Книга Привкус магии - Юлия Сергачева

– Очень полезная придумка, – снизив голос до доверительной интонации, поведал Магриц. – Быстро и почти безболезненно. Никогда, знаете ли, не питал пристрастия к причинению боли ближним своим. Единственный серьезный недостаток – нестабильность системы. Разрушается в какие-нибудь считанные часы. Так что пришлось заставлять Агана с его радикулитом искать укромную щель и заняться начертанием. И заодно подсыпать снотворное в пищу дорогому гостю, ибо юности свойственна непоседливость… А уж сохранить отпечаток твоей силы я позаботился еще много лет назад. – Магриц свел костистые пальцы над опустевшим стаканом, дружелюбно улыбаясь. – Надеюсь, ты хорошо спал… Проверим? – Кисть его правой руки неожиданно быстрым движением описала круг, обозначая тускло тлеющую синим петлю и легко толкая ее ко мне.

Петля разрослась в мгновение ока, метнулась, словно аркан, и я инстинктивно, заученным еще в школе жестом перехватил и разорвал тлеющее кольцо в клочья.

– Любопытно, – промолвил Магриц, как мне показалось, ничуть не разочарованный. – Похоже, ты даже сильнее, чем мы предполагали…

– Сожалею, но, боюсь, вас ждет небольшой сюрприз, – ответил я. – Ваш привратник тоже отказался признавать во мне меня. За консультацией по поводу феномена измененной формулы силы можете обратиться прямо к нему… А мне, пожалуй, пора.

– Так вот оно что! – удивился Магриц. – Кто бы мог подумать, что это возможно…

Пока мы подавали друг другу реплики, сохраняя безмятежно-вежливые выражения лиц и почти не двигаясь, пространство между нами заткалось узором заклятий, насытилось магией, стало тяжелым и вязким, как сироп…

Изучить, почуять, вкусить аромат чужой силы, узнать, на что он способен, выстроить свою оборону и прощупать лазейки…

Все мы с рождения носим вокруг себя панцирь защиты, чтобы избежать внезапного нападения. Но на полную мощь активизируется он нечасто. Как иммунная система любого организма, всегда начеку, но в бой бросается лишь при возникновении серьезной угрозы.

– В таком случае привлечем на нашу сцену новые действующие лица… Господа, ваш выход! – громогласно заявил Магриц, обращаясь куда-то в сторону, за меня.

Угольные тени в углах библиотеки внезапно раздвоились. Во мраке обозначились еще более черные силуэты человеческих фигур, проступая через ткань реальности как куски смолы из нефтяных луж. Дом Магрица имел даже не два, а три слоя, и ночные гости ждали своего часа где-то там, на дне, неощутимые и незримые… Трое! Нет, четверо…

Я качнулся вместе с креслом влево, падая на пол, одновременно группируясь. Поверху, задев ледяным дыханием, мгновенно покрывшим колкой изморозью все поверхности, прошла волна морозного шквала. Огонь в камине превратился в причудливый, смахивающий на коралл игольчатый нарост на поверхности обледеневших до прозрачности поленьев.

И грянула Тьма. Настоящая, плотная, как взвар, горячая и душная. Продернутая лишь отблесками траекторий суматошных заклинаний, будто путаной серебряной канителью. Даже воздух сгустился, превращаясь в студень. Каждый глоток обжигал легкие.

Я метнулся к книжным полкам, одновременно с десятком своих свежесозданных фантомов, прыснувших в разные стороны. Первоначальный порыв броситься сразу к дверям я задавил, заметив, как Магриц выплел чудовищно сильный перехлест как раз на пути к выходу. Он сиял исполинским чутким спрутом с разведенными веером стрекалами, будто во мраке океанской впадины.

Призраки отвлекли нападавших лишь на несколько мгновений, но этого было достаточно, чтобы найти укрытие. Ближайший ко мне фантом брызнул искрящейся взвесью, распадаясь, когда его пробил простой, но эффективный, как дубина, огнебой. Зазвенело стекло, разлетаясь вдребезги.

– Ювелирнее, господа! – донесся откуда-то сверху обеспокоенный голос Матрица. – Не хотелось обращаться к некромантам…

И в ответ на быстрое шевеление я ударил в смолянисто колышущуюся тьму стайкой жал. И сразу туда же малахитовым каскадом, который никогда мне не удавалось точно позиционировать, но который мало кто из Черных магов был способен отразить.

Чернота подернулась зеленоватыми прожилками. Кто-то отчаянно взвыл, превращаясь в ярко светящийся малахитом факел, и заметался по ограниченному пространству, налетая на углы и невидимую мебель.

Стало чуть светлее. Теперь уже можно было различать силуэты и очертания вещей. Окна тускло мерцали белесым. А из того, что разбилось, сверкающим крошевом сыпались дождевые капли.

Новый шквал донного дыхания. Противники прощупывали комнату, вычисляя мое местонахождение. И, дождавшись прикосновения, я, всадив в полотно чужого заклинания угол сингапа, толкнул его обратно. Переродившееся заклинание ударило по своему создателю…

Черная магия сильнее. Этого никто не отрицает. Она работает с первоосновами и первосущностями всего в этом мире. Но зато Белая магия точнее, гибче и изобретательней. И толковый Белый маг способен заставить слепую стихию Черных заклятий работать на себя. Как умелый гидроинженер способен выстроить плотину на пути смертоносной реки. Если, конечно, успеет.

Поэтому я и пользовался тем, что умею лучше всего. Сочетанием Черного с Белым. Потому что в одиночку выстоять против пятерых коллег не под силу даже легендарному Тукану Солнцеглоту. Тем более что один из противников находился в собственном доме и потому его сила утраивалась. Хорошо еще, что он действовал через Зеркало, а не лично.

Пространство библиотеки кипело от шквала сталкивающихся, рикошетирующих, взаимно поглощающихся и взаимоусиливающихся заклятий и просто бесформенных стихий. Одна реальность переплавлялась в другую. В воздухе висели мерцающие багровым огнем сгустки проклятий. Клочья разорванных полотен волшбы кишели в пространстве словно мусор в бешеном потоке.

– Господин Стокол, право, меня удручает разрушение дома… Может, все же попытаемся поговорить еще раз? – Магриц даже не прятал насмешливое снисхождение в голосе.

– Некогда! – прохрипел я. – Перезвоните позже…

Метнувшаяся навстречу зыбкая сущность пахла смертью. Я отшатнулся, загораживаясь остатками щита, но все равно цепенящее прикосновение пришлось по касательной, сводя судорогой глотку, выламывая позвоночник и помрачая рассудок… Боль накатила слепящая и всепоглощающая, и каждый шипящий звук в этом описании, словно живой, впивался в нервы.

Шутки кончились. И я, не задумываясь, просто инстинктивно обороняясь, ударил в ответ. Тупым, жадным, и смертоносным крылом лецифевра. Закипел воздух, осыпаясь затвердевшими каплями. И едва обозначенный силуэт человечка резко согнулся пополам, подрубленный.

Коллега… Человек из клана Черных. Из моей семьи…

Разодрав перехлест, я кинулся в образовавшуюся дыру. Уцелевшие стрекала цеплялись и жгли, круша плоть и сознание. Небольшой переход от угла до выхода внезапно разросся до размеров станции метрополитена. И покосившийся подсвечник возле арки дверей оказался невообразимо далеко.