Книга Черневог - Кэролайн Дж. Черри

«Только ничему не верь!» — пожелал ему Саша. «Не верь и не надейся на Ивешку, сейчас она ненадежна».

Черневог пытался объяснить ему, что ее сердце сейчас находится у волков, а волки принадлежат Драге. Они разорвут его на куски, и оно уже никогда не сможет вновь стать целым…

Хозяюшка бросалась из стороны в сторону и скользила по сырой земле, едва не падая. Саша ухватился за ее шею, когда она выпрямилась, и пожелал ей новых сил.

В свете молний что-то блеснуло на их пути, что-то черное и движущееся. Оно вращалось, поднимаясь все выше и выше.

— Ну, ну, — сказало существо, все поднимаясь и поднимаясь над их головами. Очередная молния осветила огромную блестящую голову и светящиеся зубы. — Мой старый хозяин и мой молодой враг. Куда это мы направляемся, м-м-м?

— Вперед! — во весь голос закричал Черневог, и лошадь, оттолкнувшись задними ногами, понеслась из всех сил. Гвиур вытянулся прямо поперек ее пути. Она перескочила через него, а Саша, вновь ухватившись за ее шею, открыл рот, чтобы поглубже вдохнуть. Черневог обеими руками вцепился в его кафтан. В следующий же момент, как только Хозяюшка перешла на свой широкий шаг, их обоих дернуло назад, но благодаря удаче или желанию они все же не свалились.

— Слезай, — сказала Драга, и сердце Черневога сжалось при звуках этого голоса, приговаривая: «Нет, нет, ничему не верь».

Тогда из многоголосого хаоса до него вновь донесся голос Ивешки:

— Петр, все в порядке.

Он посмотрел в том направлении, откуда прозвучал этот голос, готовый прислушаться к нему, почти моментально забыв, почему он оказался здесь, если не по желанию Ивешки.

Но тут из тени деревьев показались волки. Они выскользнули словно тени и теперь теснились у ее ног.

— Черта с два здесь все в порядке, — сказа он, в то время как Волк порывался повернуть назад, но лишь беспокойно вздрагивал, удерживаемый силой желаний. — Разве ты не заметила, жена, что это не собаки? Ты, не сказав ни слова, убежала из дома, и я только от твоего старого врага узнал о том, что ты ждешь ребенка…

— Петр. — Она протянула к нему руки.

Он с силой ударил коня, но тот даже не двинулся.

— Петр. — Волки продолжали кружить возле нее, как только она направилась в его сторону, а Волк выразил свой протест слабым безрадостным ржаньем. Она взглянула на Петра, и сердце Черневога превратилось в лед. — Я могу освободить тебя, — сказала она, но ее голос сливался с волчьим воем, и волчьи глаза смотрели на него с земли. — Петр.

Сердце Черневога вздрогнуло как от боли, когда она тронула рукой его колено и сказала:

— Петр, слезай вниз. — А эхо ее голоса продолжало кружить над ним.

Он чуть сдвинулся и взглянул вниз на волчьи морды, уставившиеся на него, взглянул в глаза Ивешке, стараясь не обращать внимания на хор воющих голосов: лишь ее одну он хотел отыскать. Он взял ее руку и сказал, чувствуя как дрожит сердце Черневога:

— Ивешка, почему бы тебе вместо этого не забраться сюда, ко мне? И почему бы нам не отправиться домой? Ведь ты как раз этого и хочешь, или нет?

Она колебалась, ее губы раскрылись, в глазах поблескивали вспышки молний. Казалось, она потеряла дар речи.

А он продолжал:

— Мне ужасно жаль твой сад. Бог свидетель, сорняки теперь выросли там по колено.

Он заметил по крайней мере слабое движенье ее глаз. Но она по-прежнему хотела, чтобы он спустился вниз. Она хотела, чтобы он был внизу…

— А если я спущусь, ты выполнишь мое желание, Ивешка? Только одно желание?

— Какое?

Он глубоко вздохнул и спрыгнул на землю, оказавшись прямо среди волков.

— Ты сама знаешь, какое, — сказал он. Он хотел ее сердце, и был уверен, что она читала его мысли, а если она не догадывалась об этом, то тогда она не имела представлений вообще ни о чем.

— Не проси меня об этом! — закричала она, а затем еще: — Мама! Нет!

Он оглянулся в тот же момент, как только Волк метнулся в сторону, натягивая поводья, которые он все еще не выпускал из рук. Он протянул одну руку, удерживая Ивешку, а вторую в этот момент так дернуло, что он едва не задохнулся от боли.

Он слышал, как Саша что-то кричал во весь голос, а может быть, этот звук застыл лишь в его сознании. Он не выпускал повод, а Волк вертелся на месте, становясь на дыбы, увлекая вверх за собой и его и Ивешку. Но прежде, чем Волк опустился, он задел Петра своим коленом и едва не вышиб из него дух.

Ивешка пожелала что-то в этот момент. Молнии с треском разорвались в небе, ослепляя Петра. Волк рванулся, вырвал повод и отшвырнул их на землю, прямо в гущу волков.

Хозяюшка выбралась на поляну, оказавшись в самой гуще происходящего… «Беги!", — тут же пожелал в ее сторону Саша. Черневог почувствовал, как сила этого желания пробрала его едва ли не до костей, а кобыла едва ли не стрелой понеслась между стаей волков и приближающимся медведем.

Но Драга уже знала, что он был здесь. Она обратила все свое внимание в его сторону, и Хозяюшка испуганно остановилась. Он почувствовал, как молнии сбираются прямо над его головой и дико закричал, разжимая свои руки:

— Саша, сделай что-нибудь! — В тот же миг он соскользнул с лошади и оказался посреди стаи волков, и, увидев подступавшего к нему медведя, он пожелал смерти Драге…

Саша повернул назад, делая попытку хоть как-то позаботиться о нем.

То же самое сделали и волки.

«Останови Ивешку!» — пожелал Саше Черневог, и обратил все свои желания на Бродячего. Сейчас он желал всей силы Гвиура и призывал в помощь речной холод и мрак, желая старости и удушья, желая, чтобы Бродячий превратился во что-то другое, в то самое, во что его превращала Драга для собственных удовольствий.

Петр попытался двигаться, почувствовав твердую землю. Он чувствовал Ивешку рядом с собой, чувствовал что она желает ему добра, но чувствовал, что она желает и еще чего-то, столь же темного и грозного, как окружавшие их волки. Он, как мог, приподнялся, опираясь на колени и на руку, увидев светлые ноги Хозяюшки, нависающие над ними, и изо всех сил пытался подняться, когда Саша наконец остановил лошадь и спрыгнул на землю.

— Останови их! — закричал он Ивешке.

Из того места, куда он смотрел, доносилось дикое рычанье и фырканье: среди этого клубка разъяренных диких зверей было что-то еще. Петр отчетливо видел это, делая попытки подняться. Саша сунул ему в руку меч, и все что Петр смог сделать, так это опереться на него, из-за отсутствия в ближайшем окружении врага, чтобы использовать его по назначению. Он почувствовал боль и даже вздрогнул, когда увидел как кровь на его собственной руке вспыхивала странным необычным светом в отблесках молний…

Сквозь ревущий ветер до него донесся крик Саши: