Книга На что способны блондинки - Николас Фрилинг

— В любом случае они не были антикварными, — сказал Дэн с видом человека, занимающегося логическими выкладками, и добавил саркастически: — Так что, если он не купил их в антикварном магазине, то представляется несколько более правдоподобным приобретение их у ювелира.

— Или, если они были подержанными, у часовщика, — рассуждая с совсем уж несокрушимой логикой, сказала Хилари, не давая посадить себя в лужу.

— А что — это мысль. Нет ли каких-то записей об этом, или о часовщике, или о чем-то таком?

— Нет, я смотрела.

— Итак, мы установили, что в гипотетическом жульническом трюке с часами был замешан некто Дик, двадцати двух лет, студент. Отец его умер, а ему внезапно предложили работу…

— Работу, — внезапно выкрикнула Хилари, — в ювелирном магазине!

— А знаете, она права, — сказал Дэн после небольшой паузы. — Я хочу сказать — где еще взяться украденным часам или, возможно, подброшенным, как не в ювелирном магазине?

— Итак, мы ищем ювелирный магазин на Линденграхт. А если его там нет, то вернемся в исходную точку.

— Я снова пройдусь по блокнотам. Но не думаю, что там может быть что-то еще. Я пометила все закладками.

— Посмотрите-ка, — сказал Дэн, напряженно вчитываясь в каракули. — Тут говорится: «Этот парень Одд», одд-бол, одд бой[82]; да, просто игра слов, но он все-таки пишет «этот парень». Так что другой парень мог быть тем же самым.

— На Линденграхт нет никакого ювелирного магазина, — сказала Трикс безапелляционным тоном, который, возможно, сам по себе мало что значил, потому что люди очень часто разговаривают убедительно, особенно когда не имеют ни малейшего понятия, о чем говорят. Но, как объясняла Трикс весьма пространно, она росла «за углом», и в этом квартале до сих пор жила ее замужняя сестра, которую она навещала раз в неделю.

Арлетт пришла к мяснику на обещанное кофепитие — голландский ритуал, который совершается в любое время дня, когда случится зайти гостям и которого требует этикет. Возможно, Арлетт и не получала особого удовольствия от сладкого, бледного кофе с молоком в половине восьмого вечера, но она знала, чего от нее ждут, и не скупилась на восторги по поводу обустройства квартиры. Более того, она не испытывала никакой неловкости и нисколько этим не тяготилась. Стоило торговцам покинуть кассу и скотобойню, как они становились простыми, правдивыми, вдумчивыми и ласковыми. В более молодом возрасте Арлетт сочла бы, что их вкус совершенно чудовищный — делает подобных людей абсолютно непригодными для общения. Но, приобретя некоторый опыт, она усвоила, как надо себя вести. Прямо-таки лопаясь от невинного тщеславия, Трикс начала с «салона», довольно подробно остановившись на предметах искусства, привезенных из отпусков, с Мальорки, из Баварии и района, границы которого, по всей видимости, были образованы Сент-Айвзом, Стратфордом-на-Эйвоне и Букингемским дворцом, а потом перешла к детальному рассмотрению каждой комнаты в доме, с особым вниманием оглядывая каждую деталь ванной комнаты с рубиновым кафелем и кухни — с бирюзовым. На протяжении этой экскурсии, закончившейся на шубе в гардеробе спальни, Вилли восседал на диване в гостиной с многотерпеливым выражением подкаблучника на лице и бутылкой пива. «Пожалуй, трудно представить себе что-то более вульгарное, претенциозное и нелепое, — думала Арлетт, — и как это меня только не стошнило». От второй чашки кофе она отказалась, и ей предоставили выбирать между шоколадным и банановым десертом и розовато-лиловой бурдой, известной в Голландии под названием «парфэ амур».

— Вы пытаетесь разобраться во всем этом, да? — спросил Вилли с обезоруживающей прямотой, которая в иной ситуации ее бы раздосадовала; ничто не вызывало у Арлетт такого отвращения, как голландское пристрастие к вопросам личного характера.

— По мере сил.

— Вроде как ведете розыск. И не желаете больше иметь дело с полицией, да?

— Откуда вы знаете?

— Я бы повел себя так же. И по моему разумению, это могло бы получиться. — Он умолк, как будто испугался, что сболтнул лишнее, и открыл новую бутылку пива.

— Мы говорили об этом, — созналась Трикс. — Так, прикидывали, что к чему. Наверняка что-то можно выяснить. Не бывает, чтобы человек просто так подошел и застрелил вас, без всякой на то причины. Если за ним гонятся или его вроде как бы загнали в угол, тогда — может быть. Но вот так — нет. О, я знаю, в газете писали, что такое случается.

— В газете что только не напишут, — пробормотал Вилли. — И чтобы при этом подкрадывались на машине? Да не в жизнь! Тут участвовал кто-то, кто его знал и затаил обиду, а значит, где-то затаился, и его можно найти.

— Но полиция все перепробовала.

— Гм, — мрачно сказал Вилли, который придерживался мнения среднестатистического жителя Амстердама относительно полиции: непременная готовность принять на веру любую чушь, которой Ван дер Вальк так и не нашел по-настоящему убедительного объяснения.

— А помните ту книжку, что вышла после войны? «Комиссар рассказывает». В ней история жизни героя?

Арлетт вспомнила, в том числе и мнение Ван дер Валька по поводу этой книги.

— Знаете, о чем мы говорили? Мы говорили: э… да. Ваш муж мог бы еще много чего порассказать. — Вилли крякнул, отчасти от выпитого пива, отчасти от возмущения. — Я вот о чем подумал… — Он умолк.

— Да хватит тебе ходить вокруг да около, — грубо сказала Трикс. — Решил сказать, так говори.

— Мы хотели бы вам помочь, — сказал Вилли, пряча свое смущение за бокалом пива.

Арлетт была удивлена и растрогана, но далеко не в той степени, в какой это было с ней перед тем, как она отправилась на кэрри с Дэном и Хилари. Они действительно хотели помочь, и к тому же у них это неплохо получалось. Но были и еще люди менее проницательные и разумные и более простые.

— Вы можете это сделать, — сказала она.

— Конечно! — с чувством проговорила Трикс, — но, видите ли, голубушка, нам бы не хотелось, чтобы вы подумали, что мы суем нос не в свое дело.

— Все, что в наших силах, — только скажите. Я это к тому, что хоть я и простой мясник, но мало кто знает квартал лучше, чем мы с Трикс.

— А кто сказал, что это имеет какое-то отношение к нашему кварталу? — спросила Трикс.

— Никто не знает, — сказала Арлетт, — но вот что странно: кое-кто из моих друзей сказал то же самое. Мы пытались прикинуть, что к чему.

— Надо бы нам обмозговать это вместе, — сказал Вилли. — Сообща любое дело легче пойдет.

— Друзей никогда не бывает слишком много, — назидательно сказала Трикс, — но их вы найдете в этих краях. Не в Гааге же.

— Ведь не думаете же вы, в самом деле, что это имело какое-то отношение к Гааге, правда? — спросил Вилли. — Мы всегда считали, что это наши, местные дела.