Книга Дунай. Река империй - Андрей Шарый

Поскольку Габсбурги не приветствовали избрания на валашско-молдавский престол находившегося под сильным влиянием Берлина князя, он вынужден был добираться в свою новую столицу через австрийские и венгерские земли под чужим именем [100]. В 1877 году Румыния, союзница России в очередной балканской войне, добилась наконец полной самостоятельности от Османской империи; еще через четыре года Кароль I принял титул короля. Венец для церемонии коронации, символ “славного начала” большой монархии, отлили из металла османской пушки, захваченной румынскими отрядами под Плевной. Образцом первой конституции Румынии стал основной закон Бельгии. Через полвека и через столетие, к юбилеям государственности, по берегу Дуная – от Калафата через Корабию до Джурджу – поднялись монументы в память героев княжеской армии. Пушки и знамена, не утратив освободительного смысла, стали гранитными, мраморными и даже бетонными.

Мост Кароля I. Фото 1901–1904 годов.

Война за независимость завершила тягостный, продлившийся не один век период румынской государственности, когда внутренняя автономия Валахии и Молдовы и право иметь “национального” (назначенного султаном) правителя [101] оплачивались ежегодной данью и несвободой в международных делах. Попытки отказаться от повинностей вассала оборачивались османскими карательными экспедициями, мелкими и крупными военными стычками, дворцовыми интригами и поездками “на поклон” к берегам Босфора. “Интересы нации вращались вокруг меча и пули, а величие государства определялось количеством вражеской крови, пролитой у его границ”, – замечал в работе “История Румынии” (1909) русский автор Николай Борецкий-Бергфельт. Самой опасной из этих границ оставалась южная, дунайская, и за покровительство и помощь сильных христианских соседей (сначала польского и венгерского королевств, а потом империй Габсбургов и Романовых) румыны тоже расплачивались несамостоятельностью и болезненными уступками. Войны XVIII–XIX веков приносили Валахии и Молдове не только постепенное расширение автономии, но и территориальные потери: в 1775 году Австрийская империя отложила себе Буковину, в 1812 году Россия прибрала Бессарабию. В первой половине XIX века русская армия трижды по нескольку лет квартировала в дунайских княжествах.

Поскольку валашские и молдавские земли веками страдали от чужого попечительства, долгожданная окончательная свобода для многих в Бухаресте и Яссах стала ощущением абсолютным. Главный румынский литературный авторитет Михай Эминеску писал в ту пору: “От России мы ничего не принимаем. Нам не нужен ее особый патронат, мы не требуем ничего, кроме того, что вправе требовать с чистой совестью: полностью уважать подписанную с нами конвенцию [о правах и неприкосновенности Румынии]. Не сражаться за нас, никто не просил ее сражаться; у нее нет права иметь никаких дел с Турцией от нашего имени. Ни она за нас не воевала, ни мы за нее, а каждый за себя; она ради выполнения своего европейского мандата и ради побратимства за Дунаем; а мы за себя”. И вот уже полтора века – при любых политических режимах – Россия и Румыния остаются дунайскими соперниками. “Положение Румынии в концерте европейских держав не внушает уже больше опасений, – прозорливо констатировал столетие назад Борецкий-Бергфельт. – Она среди них не первоклассная держава, но и не последняя”.

ЛЮДИ ДУНАЯ

КАК ЦЫГАНЕ КОЧУЮТ ПО БЕРЕГАМ РЕКИ

Фрэнсис Дэвис Миллет. Цыганский табор в Галаце. 1893 год.

На юго-востоке Европы цыгане появились в XIII–XIV веках. В увядавшей Византии они вели полукочевой образ жизни, и главный маршрут миграции, на северо-запад, совпадал с общим направлением османской экспансии. Цыгане селились деревнями или слободками по признакам родства и занятий, сохраняя кастовую и племенную структуру своего общества. Их почти всегда притесняли и почти повсюду считали опасными чужаками. Только эпизодически гонения смягчало милосердие монархов: например, венгерский король Сигизмунд Люксембургский в 1432 году даровал номадам освобождение от налогов, поскольку счел, что они способны оживить военное производство. Цыгане изготавливали пушечные ядра, холодное оружие, доспехи, сбрую. В османских источниках эти мастера описываются как умелые ремесленники, которым под силу любая тонкая работа по металлу. В султанских владениях цыгане-христиане получали гарантии безопасности, обслуживая армию. Охотнее, чем в других районах, они селились в валашских и молдавских землях, куда, как считается, их влекла толерантность местного населения. Однако в Валахии и Молдове цыгане были лично зависимыми, во времена максимального расцвета рабства рома (обобщающее название всех цыган Европы) жили при каждом, даже самом захудалом господском дворе. Только в 1833 году убийство цыган стало считаться преступлением, а рабство в дунайских княжествах отменили в 1864 году. Сейчас в дунайских странах живут не менее полутора миллионов цыган (это данные переписей населения, реальные цифры, скорее всего, больше). Крупнейшим и самым известным в мире регионом цыганской культуры остается Румыния (свыше 600 тысяч цыган, или 3,3 процента населения), а по “удельному весу” цыган в составе населения первое место в Европе занимает Болгария (4,7 процента, 370 тысяч человек). Многочисленные цыганские общины проживают в Словакии, Венгрии, Сербии. Цыганские столицы придунайской Болгарии – в Ломе и Никополе; румынских цыган особенно много в прибрежных округах Кэлэрашь и Джурджу. Рома занимаются кустарными ремеслами или вообще ничем не занимаются, они по-прежнему испытывают трудности с интеграцией и не получают достаточного образования. Представление о цыганской жизни как о символе вольности – вместе с конокрадством, медведем на цепи и гаданием по ладони – уже в прошлом, однако социальные проблемы рома не имеют быстрых решений. Ниже Братиславы по течению Дуная цыган можно встретить практически в любом селении. Вот мои впечатления от речных поездок: цыганские скрипки звучат на набережной в Будапеште (циничная традиция предписывает припечатать солисту-виртуозу “чаевую” купюру прямо на потный лоб), рома дуются в карты и домино на автобусном вокзале в Дьоре, понуро убирают уличный мусор в Русе. Впрочем, и на уютной площади почти в центре Праги, которая видна из окна моей квартиры, в солнечную погоду нянчат смуглых младенцев пятнадцатилетние цыганские мадонны, пока их почти столь же юные мужья или спутники гоняют футбольный мяч.