Книга Разведка боем - Василий Звягинцев

И он изложил положенную ей часть информации. Наученный горьким опытом, и не только своим, Андрей решил сделать так, чтобы никто, включая ближайших друзей, не располагал всей полнотой картины. Для их личной и общей безопасности.

– Ты согласна съездить в Лондон и поработать там по своим старым каналам? Нужно будет выйти в круги Ллойд-Джорджа, Черчилля, старой аристократии, самых серьезных финансистов. Разместить в банках такие суммы, чтобы Ротшильды, Куны и Леебы, прочие братья Бруксы бегали за тобой и спрашивали: «Что вам угодно, леди Спенсер? Чем можем служить вашей милости?»

Ему нравилось демонстративно, к месту и не к месту называть на «ты» эту рафинированную аристократку, надменную и очень красивую женщину. Привыкшую совсем к другому обращению.

Она положила на столик руки с покрытыми золотой пылью ногтями, долго смотрела на Андрея молча, подрагивая загнутыми ресницами.

– Разумеется, согласна, – сказала наконец, переведя взгляд на маслянисто блестящие волны под кормой парохода. – Только ведь ехать до Лондона не меньше недели. Можем не успеть.

– Старые игры кончились. Пойдешь через прямой канал. Будешь все время на связи. Золото и деньги через него же перебросим. В твой особняк. Только вот, твоя… Как сказать – «двойница», «предшественница», – она не помешает?

– Думаю – нет. – Сильвия снова улыбнулась странно, с каким-то ускользающим выражением. – Только хотелось бы более подробных инструкций. Замысел, конечная цель, допустимые средства.

– Средства – любые. Не до сантиментов сейчас. Замысел ты в общем представляешь, не надо изображать девичью наивность. Цель – чтобы в ближайший месяц ни одна сволочь и не подумала предпринять какие-то практические меры против врангелевской России. Под страхом отставки, полного разорения или физического устранения…

– Скажи, Андрей, ты специально так грубо себя ведешь? – спросила Сильвия не то чтобы с обидой, но расстроенно. Будто и вправду искренне пыталась с ним флиртовать, преодолевая гордость, а он дал понять, что ее чувства ему безразличны.

– Конечно. Я рассчитываю на тебя, как на жесткого и закаленного бойца, эксперта по тайным операциям. И не желаю поддаться твоим женским чарам. А то какая же может быть война, если командир ставит задачу направляемой в тыл врага разведчице, а сам думает не о деле, а о том, какова она в постели…

– Хм, – покачала она головой, – ты и вправду абсолютно честен, говоришь, что думаешь. Я это ценю. Можешь на меня рассчитывать. И в том и в другом смысле.

Новиков рассмеялся.

– Спасибо, леди Спенсер. Я тоже ценю ваши добрые намерения. Закончим с первым, поговорим и о втором. Спасибо за приятную беседу. – Он приложил руку к сердцу и встал с намерением откланяться.

– Подожди, Андрей. Ты даже и шампанское не откупорил. Невежливо. Надо бы поднять бокал за успех…

– Конечно, конечно. Увы, я и вправду стал крайне бестактным…

Они сдвинули краями нежно зазвеневшие бокалы.

– И последний вопрос. Ты действительно принадлежишь к старой русской аристократии?

– Твой род с какого века ведет отсчет? – вопросом на вопрос ответил Новиков.

– С тринадцатого. Первый сэр Спенсер участвовал в шестом Крестовом походе…

– Забавно. Мой род чуть постарше, очевидно, но, согласно документам, один из моих достоверных предков сражался на Калке, а это почти одновременно с твоим – тысяча двести двадцать третий, тысяча двести двадцать восьмой… Интересно… Ну так я пошел, дел слишком много. Сейчас появится Берестин, мы тебе подготовим все необходимое. Не прощаюсь.

Новиков легко коснулся губами тонкого запястья Сильвии и, не оборачиваясь, скрылся за дверью, ведущей в кормовой салон.

Аггрианка (а почему, кстати, аггрианка, если так легко ассоциирует себя с родом, послужившим базой ее личности?) осталась одна. Положила подбородок на сцепленные замком пальцы и замерла, глядя на синеватый холмистый берег. То ли размышляя о предстоящей работе, то ли грустя неизвестно о чем…

…Берестин шагнул в каюту прямо из будки штабного «урала», в котором объезжал участок фронта, намеченный для демонстративного отвлекающего удара. Требовалось показать красным, что обольщаться им не стоит и стратегическая инициатива полностью принадлежит Русской армии.

Генеральская форма, уже достаточно обношенная, сидела на нем столь естественно, что в войсках его принимали как своего. А то, что никто не помнил Берестина по дореволюционной службе, как бы и не замечалось. Мало ли в армии генералов, выслужившихся за три года из капитанов и подполковников. А Россия велика, и офицеров в ней достаточно, в том числе и пришедших из запаса и отставки.

Поздоровались, сели в кресла по обе стороны низкого журнального столика, закурили располагающие к неспешной беседе сигары. Вначале поговорили о войне, так, как воспитанные люди говорят о погоде. Новиков в шутливой форме рассказал о своих делах с чекистами. Алексей, в свою очередь, сообщил забавные эпизоды из жизни ставки Верховного.

– Ну и? – первым не выдержал Берестин.

– Чего тут «ну»? Отвлеклись слегка, и слава богу. Помощь мне твоя нужна. И твой хваленый компьютер. Сможешь подготовить материал на пару десятков самых опасных для нас и наиболее способных деятелей красных? Чтобы в результате обрисовалась картина широкого антисоветского заговора, вроде как дело Тухачевского в тридцать седьмом?

– Без проблем. Только мне надо знать, кому материал будет адресован, чтобы сработать все абсолютно убедительно. И что требуется – голый оговор или конкретные доказательства? – Новиков увидел, что Алексей с ходу понял его замысел, хотя и не мог знать, насколько далеко простирается интрига. Он, скорее всего, вообразил, что Новиков решил просто выбить из игры верхушку военного руководства для облегчения последнего этапа войны.

Пришлось объяснять.

– О, это и вправду здорово! Изящный поворот, скорее в восточном, чем в европейском стиле.

– Еще бы! Византийцы мы, чать. Равно как и скифы, если верить Блоку. Посему давай документы готовить на полном серьезе. С перехваченными письмами, доносами особистов, телеграфными переговорами, какими-то выкраденными из штаба Врангеля документами. Чтобы в случае чего и для трибунала хватило. Только мы и без трибунала обойдемся…

– Пошли. Сразу и займемся. Правда, помощь Олега потребуется, сам я так компьютер не запрограммирую, он же у меня на решение чисто военных задач настроен.

Часа через три, которые Левашов провел за клавиатурой, а Новиков с Берестиным за пивом с таранью, принтер начал выдавать требуемые бумаги. Причем совершенство форзейлианского аппарата было таково, что документы он создавал безукоризненные. Рукописные на листках школьных тетрадей, отпечатанные слепым шрифтом на оберточной бумаге, оттиснутые аппаратом Бодо на телеграфных лентах…

Доносы агентов и «доброжелателей», собственноручные показания якобы арестованных изменников и пленных сотрудников белой контрразведки. Короче говоря, собранных в клеенчатую папку материалов хватило бы, чтобы подвести под расстрел всех красных командармов и начальников Губчека, половину членов Политбюро и дюжину наркомов. Такую бы машинку в свое время товарищу Ежову, и незачем было бы держать в НКВД десятки тысяч костоломов.