Книга Барчестерские башни - Энтони Троллоп

Так он простоял на дорожке минут десять. Судьба сжалилась над ним: ничьи любопытные глаза не наблюдали его мучений. Потом по его телу пробежала дрожь, он собрался с силами и медленно пошел — не назад, как Элинор, а вперед, и вернулся на лужайку кружным путем. У шатра он увидел епископа, который беседовал с деканом колледжа Лазаря. Его преосвященство, утомленный своим спичем, вышел подышать свежим воздухом.

— Так приятно, милорд,— сказал мистер Слоуп с самой сладкой своей улыбкой, указывая на шатер,— так приятно видеть безмятежное веселье стольких людей.

Мистер Слоуп рассчитывал, что епископ будет вынужден представить его доктору Гвинну. Один весьма великий образчик провозгласил и подкрепил делом мудрое стремление быть всем для каждого, и мистер Слоуп следовал его примеру. Его правилом было ничего не упускать. Однако в эту минуту епископ отнюдь не желал расширять знакомства мистера Слоупа в клерикальных кругах. По некоторым причинам он не был склонен замечать своего капеллана и теперь облил его холодом.

— Весьма, весьма,— ответил он, не обернувшись и не удостоив мистера Слоупа даже взглядом.— А потому, доктор Гвинн, вы убедитесь, что гебдомадальный совет сохранит прежние широкие полномочия. Я, например, доктор Гвинн...

— Доктор Гвинн! — сказал мистер Слоуп и приподнял шляпу. Не такому ничтожеству, как епископ Барчестерский, было взять над ним верх! Декан весьма вежливо, в свою очередь, приподнял шляпу и поклонился мистеру Слоупу. Во всех владениях королевы не нашлось бы человека более учтивого, чем декан колледжа Лазаря.

— Милорд! — сказал мистер Слоуп.— Прошу вас, окажите мне честь представить меня доктору Гвинну. Я не могу не злоупотребить столь счастливым случаем.

Епископ был загнан в угол.

— Мой капеллан, доктор Гвинн,— сказал он.— Мой нынешний капеллан мистер Слоуп,— бесспорно, он, как мог, свел тут счеты с капелланом: употребив слово “нынешний”, он прямо показал, что мистеру Слоупу, возможно, недолго осталось занимать этот почетный пост. Но мистера Слоупа это нисколько не тронуло. Он уловил намек, но пренебрег им. Ведь он, весьма вероятно, сам откажется от этого поста еще раньше! Что будущему настоятелю Барчестерского собора епископ или жена епископа? Разве он, мистер Слоуп, садясь в карету доктора Стэнхоупа, не получил знаменательного письма от Тома Тауэрса? Разве это письмо сейчас не у него в кармане? И, не обращая внимания на епископа, он попробовал вступить в беседу с доктором Гвинном.

Тут их внезапно прервали, но это, возможно, было мистеру Слоупу даже приятно. К епископу приблизился один из его лакеев и со скорбным лицом что-то шепнул ему,

— Что случилось, Джон? — спросил епископ.

— Настоятель скончался, милорд.

У мистера Слоупа пропала всякая охота беседовать с деканом Лазаря, и вскоре он уже возвращался в Барчестер.

Как мы сказали, Элинор, объявив о своем намерении никогда больше не разговаривать с мистером Слоупом, поспешила назад в дом. Но ее до того расстроил ее поступок, что она расплакалась. Так она сыграла второй акт мелодрамы этого дня.

ГЛАВА XLI Миссис Болд поверяет свои печали своей подруге мисс Стэнхоуп

Когда миссис Болд достигла того места, где дорожка выходила на лужайку, она задумалась, что делать дальше. Медлить ли тут, пока ее не настигнет мистер Слоуп, или вернуться к остальным гостям со слезами на глазах, с пылающим от гнева лицом? По правде говоря, она могла бы спокойно переждать там, где стояла, не опасаясь новых посягательств со стороны мистера Слоупа, но у страха глаза велики. И Элинор в смятении полагала, что мистер Слоуп способен на самые чудовищные поступки. Если бы неделю назад ей сказали, что он обнимет ее за талию в саду мисс Торн, она сочла бы это невероятным. И уж скорее поверила бы, что в следующее воскресенье он выйдет на Хай-стрит в алом сюртуке и охотничьих сапогах.

Но он совершил это невероятнейшее деяние, и теперь она считала его способным на все. Во-первых, он, вне всяких сомнений, был пьян, во-вторых, можно было считать доказанным, что его благочестие — чистейшей воды лицемерие, и, наконец, оказалось, что его бесстыдству нет границ. Поэтому Элинор боязливо прислушивалась, не раздадутся ли его шаги, опасаясь, что он вот-вот внезапно выскочит из-за кустов.

Тут Элинор увидела, что неподалеку по лужайке торопливо идет Шарлотта Стэнхоуп. Прижав платок к лицу, чтобы скрыть слезы, она подбежала к подруге.

— Ах, Шарлотта! — произнесла она, задыхаясь.— Я так рада, что отыскала вас!

— Отыскали меня? — рассмеялась Шарлотта.— Да мы с Берти ищем вас повсюду. Он клянется, что вы ушли с мистером Слоупом, и готов повеситься, бедняжка!

— Шарлотта, пожалуйста, не надо! — сказала миссис Болд.

— Что с вами, деточка? — спросила мисс Стэнхоуп, заметив, что рука Элинор на ее локте дрожит, а в голосе слышатся слезы.— Вас что-то расстроило? Но что? Не могу ли я как-нибудь помочь?

Элинор только судорожно всхлипнула. Она (употребляя общепринятое выражение) никак не могла взять себя в руки.

— Идите-ка сюда, миссис Болд. Тут вас никто не увидит. Что вас так расстроило? Я могу как-нибудь помочь? Или Берти?

— Нет, нет, нет, нет! Помочь ничем нельзя. Этот мерзкий человек...

— Какой мерзкий человек? — спросила Шарлотта.

В жизни всякого мужчины и всякой женщины наступают минуты, когда им бывает необходимо открыть кому-нибудь душу, когда сдержанность тягостна и подразумевает столь же тягостное недоверие к собеседнику. Правда, некоторые люди вообще не способны к откровенности и ни при каких обстоятельствах никому не поверяют своих секретов; но это, как правило, скучные, скрытные, бесстрастные натуры — “сумрачные гномы, живущие в холодных недрах”. Элинор меньше всего походила на гнома, а потому решила рассказать Шарлотте Стэнхоуп про мистера Слоупа.

— Этот мерзкий человек, этот мистер Слоуп... — начала она.— Вы видели, что он вышел вслед за мной из столовой?

— Конечно. И очень огорчилась. Но что я могла сделать? Я знала, что вам это будет неприятно. Но почему вы с Берти этого не предусмотрели?

— Он не виноват, и я тоже. Вы ведь знаете, как мне не хотелось ехать сюда в одной карете с этим человеком.

— Мне очень грустно, если это явилось причиной...

— Я не знаю, что тут явилось причиной! — воскликнула Элинор, опять почти со слезами.— Но это не моя вина.

— Но что же он сделал, душечка?

— Отвратительный, гнусный лицемер! Следовало бы рассказать про него епископу!

— Если вы хотите его наказать, то лучше расскажите миссис Прауди. Но что же он сделал, миссис Болд?

— Фу! — воскликнула Элинор.

— Признаюсь, он не слишком приятен,— сказала Шарлотта.

— Приятен! Такого гадкого, приторного, мерзкого человека я еще не видела! Какое право он имел так поступить со мной? Ведь я не дала ему для этого ни малейшего основания, ведь я всегда его ненавидела, хотя и заступалась за него!