Книга Записки датского посланника при Петре Великом. 1709–1711 - Юст Юль

С расположением и (внешним) видом Киева можно ознакомиться из нижеследующего описания.

Город разделен на три части. Первая (называется) Подолом или Нижним Киевом. Там живут (простые) горожане. Часть эта расположена в глубокой долине, у подножия гор, на берегу Днепра. (В защиту) от татарских набегов (Подол) укреплен деревянной крепостной стеной. В этой(-то) части было мне (отведено) помещение. Тут же находится и Академия, которая, впрочем, теперь, по причине (бывшей?) чумы, почти совсем пуста. (В настоящее время) книжным искусством обучаются в ней всего 100 человек, тогда как до чумы она имела более двух тысяч членов. Но в ученых и теперь (в Академии) недостатка нет. Ректором ее состоит Феофан Прокопович, человек весьма ученый и много путешествовавший.

В смежности с (Подолом), на горе, расположена другая (часть) города, называемая Верхним Киевом. Эта (часть) укреплена высокими валами старинного образца, не представляющими надежной защиты. Здесь находится митрополичье подворье.

В доброй полумиле от (Верхнего Киева) находится третья часть Киева, называемая Печерским городом. Тут живет сам губернатор. Это красивая, хорошо заложенная, изобильно всем снабженная крепость, где, (впрочем), крепостные работы и теперь еще продолжаются. Название свое (Печерский) город получил от Печерской лавры, находящейся внутри (этой) крепости и, в свою очередь, обнесенной красивой высокой каменной стеной. Крепость эта (монастырские укрепления?), заложенная еще в старину для (защиты) монастыря и вышеупомянутых воображаемых святых, так сильна, что, (сидя) в ней, можно бы отбить (приступ) целой армии. (Нынешней) весной татары доходили до Киева на (расстояние) одной мили, но, узнав, что русские за ними следят (и собираются) на них напасть, повернули назад.

10-го. В Верхнем Киеве, в (соборе) Святой Софии, находящемся возле самого митрополичьего подворья, посвящали одного епископа со следующими обрядами. По окончании обедни, совершавшейся в присутствии митрополита и четырех епископов в епископских облачениях и с епископскими посохами в руках, митрополит в сопровождении епископов взошел на (особое), (нарочно) для этого поставленное возвышение, (и) все расселись на отдельные сиденья. Затем двое архимандритов или игуменов подвели (к ним) ново(по-свящаемого) епископа, в золотой парчовой ризе, с непокрытой головой. Будучи возведен на амвон, он поклонился с большим почтением (сперва) митрополиту, затем восседающим кругом епископам, и, (обратившись к) митрополиту, произнес по-славянски речь, но (говорил при этом) так тихо, что его нельзя было расслышать. Митрополит кратко отвечал, после чего (состоящий) при нем нотариус взошел по ступеням на (амвон) и громко прочел царскую (грамоту), утверждающую назначение в епархию нового епископа. Далее митрополит, все сидя, предложил (посвящаемому некоторые) вопросы о (новых) его обязанностях, (спросил), будет ли он до самой смерти, как благомыслящий защитник и учитель греческой веры, во (исполнение) предстоящей ему должности, не только преподавать своим подчиненным и пастве истинное учение (церкви), но и служить (им) примером своей благомыслящей христианской жизнью и т. п. На (вопросы) эти (новый епископ), продолжая стоять, отвечал (утвердительно, порой коротким) «да», порой пространнее, если вопрос требовал более подробного ответа. После (такового) обмена вопросами и ответами все спустились с (амвона) и вошли в алтарь. Пока совершался (обряд), многочисленные (присутствовавшие в соборе) монахи стояли в священнических ризах, (надетых) поверх их обычного черного иноческого одеяния, но без (клобуков), которых, однако, они обыкновенно ни в церкви, ни в присутствии самого царя, ни даже когда они с ним разговаривают, с себя не снимают. На них были (лишь) описанные выше (?) обыкновенные скуфьи. Но как только епископы вошли в алтарь, (монахи), сняв ризы, снова надели (клобуки). По случаю праздника Петра и Павла во время первой обедни и сейчас (мной) описанных обрядов посвящения было в три приема произведено по 9 выстрелов из орудий. Потом была отслужена другая обедня, в алтаре. Служил (ее) сам митрополит. Он стал в царских вратах с (дикирием) в правой руке и с (трикирием) в левой. Собственный его диакон, называемый архидиаконом, стоя с ним рядом, возглашал в это время ектенью (litani). Паства, как и в наших церквах, отвечала (пением). После всякого (прошения), возглашенного диаконом, митрополит благословлял дикарием и трикарием — сперва на все стороны народ, а затем епископов и (прочий) клир в алтаре. Наконец, по окончании главной обедни, ново(посвященный) епископ совершил молитву, подвернувшись ниц у подножия престола. Когда он поднялся, к нему (подошли) митрополит и (прочие) епископы. Тут он (опять) поклонился в землю, а они накрыли ему голову полами своих (сакосов). Потом к правому его боку был прицеплен одним углом квадратный кусок парчи, длиной и шириной примерно в пол-локтя, после чего все над ним что-то прочитали. Затем чрез правое его плечо был перекинут (орарь) в полторы четверти локтя ширины, касавшийся земли как передним, так и задним концом, и тут опять почитали и помолились над ним. Далее на шею ему навешен был усаженный бриллиантами крест на золотой цепи, (повисший) на его груди. Еще прочли над ним что-то. Наконец на голову надели красиво вышитую епископскую (митру), а в заключение дали в руки большую книгу, и при том и другом (действиях снова) читали (что-то). Все эти епископские принадлежности передавал ему и возлагал (на него) митрополит, (но) к ним сначала прикасались епископы. При передаче того или другого предмета новый епископ всякий раз целовал у всех у них руку. Затем пропели еще (некоторые молитвы), и с верхних хоров собора послышалась прекрасная музыка. Тут митрополит, став в царских вратах, умыл себе над большим тазом руки, подлил (в таз) немного чистой воды, осенил ее крестным знамением и послал к губернатору, князю Голицыну, стоявшему (во время службы) на особом месте. (Голицын) обмакнул в воду пальцы и промыл себе ею глаза. (Примеру его) последовали все присутствующие. Под конец один архимандрит, взойдя на (небольшой амвон), произнес по-славянски проповедь, составленную скорее из красивых слов, чем из назидательных мыслей. Служение закончилось обычною раздачей хлеба. Затем все духовенство последовало за князем Голицыным (в его) дом, (так как) оно в тот день у него обедало.

14-го. Губернатор князь Голицын, сопровождаемый комендантом крепости, пришел со мной проститься и во всех отношениях обошелся (со мной) весьма учтиво. Затем я пустился в путь, но так как под Киевом мне, с моими тяжелыми и громоздкими экипажами, пришлось подыматься на высокие горы, то (на эти подъёмы) ушла большая (половина) дня, и к сумеркам я отъехал (от Киева) не далее двух верст, (достигнув) одной старой мельницы, у (которой) и заночевал в поле.

15-го. (Сделав) до полудня 2½ мили, достиг (другой) мельницы. Тут, в поле, было вырыто несколько сот ям, в которых год тому назад жили (бежавшие) от чумы. Пополудни проехал еще две мили (и прибыл) в Васильков, маленький городок в гористой местности, укрепленный не столько (руками человеческими), сколько от природы горами. Тому два месяца татары сожгли большую часть (его) предместий и обратили в бегство или увели (в плен) большинство жителей.

16-го. В этот день проехал еще 4 % мили, прибыл в Белую Церковь и разбил свои палатки в поле. Местный комендант, бригадир Григорий Иванович Ангелков, прислал мне обычные поминки.