Книга 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков

Эта депеша из Лондона вызвала радостное оживление в Берлине. Казалось, ужасной войны на два фронта можно было избежать, а возможно, и самой войны тоже, ведь в одиночку Россия стала бы куда сговорчивее. Но действительность быстро испортила настроение кайзера.

Оказывается, германский посол Лихновский просто неправильно понял министра иностранных дел Великобритании!

Это не шутка и не анекдот. Это топорная попытка замаскировать роль Англии в разжигании мировой войны. Ведь документы, телеграммы и вся дипломатическая переписка имеется, и в ней черным по белому написано, что сказал германскому послу глава британского МИДа. Именно это он далее пересылал в Берлин. И вот закончилась война, Германия разбита, уничтожена Российская империя, словом, все цели той войны достигнуты. Теперь надо переложить всю ответственность на немцев и замаскировать провокаторскую роль Англии и предательскую роль Франции. Для этого пишутся книги, которые дают объяснения, через пару десятилетий становящиеся официальной точкой зрения.

Штука в том, что даже в таких книгах правду не удается до конца замазать. Типичным примером книги, написанной для сокрытия истины, является «Первый блицкриг. Август 1914» Барбары Такман. Читать, как она объясняет «необъяснимое» и срезает острые углы, — одно удовольствие. Что ж, Пулитцеровские премии дают не зря.

Так вот что пишет Такман о таком невероятном в истории дипломатии случае:

«В действительности же Грей имел в виду иное. Со своими обычными недомолвками он дал обещание поддерживать нейтралитет Франции лишь в том случае, если Германия даст заверения сохранить нейтралитет как по отношению к Франции, так и России, другими словами, не начинать военных действий против этих держав, пока не станут известны результаты усилий по урегулированию сербской проблемы… Грей достиг совершенства в манере речи, которая не содержала почти никакого смысла. Он избегал прямых и ясных высказываний, возведя это в принцип, как утверждал один из его коллег. Неудивительно, что, разговаривая с ним по телефону, Лихновский, находившийся в смятении перед лицом надвигавшейся трагедии, неверно понял смысл его слов».[486]

Иными словами, глава министерства иностранных дел самой сильной державы мира того времени и посол еще одной сверхдержавы — просто два идиота. Один говорит бессмысленные речи, другой, ничего не понимая, не переспросит, не уточнит. Несмотря на то что война уже на пороге и одно неверное движение или неясно выраженная мысль могут стоить жизни миллионам людей…

Дальнейшие действия военного руководства немцев прекрасно проиллюстрировали, зачем сэр Грей так косноязычно выражался, зачем так настойчиво просил Германию воевать только с одной Россией. Все очень просто. Коротко и ясно суть вопроса сформулировал один из руководителей германской армии генерал Эрих Людендорф: «Наступление на Россию и оборона на Западе при существующей обстановке заранее означали бы, как это показали многочисленные военные игры, затяжную войну и были ввиду этого забракованы генералом графом фон Шлиффеном».[487]

Поспешное объявление войны России вызвало огромное удивление в руководстве германских вооруженных сил. По всем тщательно разработанным планам воевать надо было сначала с Францией. Не понимал действий своего руководства и командующий немецким флотом гросс-адмирал Тирпиц: «Таким образом, разгадка того, почему мы первые объявили войну, остается для меня неизвестной. По всей вероятности, мы сделали это из формально-юридической добросовестности. Русские начали войну без объявления ее, мы же считали невозможным обороняться, не объявив войну… По моему мнению, мы должны были так использовать в дипломатической области то преимущество, что в военном отношении наша позиция на русском фронте была оборонительной, чтобы объявление войны пришлось на долю России».[488]

Наступать на Россию на первом этапе войны немцы не могли, не хотели и не готовились. Чтобы это понять, надо просто ознакомиться с германским планом военных действий. Он носил название «План Шлиффена», по имени начальника немецкого Генштаба, который и «забраковал» идею наступления на русских. Сделал он это не от большой любви к нашей стране, а исходя из железной прусской логики, хладнокровно планируя возможную войну в условиях франко-русского союза. Наличие такого плана не говорит о чрезмерной агрессивности «германского империализма», военные планы есть у каждой страны и сейчас. Были они в 1914 году у всех вовлеченных в конфликт, именно в соответствии с ними и проводилась мобилизация.

План графа Альфреда фон Шлиффена, начальника германского Генерального штаба, гласил:

1. Война с Францией неизбежна.

2. В сложившихся политических условиях это может быть только война на два фронта.

3. Единственная возможность победить — это разгромить противников по частям.

4. Быстрая победа над русской армией невозможна по причинам условий России и ее местности.

5. Следовательно, удар надо наносить на западе, а на востоке обороняться.

6. Французская армия должна быть разгромлена до полного развертывания русской армии. Это может быть осуществлено в рамках операции на окружение.

7. Французская линия крепостей не может быть быстро прорвана, следовательно, должна быть обойдена.

8. Такой обход возможен только по территории нейтральных Бельгии и Швейцарии. По условиям местности второй вариант неприемлем.[489]

Вот так стройная немецкая военная логика приводила к необходимости наносить удар по Франции. И не просто, а именно нарушив нейтралитет Бельгии. Это правильно, ведь настоящим противником Германии является Франция, желающая забрать назад спорные Эльзас и Лотарингию, поэтому германский Генштаб планирует именно ее разгром в первую очередь. Россия немцев интересует во вторую очередь: если война с ней начнется на Восточном фронте, лучше уйти в оборону. Вот и получается, что если пустить дело на самотек, то немецкая армия начнет громить сначала французов, а не русских. Просто потому, что именно к этому она готовилась более двадцати лет и не может за один день все поменять.

Разведка существовала во все времена, поэтому выводы, которые сделал фон Шлиффен, секретом не являлись. То, что немцам придется нарушить нейтралитет Бельгии, было абсолютно ясно. Именно поэтому и приходят из Лондона еще до начала боевых действий гарантии нейтралитета Бельгии. Это еще одно напоминание о том, как правильно должна поступать Германия. Путь к разгрому Франции лежит через Бельгию, но тогда в войну вступит Англия. Если Берлин хочет британского нейтралитета, надо наносить удар на востоке, вопреки германским планам, вопреки здравому смыслу, вопреки всему!