Книга История Англии для юных - Чарльз Диккенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После роспуска парламента лорд Шефтсбери (он, правда, быстро скончался из-за королевской травли), лорд Уильям Рассел, герцог Монмут, лорд Говард, лорд Джерси, Алджернон Сидни, Джон Хэмден (внук великого Хэмдена) и еще несколько человек стали собираться вместе и обсуждать свои возмо: жные действия в случае успеха папистского заговора короля. Лорд Шефтсбери, будучи самым непримиримым в этой компании, посвятил в тайну еще двух непримиримых людей — Рамси, бывшего солдата республиканской армии, и Уэста, юриста. Эти двое были знакомы со старым кромвелевским служакой по фамилии Рамболд, который женился на вдове солодовника и стал владельцем дома под названием «Рай-Хаус», стоявшего на отшибе неподалеку от Ходдесдона, в Хартфордшире. Рамболд уверил их, что этот его дом просто создан для того, чтобы выстрелить из него в короля, который часто ездит мимо в Ньюмаркет и обратно. Идею одобрили, и взялись за дело. Но кто-то из своих донес, и всех четверых вместе с Шепердом, виноторговцем, лордом Расселом, Алджерноном Сидни, лордом Эссексом, лордом Говардом и Хэмденом арестовали.
Лорд Рассел легко мог совершить побег, но отверг такую возможность, будучи ни в чем не виновен, лорд Эссекс мог легко совершить побег, но и он отверг такую возможность, — его исчезновение могло навредить лорду Расселу. Но лорд Эссекс терзался, думая о том, что это он, вопреки желанию лорда Рассела, привел в их совет лорда Говарда, ставшего презренным предателем. Мысли эти так его замучили, что он убил себя до того, как в Олд-Бейли начался суд над лордом Расселом.
Лорд Рассел отлично знал, что у него нет никакой надежды, он всегда мужественно защищал протестантскую веру от двух изолгавшихся братцев: того, что сидел на троне, и того, что стоял поодаль. Жена лорда Рассела, превосходная благороднейшая женщина, во время суда помогала ему как секретарь, утешала его в тюрьме и ужинала с ним вечером накануне казни, и имя ее запомнится навеки благодаря ее любви, добродетели и преданности. Разумеется, лорда Рассела признали виновным и постановили отсечь ему голову на Линкольнз-Инн-Филдз, в нескольких ярдах от его собственного дома. Он повидал перед смертью детей, а жена оставалась с ним до десяти вечера, и когда они разлучились в последний раз на этой земле, он, поцеловав ее много раз на прощанье, вспоминал в тюрьме о ее доброте. Услыхав, что хлынул дождь, лорд Рассел тихо заметил: «Такой ливень испортит завтрашнее представление — скучно будет смотреть его в плохую погоду». В полночь он лег спать и проспал до четырех, когда слуга разбудил его, но он задремал снова и не проснулся, пока него готовили одежду. К эшафоту он отправился в собственном экипаже вместе с двумя священниками — Тилотсоном и Барнетом и всю дорогу негромко напевал псалмы. Был он так спокоен и сдержан, будто выехал на заурядную прогулку. Сказав, что ему странно видеть такую огромную толпу, лорд Рассел положил голову на плаху, словно на подушку у себя на кровати, и со второго удара она отлетела. Его благородная жена даже в этот миг хлопотала ради него: она напечатала и распространила его предсмертные слова, которые он записал и передал ей. И от слов этих у всех честных англичан в жилах закипала кровь.
В этот же день отличился Оксфордский университет: сделав вид, что поверил в справедливость приговора, вынесенного лорду Расселу, он назвал короля в одной бумаге «Дыханием жизни» и «Помазанником Божьим». Бумагу парламент впоследствии поручил сжечь городскому палачу, о чем я сожалею, поскольку предпочел бы, чтобы она висела под стеклом в рамке где-нибудь в общественном месте как напоминание о низости и в назидание человечеству.
Жена лорда Рассела во время суда помогала ему как секретарь
Следом начался суд над Алджерноном Сидни, и Джефрис восседал там, точно раздувшаяся, готовая лопнуть от злости темно-красная лягушка.
— Я молю Всевышнего, мистер Сидни, — сказал после объявления приговора верховный судья веселого королевства, — позаботиться о вашем душевном состоянии, потому что вижу, вы не готовы к уходу в мир иной.
— Милорд, — отвечал узник, решительно вытягивая вперед руку, — пощупайте мой пульс, и вы узнаете, взволнован ли я. Слава Богу, я никогда не чувствовал себя бодрее, чем сейчас.
Алджернона Сидни казнили на Тауэр-Хилле седьмого декабря 1683 года. Умер он геройски и, говоря его словами: «За благородное дело, которому был предан с юных лет, чудесным образом осененное частым присутствием Господа».
Герцог Йлок с досадой смотрел, как его племянник, герцог Монмут разъезжает по стране, словно сам король, участвует в народных забавах, крестинах, прикасается к детям, чтобы уберечь их от золотухи, и даже исцеляет страждущих, гладя их лица, хотя, боюсь, пользы он им приносил столько же, сколько любой из тех, кто носил на голове корону. Отец заставил герцога Монмута написать письмо с признанием, что он принимал участие в заговоре, стоившем лорду Расселу головы, и герцог, будучи человеком слабохарактерным, написал письмо, потом усовестился и забрал назад. За это его выслали в Нидерланды, но вскоре он вернулся и имел с отцом разговор, о котором не знал герцог Йоркский. Казалось, Веселый Монарх вновь благоволит к сыну, а не к герцогу Йоркскому, но тут смерть замаячила в веселых галереях Уайтхолла и привела в непередаваемое замешательство распутных господ и бесстыжих дам.
В понедельник, второго февраля 1685 года, веселого пенсионера и слугу короля Франции разбил паралич. К среде состояние его сделалось безнадежным, а в четверг ему об этом сообщили. Король не согласился принять причастие от епископа Батского, протестанта, и герцог Йоркский, велев всем удалиться от одра, шепотом спросил у брата, не прислать ли тому католического священника. Король ответил: «Ради Бога, брат, прошу тебя!» Герцог тайком провел по черной лестнице человека по фамилии Хадлстон, в парике и плаще. Это был священник, который спас когда-то королю жизнь после бритвы при Вустере, и герцог Йоркский сказал брату, что достойный господин в парике спас некогда его тело и явился теперь спасти душу.
Веселый Монарх прожил эту ночь и скончался назавтра около полудня, в пятницу, шестого. Напоследок он произнес две человечные фразы, и они стоят того, чтобы их запомнить. Королева послала к королю сказать, что плохое самочувствие мешает ей находиться при нем, и она просит у него прощения, и он ответил: «Несчастная женщина, она просит прощения у меня! Это я прошу у нее прощения от всей души. Так ей и передайте». И еще он сказал, вспомнив о Нелл Гвин: «Не дайте бедняжке Нелли голодать».
Умер он на пятьдесят пятом году жизни и на двадцать пятом своего правления.
Король Яков Второй был личностью настолько неприятной, что даже большинству историков его брат Карл кажется в сравнении с ним просто душкой. Единственная цель короткого правления Якова заключалась в том, чтобы восстановить в Англии католическую религию. И он преследовал ее с таким глупым упорством, что его карьера очень скоро пришла к концу.
