Книга Аборигены Прерии - Сергей Калашников

Что же, возможно, стервозность и свойственна ее натуре. Но не глупость. Любой вопрос требует вдумчивой проработки, так что прежде чем заявлять о своем желании, Делла отправилась поглядеть на то, чего это она вознамерилась возжелать.

Высокий каменный забор, охвативший около гектара, смотрелся респектабельно посреди таких же изгородей, между которыми оставались только проезды для автомобилей. Впрочем, соседние виллы занимали примерно вчетверо меньшую площадь, и было их ровно двенадцать, объединенных единством замысла заборостроителя. О том, что находится внутри, с улицы судить невозможно – просто ничего не видно. Кое-где просматривались вершины молодых деревьев, да иногда кокетливо торчала верхняя часть башенки. Но общее впечатление – мрачновато здесь.

Тем не менее подошла к воротам и нажала на ручку калитки. Не заперто, хотя застекленная будочка для охранника – вот она. С чайником, мониторами для наблюдения через камеры и даже туалетом. Но и тут никого не было. Участок выглядел неважно. Засохшие хлыстики не принявшихся деревьев – явный признак ошибок садовника или ландшафтного дизайнера.

Дом был хорош. Каменный, на высоком цоколе, он радовал глаз своими пропорциями и не демонстрировал никакой вычурности. Просторные затененные навесами террасы смотрелись гармонично, прекрасный бассейн переменной глубины и даже скромных размеров домик чуть на отшибе составляли завершенный и радующий глаз ансамбль. Только зелени не хватало. Даже трава тут росла клочьями из-за того, что дерн потревожен многочисленными ямами, которые не вполне удачно засыпаны.

Как-то Делле тут было не по себе. Вот не ложилось ей это место на душу, да и все. Но замысел свой она до конца доведет и со всем ознакомится.

Едва приблизилась к особняку, как на крыльцо вышла женщина. Молодая, стройная, красивая и прекрасно одетая. Сразу пришли на память слухи, бродившие по городу, что Представитель Президента женат на победительнице конкурса красоты, правда, не уточнялось, какого именно. Но экстерьер вдовы почившего впечатлял и подавлял. Ну кому, скажите на милость, приятно чувствовать себя замухрышкой?

– Ты кого-то ищешь, милая? – Тон, которым задан этот вопрос, был требовательным и хозяйские нотки в нем звучали отчетливо.

– Да, сударыня. – Делла скромно потупила глаза и продолжила смиренно: – Я ищу место, где могла бы поселиться. – Почему-то она почувствовала себя униженной рядом с этой холеной самкой, и ей захотелось зло пошутить.

– Это кстати, а то я осталась практически без прислуги. А ты, я вижу, воспитана учтивой девушкой и, возможно, подойдешь мне. Пройди в дом, ступай на кухню, завари чай и подай в гостиную. Там и поговорим. Да, смени этот мешок, что на тебе, на платье горничной, они там висят где-то у входа.

Сдержав в себе бурю противоречивых чувств, начиная от разрывавшего ее смеха и заканчивая плющившим мозг бешенством, Делла поднялась по ступенькам и оказалась в просторном холле. Хозяйка уже поднималась по выгнутой дугой лестнице, и каждый ее шаг излучал величие.

Кухня выглядела фундаментально и была лишь слегка запущена. Правда, потребовался форменный обыск, чтобы разобраться, что здесь где лежит, но чайник вскипел в два счета, а еще нашлись плюшки, которым, после удаления упаковки, достаточно было пары минут в микроволновке, чтобы сделаться мягкими и душистыми. И отличные шоколадные конфеты, напомнившие далекое детство и папу с мамой.

Одним словом, и чай, и к чаю – все собралось в два счета. Прежде чем тащить поднос наверх, поразмышляла, а не прихватить ли еще одну чашку, для себя, но решила, что издевательство над этой мымрой должно быть продолжительным и раскрывать себя раньше времени не стоит.

Накрыть на стол и смиренно встать в уголке – это несложно.

– Как твое имя? – голосом судьи спросила вдова бывшего Представителя Президента.

– Аделаида, сударыня.

– Я стану звать тебя Идой. А ты сообразительная девушка. Думаю, что ты мне вполне подойдешь. Знаешь, на этой дикой планете все вдруг превратилось в одно сплошное неудобство. Сначала погиб мой муж, а буквально через день после его похорон сюда явилась куча военных и устроила настоящую казарму. – Несмотря на возмущенный тон, лицо женщины приняло мечтательное выражение. – Потом они, слава богу, начали куда-то уезжать, и все мои служанки тоже взяли расчет и укатили с мужчинами на юг. Представляешь, на одном пароходе. – Хозяйку явно не интересовали ответы прислуги на ее реплики, но слушательница ей была необходима. – А в агентстве по найму несут какой-то бред насчет того, что свободных женщин сейчас в городе просто нет, потому что военные всех соблазнили и увезли. Нет, ты когда-нибудь слышала такую чушь?!

Еще недавно, до гибели Павлика, любые вопросы решались сами собой, а теперь я просто не понимаю, куда катится мир! Вот эти военные всю мебель попередвигали и наставили свои кровати, а потом назад ничего не вернули. Бардак! Я так и сказала ихнему дурацкому автоответчику. Ну, который теперь отвечает по номеру, с которым я раньше всегда соединялась, если возникали затруднения.

Э-э, милочка, ступай, наведи порядок в комнатах и не забудь все вещи расставить по своим местам.

Делла вышла из гостиной со странным комплектом чувств. Привычка повелевать, которой ошарашила ее эта женщина, оказала на сознание почти магическое воздействие. Разум покатывался от хохота, а накал возмущения просто зашкаливал. Ужас! И как это все одновременно в нее вмещается?

Естественно, ни о какой приборке и речи идти не могло. Она просто осматривала дом, прикидывая, каково это будет жить здесь. И впечатление создавалось безрадостное. Не привыкла она к такому помпезному нефункциональному простору, мозаике полов и элементам убранства – вазам, картинам, статуэткам, – находившимся здесь просто для красоты. Хотя пытливый разум воспитанницы Ярна тут же перешел в прагматическую зону, и она заглянула в расписной то ли кувшин, то ли амфору, украшавшую площадку непонятного назначения, расположенную в средней части лестницы. Просто для поворота при подъеме она была излишне просторной.

Недопитая бутылка виски, обнаруженная на дне сосуда, подсказала, что она верно догадалась о том, что эти красотульки имеют и второе, неочевидное назначение, принимая участие в сокрытии хозяевами друг от друга каких-то маленьких милых секретов.

Она с любопытством стала заглядывать под основание вычурных фигурок и за картины. Не сказать, чтобы весь дом состоял из сплошных тайников, но сломанные визоры и пакетик с травкой-наркотиком подтвердили правильность выдвинутой версии. Вот только с картинами было непонятно. Не нашла она за ними секретных дверок.

В одном из помещений, судя по убранству, кабинете, висела большая репродукция всем знакомой картины, в просторечии именуемой «Мишки», сделанная, скорее всего, методами полиграфии. То есть цена этого предмета искусства равнялась стоимости рамы, тоже ничего выдающегося из себя не представлявшей. Освещение крайне неудачно падало на этот шедевр, да и точек, откуда было бы удобно любоваться им, в комнате практически не нашлось – разве что перегнувшись через приставку к столу и грациозно вывернув шею. Явное место для заначки от жены или изображений порнографического содержания!