Книга Что же тут сложного? - Эллисон Пирсон

Я оглядываю улицу в поисках желтого огонька такси. Без толку. К тому же в это время суток такси будет ехать слишком долго. Бегу к метро, на станцию “Бэнк”. Черт. Сколько раз твердила Джею-Би: если дела фонда идут не лучшим образом, нужно обязательно встретиться с клиентом и лично его успокоить. Тогда, даже если много лет подряд результаты деятельности оставляют желать лучшего, клиент все равно не уйдет, поскольку верит и симпатизирует своему консультанту. Кстати, кто занимался Полфрименом? Какой-нибудь балбес, который с отличием окончил ЛШЭ[97], но совершенно не разбирается в людях?

Я прохожу через турникет и вдруг вспоминаю. Господи боже мой. “Бэнк”. Эскалатор. Все в порядке, Кейт. Если ты подойдешь к нему в толпе, останется только встать на ступеньку. Не надо смотреть вниз. Незачем тебе видеть под ногами жуткие эшеровские рисунки движущихся лестниц со стальными зубами. До чего же долгий спуск. Сердце выскакивает из груди. Вот-вот моя очередь вставать на эскалатор. Нет, не могу. Извините, мне нужно выйти. Извините. Мужчина за мной злится. “Решайте уже, черт побери!” И отталкивает меня с дороги.

Я вижу, что за мной наблюдает сотрудник в униформе.

– Скажите, пожалуйста, – спрашиваю я у него, – есть ли здесь лестница?

– Там сто двадцать восемь ступенек, мисс. – Он сочувственно улыбается. – Идемте, юная леди, я вас провожу. – Хватает меня под локоть и тащит к эскалатору. – Не смотрите вниз, смотрите только на меня, договорились? – Какое у него милое, доброе лицо. – Вот так.

Он отпускает мой локоть, и вот я уже стою на эскалаторе! Меня потряхивает, но я ловлю равновесие. Сердце уже не колотится так бешено. Совсем и не страшно. Вспоминаю Конора: “Молодчина, Кейт”. Думаю о детях: мне нужно работать, чтобы заботиться о детях, ведь я теперь мать-одиночка. Странно, с чего бы это Полфримен решил забрать свои деньги именно сейчас. Обычно клиенты уходят, когда дела идут неважно года три подряд, а не год, как теперь; скорее всего, он поссорился с тем, кто им занимается. Давным-давно Род Таск поручал мне всех клиентов, которые были чем-то недовольны или подумывали уйти, и мне удавалось не только их переубедить, но и сделать так, чтобы они приносили еще большую прибыль и оставались с нами еще дольше. Чаще всего для этого требовалось лишь выслушать, проявить участие, найти общие интересы. Вернув доверие клиентов, я обычно передавала их кому-нибудь другому, кто дальше вел дела. И практически во всех случаях это была женщина.

13:01

Вся команда собралась в кабинете Джея-Би. Я захожу, сажусь рядом с Элис; висит неловкое молчание. Наш босс бледен как полотно, чуб Тинтина прилип ко лбу. Видимо, сегодня утром ему было не до укладки. Значит, плохи дела.

– Итак, – начинает Джей-Би, – теперь, когда Кейт пришла, нам нужно понять, что случилось с Полфрименом.

– Крыша у него поехала, – бормочет сидящий сбоку от меня Гарет, рисуя на листе бумаги эшафот с виселицей.

– Коллеги, нам нужно понять, какого рода эта ошибка, системная или человеческая. Трой, ты вел клиента. Чем ты можешь объяснить эту катастрофу?

Ну надо же. Трой на линии огня. Именно с таким это и должно было приключиться. Элис толкает меня локтем, мы оборачиваемся и смотрим на нашего офисного жеребца, который побагровел до кончиков рыжих бакенбард.

– Все было хорошо, – отвечает Трой. – Когда я общался с ним в последний раз. Вроде не было никаких проблем.

– А ты съездил в Йоркшир, чтобы лично объяснить Полфримену, почему такие результаты за квартал? – Это уже я подаю голос.

Трой ежится.

– Не счел нужным. Я ему по телефону объяснил, что все хорошо.

– Хорошо? – недоверчиво спрашивает Гарет и пририсовывает к виселице веревку с петлей. – С каких пор жалкие два процента прибыли – это хорошо?

– Ну, он, Полфримен то есть, в общем, немного разозлился, что мы продали акции “Роллс-Ройса”, сказал, мол, это глупо и непатриотично и он бы так никогда не поступил… – Трой осекается.

– Что еще он сказал? – допытываюсь я.

– Прислал гневное письмо, в котором сравнил наши результаты с результатами трех наших конкурентов, – уныло признается Трой.

Ах вот оно что, это уже ближе к делу.

– Ты после этого съездил к нему, чтобы объяснить, что на самом деле наши результаты не хуже, чем у других, это только так кажется из-за комиссионных, которые берет холдинг? К тому же обязательно нужно сопоставлять данные за один и тот же период, тут даже месяц или квартал играет огромную роль. Да, наши дела сейчас не супер, но все же лучше, чем у конкурентов. И наша задача – убедить его, что мы знаем свое дело. Нам уже случалось переживать кризисы – в девяносто восьмом было куда хуже, да и две тысячи второй выдался непростым, – но фонд все наверстал. Поэтому обязательно нужно смотреть всю историю.

Господи, еще немного – и я начну биться головой об стол. До чего же глупые дети.

– А ты откуда знаешь, Кейт, что тут было в девяносто восьмом? – Джей-Би стоит у окна, сложив руки на ширинке. В ослепительном свете солнца кажется, будто “Осколок” вдалеке выходит точнехонько из макушки нашего босса.

– Я…

Задумайся на минуту, Кейт. Подумай о том, что у тебя вот-вот день рождения. Подумай о том, каково тебе будет потерять работу, вернуться в женский клуб и начать все заново. Подумай о том, что от тебя ушел Ричард. Подумай о том, что нам очень нужны деньги. Подумай о том, что если ты сейчас скажешь им правду, то фактически признаешься, сколько тебе лет на самом деле.

– Вообще-то, Джей-Би, в девяносто восьмом году я управляла этим фондом и, говоря откровенно, у меня это получалось куда лучше, чем у вас, молодой человек.

Элис хватает меня за запястье, словно мы забрались на самый верх гигантских американских горок и она вот-вот завизжит. Гарет стискивает зубы, чтобы не расхохотаться, и в итоге издает скрипящий звук, точно подушка-пердушка.

– Ты управляла этим фондом? – повторяет Джей-Би, будто робот.

– Именно так. Собственно, я его и создала, и даже в тех неблагоприятных условиях дела у нас шли как нельзя лучше. И да, я действительно ужасно старая. Мне сорок девять, почти пятьдесят.

Я вспоминаю, как ездила в Нью-Йорк, чтобы провести презентацию для Джека (неужели у меня тогда правда были вши?). И Джеку все понравилось. Точнее, ему понравилась я. А мне понравился он. Обычно с первых же минут знакомства понятно, что вы на одной частоте. С ним я это почувствовала сразу, мы были на одной волне (не переключайте приемник), и я помню, какой меня охватил восторг. Такое ведь встречается очень редко, всего лишь один или два раза в жизни, да и то если повезет. Нам с Джеком повезло. На планете несколько миллиардов человек, но мы все же нашли друг друга. Разве не счастье?

Это был подарок судьбы, и я его вернула. А ведь полжизни уже позади. Пятьдесят – это ведь половина жизни, причем в самом лучшем случае. И по-прежнему остро хочется чувствовать, что живешь, а не только везешь детей в их будущее.