Книга 1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместо этого 3 ноября купившие свежие газеты граждане с изумлением увидели на первой странице телеграмму военно-революционного комитета: «Наши революционные войска взяли и заняли Царское Село. Войска Керенского отступили. Да здравствует революция!»
В следующие дни и недели пресса, которая после Февральской революции являлась совершенно свободной, занимала нейтральную позицию. На страницах газет одновременно печатались как постановления и воззвания старой власти, так и большевистские декреты. Вся надежда противников революции теперь была на грядущие выборы в Учредительное собрание. Кстати, в Зимнем дворце после выстрела «Авроры» было арестовано отнюдь не все Временное правительство, а лишь часть его. Поэтому различные обращения с заголовком «От Временного правительства» появлялись в прессе даже через три недели после переворота. К примеру, 18 ноября (1 декабря по новому стилю) в «Нижегородском листке» появилось очередное воззвание. «Опасаясь, что насильники не остановятся ни перед чем, могут поднять руку даже на Учредительное собрание, если оно не будет творить их волю, Временное правительство призывает всех граждан, армию и тыл к единодушной защите Учредительного собрания», – писали «и. о. министра-председателя» Прокопович, а также министр внутренних дел Никитин, некто Фридман и другие.
Демократическая сказочка закончилась в конце декабря. К примеру, «Нижегородские губернские ведомости» 28 декабря опубликовали приказ недавно назначенного губернского комиссара В. Сибирякова. «Начальникам правительственных и общественных учреждений предписывается неуклонно поддерживать нормальный порядок в работах, не допуская каких бы то ни было попыток саботажа против советской власти, – сообщалось в нем. – Предупреждаю, что в противном случае мною против виновных будут приняты строгие меры вплоть до увольнения со службы и предания военно-революционному суду». В истории страны начинался новый этап. Но это уже, как говорится, совсем другая история…
Прошло еще восемь месяцев.
Чтобы лучше понять обстоятельства гибели последнего русского царя, надо вкратце представить атмосферу, царившую в стране летом 1918 года. Повсюду разгорался пожар Гражданской войны. Убийства, казни заложников, революционные призывы. В общем, «классовая борьба». Каждый участник на грани жизни и смерти. «Революционный русский пролетариат объявил войну войне и протянул братскую руку всем трудящимся всего мира, – писал теперь уже „Нижегородский рабоче-крестьянский листок“. – На призыв никто не ответил… Протянутая рука осталась висеть в воздухе. Угнетенные пролетарии Западной Европы не смогли ответить на призыв… Русский революционный народ остался одиноким, окруженный толпами разгоряченных врагов свободы. Озверелая толпа прислужников буржуазии со всех сторон набросилась на революцию с тем, чтобы, надругавшись, на кресте распять ее, как Христа. Неужели мы будем равнодушными свидетелями второй Голгофы?»
В июле пресса рассказывала о типичном для этого времени зверском убийстве в селе Спасское помощника комиссара и его жены. Уездный совдеп как тришкин кафтан латал свой скромный бюджет. Денег в голодающей губернии ни на что не хватало, ни на хлеб, ни на зарплату, ни на прочие мелкие расходы. В итоге депутаты, памятуя про ленинский лозунг об экспроприации экспроприаторов, взяли и постановили: наложить недостающую сумму на спасскую буржуазию. Для сбора единовременного большевистского полюдья в сие богатое село и отправился указанный безымянный помощник комиссара. А поскольку были справедливые опасения, что буржуазия денег может не дать, ему были приданы 10 солдат из караульного гарнизона. «Узнав об этом, население села собралось на сход, на который в большинстве прибыли кулаки и спекулянты, – писала пресса. – Этот грязный, развращенный и озлобленный против красноармейцев элемент вступил на защиту крупной спасской буржуазии». В результате представителям совдепа пришлось вызывать подкрепления. Прибывший вскоре в село отряд под угрозой оружия сумел-таки отобрать у богатеев нужную сумму.
А через некоторое время помощник комиссара как ни в чем не бывало приехал со своей женой на рынок села Спасское за продуктами. Где и был узнан некоторыми из крестьян. Слух о появлении «грабителя буржуазии» мгновенно разнесся по селу, и вскоре помощника комиссара окружила разъяренная толпа, представители которой начали кидать в него камнями и прочими предметами. Все мы знаем из советских фильмов, что у комиссаров всегда был при себе наган. Имелось такое оружие и у данного товарища. Выхватив револьвер, он начал стрелять по своим обидчикам. Один за другим спассцы стали валиться замертво. Однако базарная площадь наполнялась новыми «защитниками буржуазии».
Далее толпа, прямо как зомби Имхотепа из фильма «Мумия», со всех сторон двинулась на «грабителя». Помощник комиссара несколько раз сумел перезарядить наган и положить еще некоторое число нападавших. Но патроны в итоге закончились, после чего озверевшая толпа растерзала товарища и его супругу. А затем истоптала их трупы ногами. «После убийства трупы валялись среди площади, и каждый проходивший мимо них считал „святым долгом“ пнуть или ударить их», – рассказывали журналисты. Ну а потом с гиком, шумом, матерной руганью и улюлюканьем тела были оттащены к реке и брошены под мост. Ну и в ответ, естественно, последовали призывы к суду, расправе и казням…
На фоне всех этих событий опубликованное 20 июля сообщение о расстреле бывшего императора Николая II не только не стало какой-то неожиданностью, но и вообще по сути осталось незаметным среди прочих новостей об убийствах и казнях. В короткой заметке под названием «Расстрел Романова» сообщалось, что решение о казни было принято в связи с крайне тяжелой военной обстановкой, сложившейся в районе Екатеринбурга, и раскрытием контрреволюционного заговора, имевшего целью освобождение бывшего царя. Также сообщалось, что решение о расстреле было принято президиумом Уральского областного совета самостоятельно и что убит был только Николай II, а его супруга и сын были переправлены в «надежное место».
По мнению православной церкви, Николай II и его семья пострадали за веру, а современные поклонники монархии полагают, что он мученически пал за отечество. Так ли это на самом деле?
Дела у последнего русского «государя» не ладились во всем. Как во внешней, так и во внутренней политике. Сначала он послал свою армию и флот на маленькую Японию, авантюра закончилась позорным поражением и гибелью почти всех имевшихся боевых кораблей. Затем, немного отдохнув, вверг страну в настоящую мясорубку – Первую мировую. И, несмотря на миллионные бессмысленные жертвы и голод, до последнего продолжал упорно гнать толпы крестьян на бойню. Конечно, можно утверждать, что царь был «слабовольным правителем», все эти решения принимал не он лично. Государь, так сказать, плыл по течению истории.
Можно заявлять, что не он, Николай II, ввел в стране продразверстку и фактически спровоцировал начало Гражданской войны. Задолго до прихода к власти большевиков. Вообще, костер Гражданской войны, по сути, разгорался в течение всего правления августейшей четы. Когда изголодавшиеся бедняки давили друг друга из-за бесплатной еды, раздававшейся в честь коронации царя на Ходынском поле, когда по восставшим против своего нищенского существования рабочим стреляли из пушек в 1905 году, когда сжигали еврейские кварталы во время погромов 1903–1906 годов, когда скармливали собакам трупы армян, а пролетариев и крестьян вешали без суда на столыпинских галстуках, когда расстреливали рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 году и т. д. Царь действительно в большинстве случаев не отдавал прямых приказов, а согласно законам Российской империи, он и вовсе официально ни за что не отвечал!
