Книга Злое счастье - Людмила Астахова

– Когда я сбежал и жил в лесу, то очень часто не мог ночью заснуть. Я садился на берегу Бэннол и смотрел, как в ее текучих водах отражаются звезды и луны, и наслаждался своим спокойствием, нежеланием нарушить тишину и замутить воду. Радовался всему тому, что свойственно дэй’ном, и чего я не ощущаю. Дело ведь не в том, что дэй’ном кровожадны и несдержанны, точно дикие твари. Волки жестоки и могут резать скот просто ради забавы и удовольствия. Но волк, в отличие от моих сородичей, умеет радоваться и быть счастливым. В миг удачного завершения охоты, в любовном беге с волчицей или лежа в высокой траве в час заката, неважно. Волк счастлив волчьей сутью своей и судьбой, и участью. А дэй’ном тяжело и невыносимо даже с самим собой. Не ведают они ни удовлетворения, ни насыщения, не говоря уж о согласии и равновесии. Ты понимаешь, о чем я говорю, униэн? О согласии в себе самом.

Хелит понимала. Очень хорошо понимала.

– Но ты ведь другой, совсем другой.

Итки откинул с лица длинную челку и поглядел на свою спутницу так, словно видел впервые.

– Откуда ты знаешь, какие демоны живут в моей душе, униэн?

– А какие? – тихо спросила девушка.

– Темные, страшные, безумные… Я видел столько ужасного, что иногда удивляюсь, как мои глаза до сих пор не вытекли. И меня лучше не будить перед рассветом, когда сон слишком глубок, чтоб ненароком не выпустить на волю кошмары.

– Так отчего ж ты не бросаешься на меня с ножом? Ни разу не попытался изнасиловать и убить?

Хелит терпеливо ждала, что же ответит дэй’о, долго ждала.

– Я знаю, какое это счастье… желать кому-то одного лишь добра.

Сказал, не скрывая вызова. Мол, попробуй, поспорь со мной и докажи обратное. Если сможешь. Хелит спорить не стала. Зачем?

… «Почему не пришли униэн?» – спросил тогда Дракон.

«Они исполнены гордыни, – заявил надменно дэй’ном. – Ослеплены возможностью жить дольше всех»

«Долгая жизнь – не благо и не подарок, – говорил Дракон. – Нет хуже муки, нет страшнее проклятия, чем долгая жизнь, лишенная смысла и цели, а потому униэн навсегда обречены искать достойную цель и вкладывать смысл в каждое слово и поступок».

«А остальные народы?» – вопрошал дэй’ном.

«Нэсс будут всегда торопиться и жадно копить все, что сумеют заполучить, – знания ли, силу ли, власть ли, веру ли. Зато справедливые ангай сумеют поделить накопленные знания, силу, мудрость и веру», – ответствовал крылатый змей.

«Что же останется на долю дэй’ном?»

«А вам – опередившим всех, но не сумевшим договориться меж собой, предстоит найти путь равновесия, – молвил Дракон. – И то будет самый сложный путь».

«Так помоги нам, о Бессмертный! Сделай нас сильнее, научи быть справедливыми и укажи цель!»

Но Дракон лишь молчал и улыбался, глядя на распаленного страстями и желаниями дэй’ном. Ибо был он мудр и не желал становиться пастухом для целого народа.

«С высоты моего полета вы все одинаково маленькие и хрупкие, но во всех вас есть теперь частица божественной сущности, позволяющая воспарить духом так высоко, как только можно, и дотянуться чувствами и помыслами до Престола Творца».

«Чтобы летать, надобны крылья», – опечалился дэй’ном.

Засмеялся Дракон, засмеялся так, что тряслись горы и реки выходили из берегов, а луны едва не оторвались от небесной тверди, а когда отсмеялся, сказал:

«Ты хочешь иметь крылья, глупый смертный? Ты их получишь! А я погляжу, как вы сумеете ими воспользоваться».

И стало так по воле его…

Сумерки нагнали путников, когда до Храма сталось идти всего ничего, а чтобы посмотреть на верхний край стены, уже приходилось задирать голову. За острые шпили башенок упорно цеплялся звездным крылом Небесный Дракон, готовясь снова узреть дела смертных.

Тут-то и подверглась испытанию на прочность непреклонная вера дэй’о в удачу. Уже перед самой стеной он вдруг ослабел. Итки присел на корточки, обхватил колени руками и уткнулся в них лицом.

Да кто он такой, чтобы пойти против самого Повелителя, против тысячелетнего храма, против всего Чардэйка?! Ничтожный уродливый червь! Солдатская подстилка! Грязное отродье, недостойное жить и дышать!..

– Что с тобой?

Всю дорогу через горный перевал Хелит не уставала дивиться упорству и выносливости своего беловолосого друга. Он сам не унывал и ее поддерживал всеми силами. Откуда только их черпал, непонятно. И вдруг такой срыв.

Хелит села рядом, крепко обняла юношу за плечи и прижала его голову к своей груди. Так же как много раз обнимала и жалела своего ребенка… своего маленького мальчика… свою маленькую девочку. И неважно, что случилось: двойка, разбитая коленка, смерть котенка или несчастная детская любовь. Зачем тогда вообще заводить детей, если их не любить и не жалеть?

– Итки! Пожалуйста!! Миленький! Я тоже боюсь, мне тоже страшно. Но мы уже пришли… поздно отступать… Итки, никто, кроме тебя, не сможет помочь Мэю… Итки!

Девушка трясла его за плечи, пытаясь заглянуть в глаза, достучаться. Она целовала его в иссеченный шрамами лоб, в грязные щеки, в почти бесцветные щетинки ресниц. И звала по имени…

…Когда же тьма неверия уже почти сомкнула пальцы на горле Итки, пришла Заступница. Ласково, почти по-матерински коснулась спутанных волос на макушке и шепнула:

«Посмотри на меня, сынок», – исполняя заветнейшую мечту дэй’о.

Итки с величайшим трудом поднял голову и сквозь слезы увидел…

Да! Она стояла по колено в снегу – пресветлая и благая, синеглазая добрая богиня отверженных.

«Я пребуду с тобой, сынок. Не бойся, мой чистый мальчик! Ничего не бойся!»

А может быть, Итки напутал и принял за нее униэн, его храбрую девушку-озеро, в чьих глубинах жила беда и боль, не меньшая, чем у самого дэй’о. Это уже не столь важно! Главное, он смог победить страх, преодолеть себя.

Он посмотрел в темное небо, на звездного Дракона… возможно, его порадует, что самый ничтожный из народа – его единственного ученика, научился быть сильным и не сдаваться, познал милосердие и благодарность.

– Хелит, ты ведь видишь мои… крылья? – спросил вдруг Итки.

– Вижу.

– Какие они? – Голос его дрожал.

– Они… – Хелит подавилась дыханием напополам со слезами. – Они… прекрасны…

Дэй’о благодарно улыбнулся. Нет, леди Хелит и не думала врать. Его корявые обрубки были совершеннее, чем крылья всех драконов, вместе взятых, а главное… самое главное… в ее глазах, светлых и сияющих, как снежные вершины Лотримара, они и в самом деле были прекрасны.

Как без помощи светильника в кромешной тьме бывший помощник Главного Жреца отыскал замаскированную под сплошной камень дверь, для Хелит осталось загадкой. Но Итки безошибочно надавил на едва приметный выступ камня, и перед ними открылась дыра, дыхнувшая густым запахом плесени и сырости.