Книга Пол и характер - Отто Вайнингер

Всякий другой гений удостаивается милости и осеняетсяблагодатью еще до рождения. Основатель религии приобретает все это в процессесвоей жизни. В нем окончательно погибает старая сущность с тем чтобы уступитьместо новой. Чем величественнее хочет стать человек тем больше в нем такого,что должно быть уничтожено смертью. Мне кажется, что в этом именно пунктеСократ приближается к основателю религии (как единственный среди всех греков).Весьма возможно, что он вел самую ожесточенную борьбу с злым началом в тотименно день когда он стоял при Потидее целых двадцать четыре часа, не двигаясьс места.

Основатель религии есть тот человек, для которого в моментрождения не разрешена была еще ни одна проблема. Он – человек с наименьшейиндивидуальной уверенностью. В нем всюду опасность, сомнение, он должен себесам отвоевать решительно все. В то время, как один человек борется с болезнью истрадает от физического недомогания, другой дрожит перед преступлением, котороезаложено в нем в виде некоторой возможности. При рождении каждый несет с собоючто-нибудь, каждый берет на себя какой-нибудь грех. Формально наследственныйгрех для всех один и тот же, материально же он отличается у различных людей.Один избирает для себя ничтожное бесценное в одном месте, другой – в другом,когда он перестал хотеть, когда его воля вдруг превратилась в простое влечение,индивидуальность – в простой индивидуум, любовь – в страстноенаслаждение, – когда он родился. И этот именно его наследственный грех,это ничто в его собственной личности ощущается им как вина, как темное пятно,как несовершенство и превращается для него, как мыслящей личности, в проблему,загадку, задачу. Только основатель религии вполне подпал своему наследственномугреху. Его признание – всецело и до конца искупить его: в нем все всебытиепроблематично, но он все разрешает, он разрешает и себя, сливаясь со всебытием.Он дает ответ на всякую проблему и освобождает себя от вины. Твердой стопой оншагает по глубочайшей пропасти, он побеждает «ничто в себе» и схватывает «вещьв себе», «бытие в себе». И именно в этом смысле можно про него сказать, что онискупил свой наследственный грех, что Бог принял в нем образ человека и человеквсецело превратился в Бога, ибо в нем все было преступлением и проблемой, и всепревращается в искупление – в избавление.

Всякая же гениальность является высшей свободой от законаприроды.

Если это так, то основатель религии есть самый гениальныйчеловек. Ибо он больше всех преодолел в себе. Это тот человек, которому удалосьто, что глубочайшие мыслители человечества лишь нерешительно во имя своегоэтического миросозерцания, во имя свободы воли выставляли лишь как нечтовозможное: полнейшее возрождение человека его «воскресение», абсолютноеобращение его воли. Все прочие великие люди также ведут борьбу со злом, но уних чаша весов уже а priori склоняется к добру. Совершенно другое дело уоснователя религии. В нем таится столько злого, столько властной воли, земныхстрастей, что ему приходится бороться с врагом в себе, беспрерывно сорок дней,не вкушая пищи и сна. Только тогда он победил, но он не убил себя насмерть, аосвободил от оков высшую жизнь свою. Будь это не так, тогда не было бы никакогоимпульса к основанию новой веры. Основатель религии является противоположностьюимператора, царь —противоположность галилеянина, И Наполеон в определенныйпериод своей жизни переживал в себе известный перелом. Но это был не разрыв сземной жизнью, а именно окончательное обращение в сторону богатства, могуществаи великолепия ее. Наполеон велик именно в силу той колоссальной интенсивности,с которой он отбрасывает от себя идею, в силу безмерной напряженности егоотпадения от абсолютного, в силу огромного объема неискупленной вины.Основатель религии, этот наиболее обремененный виною человек, хочет и долженпринести людям то, что ему самому удалось: заключить союз с божеством. Онотлично знает, что он насквозь пропитан преступлением, пропитан в несравненнобольшей степени, чем всякий другой человек, но он искупает величайшую вину своюсмертью на кресте.

В еврействе скрывались две возможности. До рождения Христаобе эти возможности находились вместе, и жребий еще не был брошен. Быладиаспора и одновременно, по крайней мере, подобие государства: отрицание иутверждение – оба существовали рядом. Христос явился тем человеком, который побеждаетв себе сильнейшее отрицание, еврейство, и создает величайшее утверждение,христианство – эту резкую противо-положность еврейства. Из состояния добытиявыделяются бытие и небытие. Теперь жребий брошен: старый Израиль распадается наевреев и христиан. Еврей в том виде, в каком мы его тут описали, возникаетодновременно с христианином– Диаспора становится особенно полной, в еврействеисчезает возможность величия. Люди, подобные Самсону и Иошуе, этим самымнееврейским людям среди старого Израиля, с тех пор не появляются и не могутпоявляться в среде еврейства. Еврейство и христианство всемирно-историческиобусловливают друг друга как отрицание и утверждение. В Израиле таилисьвеличайшие возможности, которые никогда не выпадали на далю ни одного другого народа:возможность Христа. Другая возможность – еврей. Я надеюсь, что меня вернопоняли: я не имею в виду провести связь между еврейством и хрис-тианством,связь, которой в действительности совершенно не существует. Христианство естьабсолютное отрицание еврейства, но оно имеет к последнему такое же отношение, вкаком находятся взаимно противоположные вещи, или утверждения. Христианство иеврейство – еще в большей степени, чем благочестие и еврейство, можноопределить рядом путем взаимного исключения. Нет ничего легче, как быть евреем,и нет ничего труднее, как быть христианином. Еврейство есть та пропасть надкоторой воздвигнуто христианство, а потому еврей является предметом сильнейшегостраха и глубочайшего отвращения со стороны арийца.

Я не могу согласиться с Чемберленом, что рождение Спасителяв Палестине является простой случайностью. Христос был евреем, но с тем, чтобыодолеть в себе самым решительным образом еврейство. Кто одержал полную победунад самым могучим сомнением, тот является самым верующим человеком, ктоподнялся над безнадежнейшим отрицанием, тот есть человек самого положительногоутверждения. Еврейство было особым наследственным грехом Христа. Его победа надеврейством есть именно то, чем он отличается по своему богатству от Будды, Конфуцияи всех других основателей религии, Христос величайший человек, так как онмерился силами с величайшим противником. Быть может, он был и останетсяединственным евреем, которому посчастливилось в борьбе: был первым евреем ипоследним, ставшим в полной степени христианином. Вполне правдоподобно, что и внастоящее время кроется в еврействе возможность произвести Христа. Очень можетбыть, что ближайший основатель религий должен непременно опять-таки пройтичерез еврейство.

Только этим мы можем себе объяснить жизнеспособностьеврейства, которое пережило много народов и рас. Абсолютно без всякой веры иевреи не могли бы долго существовать и сохраниться. Эта вера заключается вкаком-то смутном, тупом и все же чрезвычайно верном чувстве, что нечто единоедолжно находиться в еврействе, стоять в какой-нибудь связи с еврейством. Этоединое есть Мессия, Избавитель. Избавитель еврейства есть избавитель отеврейства. Всякий другой народ осуществляет определенную мысль, единичнуюобособленную частную идею, а потому и всякая национальность в конце концовпогибает. Только еврей не осуществляет никакой частной идеи, ибо если бы он былв состоянии что-нибудь осуществить, то это что-нибудь было бы только идеей всебе: из самого сердца иудаизма должен выйти богочеловек. В связи с этимнаходится и жизненная сила еврейства: еврейство живет христианством не в смыслеодного только материального обогащения. Оно берет от него многое в различныхдругих отношениях. Сущность еврейства метафизически не имеет другогоназначения, как служить подножием для основателя религии. Этим объясняется одноочень знаменательное явление – особая форма у евреев служить своему Богу Онимолятся не как отдельные личности, а целой массой– Только в массе они«благочестивы», им необходим «сомолельщик», ибо надежда евреев тождественна спостоянной возможностью увидеть в своей среде, в своем роде, величайшегопобедителя, основателя новой религии. В этом заключается бессознательный смыслвсех мессианских надежд в еврейском предании: Христос – вот смысл еврея.