Книга Королева Виктория - Екатерина Коути

В начале 1890-х Елизавета Федоровна еще жила надеждами на лучшее. Ее чрезвычайно обрадовало, что младшая сестра Аликс тоже проявляет интерес к России. До смерти матери Аликс росла веселым, смешливым ребенком. Бабушка называла ее Sunny – Солнышко, так ярко сияла ее улыбка. Но страшное событие изменило всю жизнь Аликс. Девочка замкнулась в себе и стала такой молчуньей, что на нее обижались посетители Дармштадта. Наверное, принцесса слишком заносчива, чтобы снисходить до бесед с простыми смертными. На самом деле Аликс отчаянно стеснялась. Утешение она искала в религии. Будучи подростком, Аликс истово молилась, читала Библию и считала себя протестанткой до мозга костей, как и подобает гессенской принцессе. Маме не в чем было бы ее упрекнуть.

Прибыв в Россию на свадьбу Эллы, Аликс впервые познакомилась с великим князем Николаем – стройным юношей с красивыми задумчивыми глазами. Аликс едва исполнилось двенадцать, Ники был на четыре года старше. Русский цесаревич очаровал застенчивую девочку, и она продолжала любить его на расстоянии.

Виктория и слушать не желала о таком женихе. В своих мечтах она давно уже выдала внучку за принца Альберта Виктора. Какая славная получилась бы пара! Но английский кузен казался Аликс глуповатым, о чем она честно заявила бабушке.

Рассерженная бабушка написала сестре Аликс Виктории, призывая ее повлиять на юную упрямицу. «Ей ведь еще нет девятнадцати, – сетовала королева. – Пусть хорошенько подумает, прежде чем совершить глупость и упустить такой шанс – обрести хорошего мужа, доброго, заботливого и спокойного, стать частью счастливой и сплоченной семьи, занять положение, равного которому нет во всем мире… Неужели вы с Эрни не можете на нее повлиять? Что ей вообще в голову взбрело?»[262]

Хотя Аликс твердо знала, что не выйдет за английского кузена, ее тоже одолевали сомнения. Связаны они были с религией: супруга императора всероссийского обязательно должна быть православной, но ей, убежденной протестантке, эта религия казалась непонятной, чуждой. Не пойдет ли она против совести, если примет православие?

Но Элла уже загорелась желанием переманить сестру в Россию. Она восхищалась православной верой, объясняла, что различия между православием и протестантизмом не так уж серьезны. И Аликс все труднее было противиться чувствам.

На свадьбе Мелиты и Эрни она объяснилась с Николаем, прибывшим во главе русской делегации. В первый же день он сделал ей предложение, но в ответ услышал «Нет» под аккомпанемент всхлипов. Николай запасся терпением, ведь девушки бывают так переменчивы. Вторая попытка увенчалась успехом. Крича «Я выхожу за Ники!», Аликс ворвалась в покои своей кузины Марии Луизы и чуть не задушила ее в объятиях. То же самое, но уже более сдержанным тоном она сообщила бабушке.

Виктория не стала прыгать от восторга. «Я сидела, как громом пораженная. Хотя мне было известно, что этого желает Ники, я думала, что Алики еще не приняла решение. Повидалась с ними обоими. У Алики в глазах стояли слезы, но она светилась от счастья, и я расцеловала их обоих»[263].

Венчание Александры и Николая в Большой церкви Зимнего дворца состоялось 14 ноября 1894 года, через неделю после похорон императора Александра III. Виктория не выказывала по этому поводу ни малейшей радости. «У меня в жилах стынет кровь, стоит мне подумать о том, что она, такая молодая, займет место на столь непрочном троне, – писала Виктория. – Ее жизнь и жизнь ее мужа будет постоянно подвергаться угрозе, а я буду видеть ее так редко. Все это омрачает беспокойством мои преклонные годы»[264].

Виктория продолжала поддерживать связь со внучкой, а в 1896 году пригласила молодую семью в Балморал. Ей не терпелось увидеть «дорогую Алики» и свою новорожденную правнучку, великую княжну Ольгу, но к ним прилагался еще и Ники. Грядущий визит царя вызвал у Виктории острый приступ паранойи. Королева была уверена, что анархисты и террористы попытаются взорвать его прямо здесь, на английской земле. Только этого не хватало в ее преклонном возрасте, о котором она так любила всем напоминать.

Были приняты беспрецедентные меры безопасности. Перед королевским поездом по маршруту Лит – Баллатер планировали запустить отдельный локомотив, на случай если под железнодорожные пути будет заложена взрывчатка. Железную дорогу будут патрулировать полицейские, за кустами посадят охрану с подзорными трубами, а сопровождать венценосных гостей поедут две дюжины детективов из Скотленд-Ярда. «В Англии император в большей безопасности, чем где-либо в мире», – отрапортовал королеве комиссар столичной полиции.

22 сентября императорская яхта «Штандарт» вошла в гавань Лита. Для торжественного визита Николай облачился в униформу Шотландского грейского полка, а встречавший его принц Уэльский – в мундир Киевского драгунского полка. Оркестр на пристани попеременно играл «Боже, царя храни» и «Боже, храни королеву», ветер трепал флаги Великобритании и России, под проливным дождем мок почетный караул. Аликс, частая гостья в Балморале, была привычна к дождливой, промозглой погоде и пронизывающему ветру, но на Николая климат Шотландии произвел удручающее впечатление. Ему редко удавалось скоротать день в тепле, у камина. Пока Аликс и Виктория ворковали над малюткой Ольгой, Николай проводил время с принцем Уэльским, пообещавшим показать ему настоящую, первоклассную шотландскую охоту. Император и сам был заправским охотником, но кому приятно бродить по холмам, дрожа на ветру и разбрызгивая грязь? Да еще и в килте! «Впервые в жизни хожу с голыми коленями», – жаловался Николай.

В довершение всех бед у него разболелся зуб и распухла десна. На помощь гостю пришел сэр Джеймс Рейд, стараниями которого боль уменьшилась. В награду от императора придворный врач получил украшенный бриллиантами портсигар. Прислуга Балморала тоже осталась довольна щедростью гостя: перед отъездом Николай передал мажордому тысячу фунтов стерлингов с наказом распределить деньги между слугами.

Вместе с Викторией Ники и Аликс выезжали полюбоваться на озера и водопады, останавливались в деревнях, где Аликс скупала местные сласти, выпечку и ткань шотландку – милые предметы, знакомые с детства. В воскресенье императорская чета сопровождала бабушку в церковь Крэти. «Любопытно было видеть две скамьи, заполненные августейшими особами, и императора с императрицей подле королевы в шотландской церквушке, где все так благочестиво и просто»[265], – писала придворная дама леди Литтон.

Но самое интересное ждало их 3 октября. Как записала Виктория в своем дневнике, «нас всех фотографировал Дауни с помощью нового кинематографического процесса, когда наматывается пленка и таким образом создаются движущиеся картинки. Мы расхаживали туда-сюда, и повсюду прыгали дети». Несколько недель спустя, уже в Виндзоре, Виктория посмотрела полученный фильм длиной чуть больше минуты и осталась довольна результатом: «Какой удивительный процесс! Люди с их движениями и жестами получаются как живые»[266]. Так в возрасте семидесяти семи лет Виктория стала еще и кинозвездой.