Книга Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки - Сергей Юрьевич Ежов

Но оставшиеся мерзавцы и злодеи начали открывать по нам огонь из засад. Тут нам очень помогли советские советники, которые воевали с бандитами в Прибалтике, Западной Украине и в Польше. Они передали свой опыт бойцам рабочих отрядов, спецподразделений армии и полиции. Бандитов и преступников начали уничтожать не только на дорогах, но и по месту их концентрации. Например, в поместьях Бенхамина Мате и Орландо Саэса и ещё многих богачей, собирались до двух тысяч бандитов и боевиков «Патриа и Лебертад». В один прекрасный момент поместья окружили, и в результате боев почти всех бандитов уничтожили. Мало кому удалось сбежать. Потом были операции по отлову боевиков в предгорьях Анд. Во время одного из таких походов были пойманы Иван Фельдес и Артуро Маршалл. Маршалл достался нам практически случайно, и, попав в засаду, он отбивался как дикий зверь. Он даже попытался покончить с собой, но не сумел. Сил не хватило из-за тяжелого ранения. А вот Фельдес оказался слабее характером. Он очень быстро заговорил, и рассказал контрразведчикам очень много интересного. Например, об американской аппаратуре радиоперехвата, при помощи которой он шпионил за штабами и разведслужбами всех трёх родов войск.

— Да-да, у нас показывали фильм, где об этом рассказывали. А тебе повезло и лично поучаствовать. Завидую, честно.

— Да. Независимых журналистов из США, Канады и Западной Европы ознакомили с результатами следствия, которое зафиксировало участие ЦРУ, ФБР и нескольких военных разведок армии и флота США в чилийских событиях. По Соединённым Штатам прокатилась мощная волна протестов под лозунгами «Нам не нужен второй Вьетнам» и «Оставьте Чили в покое». Президенту Никсону пришлось приструнить ястребов в Белом Доме. А Чили, со своей стороны прекратили все контакты с США в военной области.

— То есть, опасность переворота и интервенции исключена. Это хорошо. А кто в Чили министр обороны?

— Тот, кто и был, генерал Карлос Пратс Гонсалес. Он и вручал мне медаль за храбрость.

— Прекрасно. Я что с хозяйством Чили?

— Саботаж латифундистов был переломлен, и на базе латифундий созданы кооперативы по типу ваших колхозов, разумеется, с чилийской спецификой. А в промышленности тоже большие подвижки: в связи с эмбарго, которое установили США на чилийскую медь, правительство начало модернизацию заводов, чтобы внедрить полный цикл переработки металла. А ещё построены и готовятся к запуску заводы по изготовлению готовой продукции: кабели, электромоторы и много чего ещё, требующее много меди. Советский Союз помогает Чили, а взамен получит продукцию по минимальным ценам. Главное тут то, что трудящиеся, рабочие и инженеры получают высокооплачиваемую работу и социальные гарантии, как в СССР.

— Но гражданская война продолжается, Юра. — поддержала Дина Ирина Сергеевна — Я читала о коллективизации и кулаках, и вижу, что в Чили происходят события очень похожие на наши.

— Да. Надо полагать, такое развитие событий при смене общественно-политической формации закономерно. Впрочем, поживём-увидим. Из Чили мы отправились во Вьетнам, где выступали в Ханое, потом нас пригласили китайцы, и мы посетили Гуанчжоу, Шанхай и Пекин. После этого мы поехали в Японию, так как у нас был заранее подписанный контракт. В Японии мы выступали в Хиросиме, Нагасаки, Токио и Нагое, где выступали с концертами в поддержку демилитаризации Японии и высылки из неё американских войск. Ну а потом мы приехали в Союз и отправились в Москву, иногда останавливаясь для концертов. Единственное отклонение от маршрута было тогда, когда мы завернули в Троебратное, но мы тебе об этом уже рассказали. Кстати, твои родители нас приняли с искренним радушием, и мы жили в твоей мансарде, а Ленуська как раз была на гастролях.

* * *

Уже поздно вечером, когда гости отправились по гостиницам, мы с Ленуськой, наконец-то получили возможность всласть поговорить.

— Ленуська, давай рассказывай, как там мама с папой?

— Да нормально. Мама с отцом, похоже, собираются подарить нам братика.

— Откуда знаешь, что братика?

— Наша медсестра, Алла Игоревна сказала. Она по какой-то методике высчитывает, и очень редко ошибается. Теперь мама хочет сына, чтобы, значит, отцовский род продлить, а отец уже и не знает, чего хотеть, говорит, что кто будет, тот и будет, лишь бы на маму было похоже.

— Да, золотой у нас отец, правда, Ленуська?

— Это точно. А знаешь, как он тобой гордится? Когда папа узнал, что ты поступил в МГУ, он весь свой цех и маминых сотрудников, да ещё весь состав «Арии», вместе с Жумагалеем Ахмедовичем собрал в чайной, и устроил большой пир. Все очень радовались твоему успеху! Только Лариса Александровна всё вздыхала, что ты перестанешь писать нам песни. Знаешь, как ей твой романс «На тёмной стороне планет» нравится?

— Я же ей периодически подкидываю новинки?

— Она боится, что ты забросишь песенное творчество.

— Успокой её: ближайшие год-два я не перестану вас радовать новинками. А как сама? Куда собралась поступать?

— У меня всё по-старому: я уже писала тебе, что в прошлом году, когда мы ездили с отчётом в Консерваторию, я встречалась с проректором по творческой работе. Он сам меня вызвал. Расспрашивал о тебе, и сказал, что надеется, что ты вернёшься к творчеству. Мне он сказал, что меня будет рад увидеть меня среди студентов. А ещё он одобрил три из четырёх композиций, которые я ему представила. Так забавно было: Илья Исидорович спрашивает, есть ли у меня самостоятельно написанные композиции? Я достаю папку, даю ему. Он начинает читать, потом вскакивает, хватает меня за руку и тащит в репетиционный зал. А там, в специальном шкафу стоят аккордеоны. Представляешь, Юра, во всю стену целый огромный шкаф аккордеонов? Илья Исидорович и говорит: выбирай, а я, мол, тем временем приглашу специалистов. Я не стала рисковать с инструментами, к которым не привыкла, выбрала Вельтмейстер, точно такой же, как у меня. Пришло пятеро преподавателей, и человек десять моложе возрастом, видимо аспиранты и студенты. Эти расселись в задних рядах, а преподаватели впереди. Илья Исидорович мне и командует: мол, давай, играй всё подряд. Я и начала. А куда деваться? Правда, я эти вещи почти не репетировала. Так, по часику-другому в день, но чувствую, заходит хорошо, у публики ни скуки, ни напряжённости нет. «Чингисхан и Бортэ» вообще приняли отлично, «Росу на полях» тоже очень хорошо, как и «Сибирские озёра», а вот «Героев революции» забраковали. Сказали, что уважают моё стремление почтить память героев Октября, но для этого надо созреть. Еще отметили, что представленные вещи имеют большой потенциал, и что рекомендуют мне поступать на теоретико-композиторский факультет.

— Прямо в консерваторию, минуя музыкальное училище?

— Именно так. Участие в ВИА нам обещают