Книга Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828-1921 - Уильям Эдвард Дэвид Аллен

Глава 29

Штурм Эрзерума, 11–15 февраля 1916 г.

Русский план атаки был довольно простым и очень похожим на тот, что принес им успех под Кёпрюкёем. Юденич предложил совершить прорыв в незащищенном секторе турецкой обороны. Турки не стали строить там укреплений, поскольку он считался неприступным благодаря исключительно сложному характеру рельефа и суровым зимним условиям. Главнокомандующий фронтом решил совершить прорыв на хребте Каргапазар; он выбрал для этой цели войска 4-й Кавказской дивизии Воробьева. На ее правом фланге Донская пешая дивизия Волошинова-Петриченко должна была прорваться на еще более сложном хребте – Кандил-Даг.

Однако в отличие от плана битвы при Кёпрюкёе направление, по которому выпало наступать Воробьеву, не являлось главным. Успех Воробьева должен был стать решающим этапом, который облегчит задачу войскам, наносящим главный удар. Его поручили нанести туркестанцам под командованием Пржевальского в ущелье Гюрджю-Богаз. Пржевальскому предстояло захватить форт Кара-Гёбек, а затем прорваться через ущелье и овладеть фортом Тафет. Поскольку предполагалось, что эта задача будет исключительно трудной, колоннам Волошинова-Петриченко было приказано спуститься со склонов Каргапазара и обрушиться на голову противника у Тафета. В то же самое время планировалось, что часть стрелков Пржевальского применит аналогичный тактический ход к западу от Гюрджю-Богаза. Им поручалось пересечь высокий хребет Думлу-Даг и обрушиться на защитников ущелья. Предполагалось, что эта комбинированная атака трех стрелковых дивизий (при поддержке Донской пешей бригады и конных казаков) позволит открыть проход в равнину Эрзерум. Этот главный удар должен был принести русским быструю победу: если войска Юденича сумели бы силой пробить себе путь в равнину Кара-Су, то форты Деве-Боюна потеряли бы всякое значение, а турок смогло спасти только быстрое отступление.

Тем не менее атаковать Деве-Боюн было необходимо, хотя бы в качестве отвлекающего маневра. Как известно, Махмут Камиль имел мобильный резерв. Юденич предполагал, что этот резерв находился где-то около Чобан-Деде. На самом деле он стоял позади форта Сивишли в центре группы фортов Деве-Боюн. И снова, как и при Кёпрюкёе, для разгрома резерва была призвана геройская 39-я дивизия. Ей поручалось нанести мощный удар по фортам Чобан-Деде и Далан-Гёза. В то же самое время осадный парк из Карса с полевыми гаубицами должен был начать обстрел Далан-Гёза, Узун-Ахмета и полевых сооружений в ущелье Той. Второстепенные демонстрации требовалось направить против Кабурги и двух фортов Ортаюк, а специальному отряду поручалось подобраться к фортам Паландёкена и отвлечь на себя внимание турецкого командования.

В последние дни перед штурмом Юденич проявлял признаки беспокойства. Ходили слухи (оказавшиеся ложными), что в Эрзерум прибыли подкрепления. Главнокомандующий решил больше не откладывать штурм, несмотря на то что второй эшелон орудий из Карса еще не прибыл, а тыловые приготовления не были полностью завершены. 8 февраля в штабе фронта состоялся привычный ритуал перед боем: Юденич пригласил всех офицеров, командовавших секторами и колоннами, на обед, на котором собирался обсудить уже переданный им план сражения. После обеда главнокомандующий произнес: «А теперь к делу, господа. Все получили мой приказ? Мы атакуем 10-го». Ответом было молчание. Кто-то начал объяснять необходимость отсрочки. Остальные были уже готовы поддержать это требование, но Юденич прервал всех резким замечанием: «Хорошо. Мы атакуем 11-го». И попрощался с гостями[209].

11 февраля в 2 часа пополудни русская тяжелая артиллерия открыла огонь по фортам Чобан-Деде и Далан-Гёз и по турецким батареям на Узун-Ахмете[210].

Турки открыли ответный огонь, причем он был наиболее интенсивным на Узун-Ахмете. Формальная артиллерийская подготовка, которую начали русские, лишь укрепила боевой дух войск, которым предстояло идти в ночную атаку. Материальный ущерб, нанесенный русскими орудиями, оказался минимальным, хотя, как выяснилось позже, огонь был довольно точен, и русские имели преимущество – они пользовались советами недавно перебежавшего к ним турецкого артиллерийского офицера.

Штурм Эрзерума, 11–16 февраля 1916 года

В темноте и полном молчании полтора батальона 153-го Бакинского полка выдвинулись вперед и захватили врасплох гарнизон форта Далан-Гёз, который, возможно, ожидал более длительной артиллерийской подготовки. Бакинцы, под командованием своего отважного армянского полковника Пирумова (Пирумяна), подошли очень близко к северному углу Далан-Гёза, прежде чем их обнаружили. После ожесточенного боя одна рота бакинцев взобралась по стенке и проникла в форт. Остальные последовали за ними. Несколько часов внутри шел штыковой бой, и на рассвете 12 февраля Далан-Гёз оказался в руках русских. Это был серьезный успех, достигнутый ценой нескольких сот убитых и раненых. Еще один начальный успех пришелся на долю 156-го Елизаветпольского полка, который прошел по ущелью Той и овладел высотой Кючюктой, расположенной юго-восточнее форта Чобан-Деде[211]. Таковы оказались результаты ночных операций накануне первого дня штурма.