Книга Призраки в Сети - Чарльз де Линт

Роберт покачал головой:

— Если я не смог контролировать последствия звука, который издала одна струна, то сыграть что-то еще — только сделать хуже.

— Итак, остается ждать.

— И молиться.

Папа Легба засмеялся, но как-то невесело.

— М-да, — сказал он. — Мне что-то не приходилось молиться до сих пор.

Роберт прикрыл глаза:

— Тогда я помолюсь за нас обоих.

Саския

Как странно снова оказаться в своем теле. Но долго наслаждаться этой роскошью мне, видимо, не суждено. Потому что, в довершение ко всем нашим неприятностям, Вордвуд, похоже, собирается разверзнуться под нашими ногами.

Мы не моргая смотрим на огромную трещину, открывшуюся на берегу озера, наблюдаем, как в нее набирается вода. Из глубин библиотеки доносятся раскаты грома. Не знаю, образовываются ли при этом новые трещины, или это падают огромные книжные шкафы. Может быть, и то и другое.

— Надо убираться отсюда, — говорю я.

Джексон быстро кивает в знак согласия, но Кристиана качает головой.

— Мы ничего не можем сделать, — говорю я ей. — Это настолько вне нашей компетенции, что я даже не знаю, где искать выход.

— Может, в книгах? — спрашивает Джексон.

— У нас слишком мало времени, — отвечаю я.

Как будто в подтверждение моих слов, слышится еще один раскат грома и земля содрогается у нас под ногами. Мы с трудом удерживаем равновесие.

— Может, мы и не в силах исправить положение, но я знаю кое-кого, кто это может, — говорит Кристиана.

Это выражение лица я у нее знаю. У Кристи бывает такое лицо, когда ему наконец становится ясно то, чего он раньше не понимал, — правда, перед этим ему надо несколько часов помучиться. У Кристи это обычно связано с его исследованиями, и все кончается исправлениями в рукописи. У Кристианы… у Кристианы, как я теперь понимаю, это может быть связано с чем угодно и чем угодно может закончиться.

Я провела некоторое время «в ее шкуре», но ведь я была всего-навсего «пассажиром», могла лишь разделять ее физические ощущения — зрительные, слуховые и тактильные. Но ее эмоциональная жизнь оставалась для меня вне досягаемости. Все, что я знаю, — она иногда может быть порывистой и легкомысленной. И в отличие от Кристи, которому сначала нужно все обсудить, она принимает быстрые решения и незамедлительно приступает к их осуществлению.

Мне очень хочется сказать ей, что неплохо бы ей стать немножко больше похожей на Кристи. Мне хотелось бы, чтобы она вела себя спокойнее, чтобы, по крайней мере, поговорила со мной, прежде чем что-то предпринять.

Но она — не Кристи. Она переводит взгляд с Левиафана на Либрариуса. Он уже открыл глаза и наблюдает за нами. Кристиана идет к нему, связанному и беспомощному. Вытаскивает кляп у него изо рта, приподнимает обмякшего библиотекаря, прислоняет его к книжному шкафу. Я и забыла, какой она может быть сильной.

— Говори! — требует она, и голос у нее низкий и угрожающий.

— Я ничего не зна…

Прежде чем он успевает закончить фразу, она отступает на шаг, а потом, схватив его за плечи, с силой швыряет на книжный шкаф. Сверху падают несколько книг, буквально в нескольких футах от того места, где они оба стоят. Кристиана не обращает на них никакого внимания.

— Ты, может, чего-то не понимаешь, — говорит она. Голос ее пока спокоен, как будто она просто непринужденно беседует с Либрариусом. — Я больше не желаю слушать всю эту чушь. Я хочу наконец услышать, что ты сделал с этим местом.

— Ты не сможешь…

Она снова бросает его на книжный шкаф.

— У тебя осталась еще одна попытка, — предупреждает она. — А потом я просто разорву тебя на части, на маленькие кусочки. Посмотри мне в глаза. Прочитай, что там написано. Убедись, что все, что я говорю, — не пустые угрозы.

Она меня пугает. Если это и есть та часть личности Кристи, от которой он в юности предпочел отказаться, что ж, пожалуй, я рада, что он это сделал. Но я думаю, что она блефует. Надеюсь, что блефует, но также надеюсь, что Либрариус ей поверит. Но он тоже понимает, что она блефует.

— Да, я смотрю в твои глаза, — говорит он, — и вижу, что раньше тебе не приходилось никого пытать.

У меня вырывается вздох облегчения. Я и не заметила, что, оказывается, затаила дыхание. Мне не хотелось верить, что Кристиана может быть такой резкой и жестокой. Но радуюсь я недолго.

— И поэтому ты думаешь, что я на это не способна? — спрашивает она.

Теперь она говорит по-настоящему опасным голосом, как будто провоцирует его, хочет, чтобы он разозлил ее еще больше.

Следует долгое молчание, потом он медленно качает головой.

— Н-нет, — наконец отвечает он. — Верю, что могла бы.

Она отпускает его, и он сползает на землю, не в силах удержаться на ногах, потому что связан. Он скрючивается и принимает позу эмбриона, как будто ожидает, что она сейчас его ударит. Вместо этого она ставит ногу ему на руку. Я вижу, как он морщится, когда она нажимает ногой.

— Пальцами не шевелить! — командует она. — И еще я хочу услышать правду.

— Я… я…

Она все сильнее нажимает ногой на его кисть.

— Итак, расскажи, что ты сделал.

Мне очень не нравится все, что происходит, но я понимаю, почему она наступила ему именно на руку. Произнося заклинания, он должен шевелить пальцами. И еще я вспоминаю о том, как несколько минут назад была готова бросить его в озеро, утопить — и дело с концом. Значит, и у меня нет иммунитета к насилию.

— Я сказал тебе правду… — Он съеживается, когда она еще чуть сильнее придавливает его руку к полу. — Просто… просто не всю правду.

— Так говори сейчас! Расскажи все о Левиафане.

Он с трудом глотает слюну и бросает взгляд на меня. Я изо всех сил стараюсь сохранять бесстрастное выражение лица.

— Левиафан уже был здесь раньше, — говорит он, снова глядя на Кристиану. — Я не солгал. Он был призван сюда еще тогда, когда образовался «Вордвуд».

— Это невозможно, — возразила Кристиана. — Я не слишком много знаю о левиафанах, но что они никак не проявляют себя физически — это мне известно.

— Он и не проявлял, — говорит Либрариус. — Он просто и был «Вордвудом». По крайней мере, пока не запустили вирус.

— Так что случилось?

— Ты должна понять, — говорит Либрариус. — Такое место, как это, которое так легко доступно кому угодно…

— Через Интернет?

Он кивает:

— Это очень лакомый кусок. В наше время духам трудно утвердиться. Люди редко проявляют склонность к ритуалам и поклонению. «Вордвуд» — это просто золотое дно. Каждый посетитель воздает почести тому, кто держит сайт под контролем.