объединило во Франции все левые силы. Они создали Республиканский блок и победили на парламентских выборах в 1902 г. Три года спустя благодаря им был принят закон об отделении церкви от государства.

Наконец, в 1906 г. удалось доказать невиновность Дрейфуса. Он был полностью оправдан.

В том же году премьер-министром Франции впервые стал Жорж Клемансо – человек, опубликовавший «Я обвиняю!» (Клемансо был премьер-министром страны в 1906–1909 и 1917–1920 гг. – А. В.). Его военным министром стал генерал Пикар, опальный шеф контрразведки.

Сегодня большинство историков не сомневаются в том, что именно