Книга Цветущий сад - Маргарет Пембертон

— В моем номере нас ждет холодный завтрак. Вероятно, вы оба устали и голодны. Как у тебя дома? Ты уже научилась говорить по-немецки? Почему вы так долго добирались сюда?

Верити осторожно убрала свою руку и молча шла рядом.

— Сначала мы поехали в Вену и задержались там дольше, чем предполагали, — сказал Дитер.

— О! — Нэнси улыбнулась. Они не знали, чего ей стоило изменение их планов. — Здесь князь Феликс Заронский. У него дом в Вене. Он говорит, это очень красивый город.

Позже она вспомнила, что Феликс не хотел возвращаться в Вену из-за фашистской угрозы и засилья нацистов.

Интересно, о чем думал Дитер, появившись в «Санфорде» в полной нацистской форме? Разве он не знал, что здесь отдыхают люди из разных стран? Что он может посеять вражду между ними? С Дитером надо спокойно поговорить. Нэнси съежилась от этой мысли. Она была благовоспитанной хозяйкой и должна найти нужные слова в разговоре с зятем. Но даже беседуя с Верити, ей казалось, что она говорит с незнакомым человеком.

Может быть, наедине, без Дитера, они смогут возобновить свои прежние непосредственные отношения? Застенчивость Верити, хотя и подавляемая, все-таки оставалась в ее характере. Вряд ли она чувствует себя достаточно свободной, чтобы обсуждать свою новую жизнь в присутствии мужа. Особенно если о некоторых сторонах жизни в Германии у нее не очень-то лестное мнение. Успокоив себя этой мыслью, Нэнси повела их в Гарден-свит.

Их беседа стала еще более напыщенной. Дитер явно скучал. По всей видимости, в его планы не входило наставлять на путь истинный заблуждающуюся тещу. Так же, как и оставаться на Мадейре. Когда Нэнси спросила, нравятся ли ему субтропические цветы и пурпурное цветение палисандровых деревьев, он ответил, что предпочитает Мюнхен и горы. Ландшафт его страны — самый великолепный в мире.

— Там так красиво? — спросила Нэнси.

Дитер с сожалением посмотрел на нее:

— Германия не красива. Она величественна.

— О да. Конечно.

Он отказался от вина и сидел, не выказывая намерения оставить ее наедине с Верити. В конце концов Верити сказала, что у нее разболелась голова, и собралась удалиться в свою комнату. Нэнси почувствовала облегчение и устыдилась этого чувства.

— Я решила устроить небольшой обед сегодня вечером. Здесь, на террасе. Приглашены Регги Минтер, сын жестяного магната, и леди Хелен Бингам-Смит. Она твоего возраста, Верити, и очень мила. Хелен недавно пережила крах своих любовных отношений и очень нуждается в поддержке.

Нэнси не представляла, что Верити сможет подружиться с Хелен. Верити вообще никогда ни с кем не дружила. Голова у Нэнси тоже разболелась.

— Я также пригласила Бобо Джеймс с ее спутником, князя Заронского и леди Бессбрук. Все они мои близкие друзья, и я хочу, чтобы ты познакомилась с ними.

Верити холодно поцеловала ее в щеку. Дитер пожал ей руку с обычной официальностью, которая никогда не покидала его, и Нэнси обратила внимание на свастику на его груди.

Когда они ушли, она легла на кровать и положила себе на лоб смоченный одеколоном платок. Год назад ее дочь была всего лишь замкнутой школьницей. А сейчас она казалась совсем чужой, как Дитер. Дочь спросила, когда она собирается возвращаться в Америку, и говорила о ее возрасте почти с нескрываемой наглостью. Был момент, когда Нэнси с трудом удержалась, чтобы не дать ей пощечину.

. Вероятно, влияние Дитера было слишком велико, а он не одобрял жен, которые оставляют своих мужей. Письмо Джека также не способствовало укреплению их отношений. Нэнси могла хорошо представить, как Джек обрисовал ситуацию. Ей обязательно нужно поговорить с Верити наедине. Объяснить ей спокойно и ласково, что она хочет жить по-своему, хотя и без человека, ради которого она оставила Джека.

— Черт побери! — воскликнула Нэнси вслух. — Будь все проклято!

* * *

Мезрицкие были приглашены Рамоном Санфордом на семичасовой коктейль. Нэнси также получила приглашение, подписанное Вильерсом и доставленное посыльным. Стиснув зубы, Нэнси оделась с особой тщательностью. Никаких парижских моделей с глубоким вырезом или открытой спиной, чтобы не возмущать своего зятя-пуританина. Она выбрала длинное черное облегающее платье из крепдешина и белый жакет. С невыразимым облегчением она увидела, что ее зять отказался от нацистской униформы и надел обычный вечерний костюм.

Загорелое лицо Рамона прорезали тяжелые жесткие складки, которые теперь редко исчезали. Он вежливо принял Мез-рицких, но без своей обычной очаровательной улыбки. Рамон почти не замечал Нэнси. С ним была Тесса, которая радостно болтала с Верити, хотя Нэнси видела, что ее дочь через силу поддерживает разговор. После замужества она так и не научилась заводить друзей.

Тесса уже ощущала неловкость, и Нэнси пришла ей на помощь, вмешавшись в их беседу:

— Пожалуйста, извините нас, Тесса. Монткалмы — давние друзья нашей семьи, они не видели Верити с детства.

Господи, думала она, когда они подошли к Джорджиане и Чарльзу, почему она испытывает больше симпатии к Тессе Рос-ман, чем к своей дочери? Может быть, психическая неустойчивость также является признаком ее ухудшающегося состояния? Другой причины она не находила.

Когда Монткалмы и Мезрицкие обменялись любезностями, Нэнси почувствовала между ними скрытую враждебность. Представлять Дитера Чарльзу Монткалму было явной ошибкой. Каждый из них интуитивно не принимал политических идеалов другого.

Затем дочь и зять были представлены Полли Уотертайт. Лицо Дитера выражало явное отвращение. Нэнси с ужасом заметила точно такую же гримасу и на лице своей дочери.

Рука Рамона обнимала Тессу, когда он уверенно и легко передвигался от одной группы гостей к другой, умышленно избегая дальнейшего контакта с Мезрицкими.

— Не будь дурочкой, мама, — неожиданно сказала Верити, когда они отошли от ничуть не смутившейся Полли к Майклджонам. — Совершенно очевидно, что Санфорд не то что не любит, но даже едва замечает тебя.

Нэнси почувствовала себя так, будто ее ударили по лицу. Перед ними уже были Майклджоны, и она не могла ответить дочери.

Привилегированные гости, приглашенные на обед с Ра-моном и Тессой, парами и небольшими группами направились в роскошную столовую Санфорда.

Гости, приглашенные Нэнси, в предвкушении приятного вечера собрались в Гарден-свит.

Глава 22

Стол был накрыт на террасе под веселыми разноцветными китайскими фонариками, протянутыми от росшей в углу пальмы до двух палисандровых деревьев.

— Прекрасная идея — обед на свежем воздухе. Похоже на пикник, — оживленно сказала Венеция, когда все уселись.

— Очень цивилизованный пикник, — заметил Хасан. — Вовсе не похож на ваши непостижимые английские вылазки за город, где полно муравьев и жуков и к тому же льет дождь.

Все засмеялись, за исключением Дитера и Верити.