Книга Закат эпохи либерализма. Хроника финансового Апокалипсиса - Валентин Катасонов

– В данном случае это – явное отклонение турецкого вектора в сторону России, проявление устремлений по сближению с нашей страной. Сейчас ситуация на Ближнем и Среднем Востоке достаточно напряжённая, и у Анкары в предложении о вступлении в БРИКС больше соображений политического характера, а не экономического.

Организация БРИКС – достаточно аморфная, и у меня есть некоторые сомнения, что она в нынешнем составе сможет сохраниться. Внутри БРИКС нет глубокой органической интеграции экономик входящих в неё стран – Бразилии, России, Индии, Китая и Южно-Африканской Республики. Напомню, что группа БРИКС сложилась, можно сказать, под влиянием Запада, когда аналитик Джим О'Нил предположил, что есть такие страны, у которых сложились общие признаки экономик, схожее влияние в мире, и перечислил эти пять стран. Получилось, что аналитик из банка Goldman Sachs стал «крёстным отцом» БРИКС. Да, вроде бы политики стран этой организации регулярно встречаются, да, принимают какие-то решения, порой резонансные, такие как создание Банка развития стран БРИКС, создание валютного фонда БРИКС. Но эти решения исполняются кое-как. Значительной экономической выгоды от вступления в БРИКС Турция не получит.

– Для нас Турция была и остаётся сложным партнёром. Анкара претендует на лидерство в тюркском мире, в перспективе это может привести к столкновению наших интересов в Казахстане и Киргизии. И если Китай тепло принял предложение Эрдогана, то Владимир Путин заявил, что БРИКС пока не планирует расширяться. Стоит ли России опасаться вхождения Анкары в эту организацию?

– Президент Российской Федерации выразился очень осторожно в отношении этого заявления Эрдогана, он сказал, что «мы спешить не будем». В данном случае я Путина понимаю, потому что организация и так рыхлая, и если её ещё расширять, то она просто исчезнет. Поэтому, скорее, Турция получит статус, образно выражаясь, «член-корреспондента» – статус некоего ассоциированного, неполноценного участника, какой имеет, к примеру, Аргентина.

– Почему тогда Турция стремится в БРИКС? И может ли Китай настаивать на её включении в организацию?

– Думаю, Китай не будет сильно настаивать на этом, потому что для него БРИКС – некая декоративная организация, большого экономического эффекта от членства в ней Пекин не получает. Конечно, Китай будет наращивать свои связи с Турцией, но необязательно через БРИКС, он будет втягивать её через такие сферы влияния, как Новый шёлковый путь. Турция уже является одной из шести десятков стран-участниц этого проекта. Многие почему-то питают какие-то надежды относительно БРИКС, я этих надежд не разделяю, считаю их иллюзиями.

Стремление Эрдогана вступить в БРИКС и его попытки улучшить отношения с Россией, которые действительно улучшились за последние два года, я связываю с неудавшейся попыткой госпереворота в Турции, случившегося именно два года назад. Эрдоган понял, что Запад намного опаснее, чем он думал. Он опытный политик, у руля власти находится фактически с нулевых годов – сначала как премьер-министр, потом как президент. Сейчас он переделал Турцию из парламентской в президентскую республику, ликвидировал должность премьера. Теперь Эрдоган как президент Турецкой Республики напрямую назначает министров и контролирует исполнительную власть страны. Конечно, он человек непрогнозируемый, но в одном вопросе он проявляет удивительную последовательность и настойчивость – в отношении Центрального банка Турции. Его разногласия с ЦБ, плюс заявления Эрдогана о том, что он хотел бы реанимировать Османскую империю, ту, которая существовала в XIX веке, да ещё достаточно позитивное отношение к некоторым националистическим тенденциям в стране – это всё насторожило Запад. Видимо, у Запада были и сохранились возможности влиять на политику в Турции через экономические инструменты. Поэтому там началось ухудшение экономического положения. Некоторые западные политики рассчитывали, что через ухудшение экономического положения они смогут остановить продвижение Эрдогана к президентскому креслу. Не получилось. Ухудшение экономического положения в стране Эрдоган связывает большей частью с Центральным банком Турции. Также он совершенно правильно рассуждает, что высокая ключевая ставка фактически рушит экономику страны, понимает, что при такой задушенной экономике национальная валюта обязательно будет падать и обесцениваться. В период предвыборной кампании Эрдогана ЦБ Турции резко повысил ключевую ставку – почти в два раза, до 17,75 %, и до сих пор держит её на том же уровне. Эрдоган стремиться выполнить своё предвыборное обещание и лишить Центральный банк независимости и неподконтрольности президенту страны. Кое-что он уже сделал в этом направлении: был принят нормативный документ, позволяющий президенту напрямую определять кандидатуру будущего руководителя Центробанка и его заместителей, при этом сокращается строк пребывания этих руководителей на своих постах – с пяти до четырёх лет. Здесь Путину есть чему поучиться у Эрдогана, потому что у нас никто даже не заикается насчёт возможного изменения статуса Банка России.

– Но то, о чём Вы говорите, больше относится к экономическим проблемам Турции, а не к политическим заявлениям Эрдогана…

– Это всё взаимосвязано. Такие заявления Эрдогана и некоторые его действия, безусловно, Запад напрягают. Эрдоган и во внешней политике принимает решения, которые не очень приятны Западу. Так, у Турции сейчас обострились отношения с Израилем. Нетаньяху называет Эрдогана диктатором, обвиняет его в уничтожении курдов и сирийцев. Президент Турецкой Республики не остаётся в долгу и говорит о том, что это Израиль виноват в гибели сирийцев, и не только их, но ещё и палестинцев – как известно, недавно в Израиле был принят конституционный закон, который фактически делает его нацистским государством. То есть отношения между странами всё больше обостряются.

Можно вспомнить и историю с американским священником, которого арестовали летом 2016 года, когда прошли повальные аресты после неудавшегося госпереворота в Турции. Американцы, сам Трамп уговаривали освободить этого священника, но Эрдоган и здесь проявляет твёрдость, несмотря на угрозы ввести против Турции экономические санкции.

Также Эрдоган заявил, что не собирается петь под дудку Вашингтона и участвовать в санкциях против Ирана. Какую страну Ближнего и Среднего Востока ни возьми, везде начинается хаос с трудно просчитываемыми последствиями, происходят изменения отношений с США, со своими соседями в регионе. Так что здесь всё круто закручивается.

– Но можно ли назвать Эрдогана совсем уж независимым политиком? Ведь Турция – член НАТО, она плотно связана с экономикой Европы, и в этой связи стремление Турции в БРИКСможно назвать странным.

– Думаю, что Турция очень серьёзно разворачивается в противоположную от Запада сторону. Не знаю, надолго ли её хватит, но таких разворотов я не припомню. На протяжении десятков лет эта страна была достаточно дисциплинированным членом НАТО, долгие годы терпеливо ждала своего принятия в Европейский союз. И вдруг после неудавшегося переворота, который достаточно сильно повлиял на Эрдогана, он сказал, что Турция уже не очень-то и хочет вступать в ЕС. Также Анкара пошла на обострение со своим союзником по НАТО – США из-за закупок у России С-400 (по мнению Вашингтона, российские комплексы несовместимы с системами НАТО, а это значит, что Турция не сможет стать частью единой системы противоракетной обороны). И так далее.