Книга Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле

«К сожалению, мне пришлось удалить левый глаз, — прошептала врач на хорошем английском. — Он был разорван на пять частей. Надеюсь, что зрительный нерв не поврежден».

Дипломаты заверили морпеха, что его скоро заберут. Они оставили у постели морпеха сотрудника консульства и, подавляя позыв к рвоте, скорым шагом покинули безрадостное заведение. Быстро добравшись до американских кораблей, они вызвали самолет военной медицинской эвакуации С-9 «Найтингейл» с военной базы Рейн-Майн во Франкфурте (ФРГ). Самой запомнившейся деталью всего инцидента для американцев была реакция румын на прибытие через несколько часов самолета медицинской эвакуации ВВС США в аэропорт Констанцы. Два сотрудника американского посольства стояли рядом с двумя румынскими офицерами и наблюдали, как серебристый реактивный С-9 с американским флагом, изображенным на хвостовой части фюзеляжа, рулит в их сторону. Он остановился на площадке всего в нескольких метрах от машины «скорой помощи», в которой находился раненый морпех. На самолете открылась большая боковая дверь, и на асфальт, как по волшебству, медленно опустилась платформа подъемника. Стоявший рядом с американцами румын неожиданно спросил: «Сколько человек вы собираетесь эвакуировать?»

— Одного, — ответили они.

— Только одного? — спросил изумленный офицер. — Вы послали этот громадный самолет, чтобы забрать одного человека?

Трое бортпроводников в ослепительно белых одеждах быстро перевезли каталку с пациентом на платформу, которая плавно поднялась и исчезла внутри самолета. Большая дверь закрылась и была заблокирована, после чего самолет начал выруливать на ВПП. Он снова поднялся в воздух, не пробыв на земле и десяти минут. Вместе с пораженными румынами с площадки уходили и сотрудники посольства, благодарные небу за то, что они американцы.

СЛУЖБА В БЕЛГРАДЕ

После смерти маршала Тито в мае 1980 г. установленные им в Югославии диктатура и формула этнического равенства начали сходить на нет. Это дало возможность каждой бывшей союзной республике стать независимым государством. Большая часть того, что напечатано ниже, основана на личных наблюдениях Питера Хухтхаузена, сделанных во время его службы военно-морским атташе в Белграде (с одновременной аккредитацией в Бухаресте с 1980 по 1984 г.).

В начальные годы Второй мировой войны Тито нашел убежище в Советском Союзе, однако советскую идеологию потом он не принял. К концу войны стала ослабевать и поддержка со стороны Сталина, который давно приглядывался к югославским портам на Адриатическом море. Советский поиск портов в теплых водах восходит к Петру Великому. Запад не на шутку опасался, что Югославия может оказаться в тесных объятиях Варшавского договора — или силой оружия, или чем-то соблазненная. Использование Советским Союзом югославских портов на Адриатике стало серьезной проблемой и поставило ВМС США на передний край послевоенной геополитики на Балканах. Портами, о которых идет речь, были Риека вблизи Триеста, Сплит на центральном побережье, и Тиват в стратегически важном Которском заливе на юге.

В 1948 г. Запад, довольный разрывом Тито с другими странами коммунистического блока, поспешил в Югославию с экономической и военной помощью. Многие югославы до сих пор с теплотой вспоминают продовольственные посылки, полученные ими из США в послевоенные годы, американскую экономическую помощь и согни американских танков и другое тяжелое вооружение, которое потоком шло в страну, удерживая ее по нужную сторону нового «железного занавеса».

Демонстрируя истинное неприсоединение, правительство Югославии приветствовало визиты военных кораблей как Варшавского договора, так и НАТО. США следили за тем, чтобы количество визитов кораблей 6-го флота совпадало с количеством визитов советских кораблей, так что Югославия оставалась действительно неприсоединившейся.

Вот так порты Адриатического моря стали популярным местом для захода в них на отдых кораблей как американских ВМС, так и советского флота. В тот период заходы советских кораблей в порты Средиземного моря ограничивались Сирией, Ливией и Алжиром. С другой стороны, корабли НАТО могли пользоваться первоклассными портами Французской и Итальянской Ривьеры и регулярно заходить в Грецию и Турцию. Для советского ВМФ визиты в Дубровник, Сплит или Риеку были настоящей отдушиной, поскольку Израиль находился под запретом, а Египет в 1972 г. закрыл свои порты для советских кораблей. Как результат, заходы советских кораблей давали возможность военно-морским атташе НАТО в Белграде собирать важную разведывательную информацию. Поскольку любые действия советских вооруженных сил в любой точке земного шара были окутаны секретностью, то военные атташе в Югославии были единственными западными военными экспертами, которые могли с близкого расстояния наблюдать за действующими силами советского ВМФ.

Во время этих визитов атташе в Белграде доходили до крайностей, изобретая тактику добывания ответов на бесконечные вопросы о советском ВМФ, которые задавали им аналитики из Вашингтона и Лондона. Атташе часто ставили задачу идентифицировать старшего офицера советской делегации по имени, званию и должности в иерархии советского флота. В те дни любой отрывок информации по советским вооруженным силам имел значение. Белградские атташе имели прямые контакты с офицерами советских кораблей, их командирами и находящимися на борту советскими адмиралами. Поскольку во всем мире существует практика открытого посещения местными жителями прибывших в их страну с визитом иностранных кораблей, у атташе была возможность вместе с другими посетителями подниматься на советские корабли и взглянуть на них с близкого расстояния.

В 1984 г., в конце своего четырехлетнего пребывания в Югославии, американский военно-морской атташе лично побывал на большинстве советских надводных военных кораблей разных классов, стоявших у причала в югославских портах. Когда советский вертолетоносец УРО «Москва» впервые пришел с визитом в Дубровник, западные атташе из кожи лезли, стараясь подобраться к нему поближе. У вертолетоносца была большая осадка, поэтому он стоял на якоре примерно в миле от порта Груз в Дубровнике. Намереваясь получше все рассмотреть, американский и английский военно-морские атташе раздобыли шлюпку с подвесным мотором и подошли к вертолетоносцу поближе. Увлекшись изучением корабля, они проморгали смену погоды и внезапно попали в «буру» — классический адриатический шторм с сильным северным ветром. Их швыряло вверх и вниз под ударами волн, и атташе боялись, что мотор сорвется в воду. Потом вдалеке они увидели моторную лодку, которую отправили с вертолетоносца; лодка направлялась в их сторону. Советские матросы на лодке знали, очевидно, чем занимались незваные гости, и на тот случай, если шлюпку зальет, сопровождали их до самого порта.

Во время другого визита отряда советских военных кораблей западные атташе с фотоаппаратами устроили на советских офицеров «засаду». Отряд возглавлял ранее незнакомый адмирал, и было предположение, что он является вновь назначенным командующим советской Средиземноморской эскадрой. Когда советская официальная делегация вошла в городскую ратушу Дубровника для обычного приема у мэра города, натовская бригада «фотографов» рассредоточилась вокруг здания, словно группа заказных киллеров. Они ждали выхода адмирала после окончания приема у мэра, чтобы сделать его крупную фотографию в фас. Стояло лето, на улице было полно туристов, так что «фотоохотники» легко смешались с толпой, успев заметить, однако, что их возню снимают на пленку одетые в гражданское платье сотрудники наружного наблюдения контрразведки югославского флота. Атташе удачно сфотографировали адмирала, который оказался вице-адмиралом В.И. Селивановым, командующим Средиземноморской эскадрой.