Книга Босфорский поход Сталина - Сергей Захаревич

Что сразу бросается в глаза при изучении конструкций советских лодок? Первое то, что они не имеют никакой логической связи с лодками российского императорского флота, до недавнего времени еще эксплуатировавшимися советским судостроением — «Барсами» и АГами (они будут находиться в составе советского ВМФ еще до середины 1930-х, а «Пантера» (типа «Барс») и 5 лодок типа АГ (переименованные в А) доживут до начала Отечественной войны). Таким образом, советское судостроение, еще в 1923 году с трудом выпускавшее лодки типа АГ, через каких-то 3 года вдруг обрело небывалое творческое вдохновение.

Второе, что бросается при взгляде на подводные лодки ВМС СССР, — по сути дела, это один и тот же проект, отличающийся в зависимости от назначения величиной и водоизмещением (несколько отличаются от других только лодки I и IV проектов).

И третье, на что обращаем внимание, — просто поразительное сходство советских лодок с немецкими, проще говоря, все советские лодки — один сплошной немецкий проект!

В чем причина небывалого технологического скачка? Как создавались советские лодки? До сих пор эта тема — тайна за семью печатями. Обратимся к свидетельствам.

«Страна едва начала оправляться после военной разрухи. Опыт проектирования подводных судов практически был утерян.

Что делать? Купить за границей пару лодок и скопировать? Но, во-первых, кто продаст Стране Советов новейшее вооружение? А во-вторых, пока будешь копировать, налаживать производство, за рубежом создадут новые, еще более совершенные образцы. Ждать и догонять, как известно, занятие хуже некуда.

Молодые советские «спецы», едва освоившие азы кораблестроения, решили положиться на собственные головы и руки. Конечно, самонадеянны они были, пожалуй, даже чересчур. Но, как говорится, смелость города берет. Уже в 1920-х годах им удалось создать подлодку типа «Декабрист», которая по своим параметрам в 1,5–2,5 раза превосходила аналогичные показатели «Барса» и вплотную подошла к лучшим мировым образцам подводного флота того времени» [13, с. 12–13].

Вот как все просто: собралась кучка молодцев-комсомольцев с горящими глазами, поднатужились и выдали I проект (при этом лодки нескольких следующих проектов закладывались практически одновременно с «Декабристом»). Вполне в духе советской пропаганды и также по-советски неубедительно. Если бы Б.М. Малинин, С.А. Базилевский и компания действовали по собственному разумению, они в первую очередь полагались бы на отечественный опыт. Но в том-то и дело, что все советские лодки не имеют ничего общего с прежними российскими конструкциями.

Свидетельствует С.А. Базилевский: «Изучали зарубежный технический опыт».

Это уже, как говорится, «теплее». Только что же это за страны осчастливили большевиков в те годы своими технологиями? Напомним, комиссия по проектированию подводных лодок была создана еще в 1923 году. Такая страна была — Германия.

«Союзники не забыли кошмара неограниченной подводной войны, которую Германия объявила 1 февраля 1917 года, и при заключении Версальского мира полностью запретили Германии работы в области подводного кораблестроения. Немцы же, не желая терять колоссальный опыт, накопленный в этой области во время войны, откомандировали своих конструкторов-подводников на голландские и испанские судостроительные верфи» [17, с. 49].

Так неужто не отправили они этих самых специалистов на верфи своего единственного на тот момент политического союзника — СССР?!

О том, что немцы строили лодки для Голландии, Швеции, Италии и Испании, чтобы не потерять квалификацию, известно всем. А вот факт того, что немцы тайно работали и над созданием советского подводного флота, до сих пор замалчивается в российской истории. А ведь это противоречит даже обычной логике: немцы щедро делились в 1920-х годах с Советами своими достижениями в области радиотехники, авиастроения, химической промышленности и металлургии. Так неужели не поделились разработками в области подводного кораблестроения — приоритетного в ходе Первой мировой войны для Германии? Просто смешно. Еще смешнее это отрицать, глядя на немецкие контуры советских лодок II (XI, XIII, XIII бис), III (V, V-бис, V-6hc2, X, Х-бис), VI (VI-бис, XII, XV), IX (ΙΧ-бис) и XIV проектов.

«Ну и что, что похожи, — скажут читатели, — японские RO-100, например, тоже похожи на немецкие лодки!» В том-то и дело, что японские подводные лодки прибрежного радиуса действия типа RO создавались на основе французских (RO-29), британских (RO-57, RO-60) и голландских (немецких) (RO-100) подводных лодок.

Но был в советском подводном кораблестроении и другой иностранный след — британский, его черты прослеживаются в конструкциях лодок I («Декабрист») и IV («Правда») проектов.

Та давняя история сейчас широко известна. В конце 1920-х годов ЭПРОНом была поднята со дна Финского залива английская субмарина L-55, потопленная 4 июля 1919 г. в Копорской губе огнем эсминцев «Азард» (в 1920-х переименован в «Артем») и «Гавриил». Хотя на Западе проект L в то время не являлся каким-то «ноу-хау», в советском ВМС лодок подобного класса попросту не существовало. L-55 советские инженеры облазили от киля до перископов и использовали британские технологии при создании «Декабриста» и «Правды».

Однако не только тип L послужил образцом для подражания. В отличие от «Правды», «Декабристы» имели классическую рубку британских лодок типа Е, и это не случайно. Лодки типа Е (в частности Е-9 М. Хортона) в ходе Первой мировой входили в состав Балтийского флота, базировались на Гельсингфорс, там же, а также в Кронштадте ремонтировались. Британские чертежи и спецификации наверняка сохранились на Ленинградских заводах. Около десятка лодок типа С и Е было передано Великобританией России в ходе Первой мировой войны.

О действительном уровне советской инженерной мысли в области создания субмарин можно судить по рассказу самого Базилевского:

«В мае 1930 года начались испытания первой опытной лодки. При пробном погружении она дала крен. Всплыли, проверили все системы, снова погрузились… Нет, крен не исчез. Испытания были приостановлены, прибывшая комиссия стала выяснять причину неудачи.

«Вредителей» нашли быстро: начальник КБ Б.М. Малинин, его заместитель С.А. Базилевский, а заодно и ведущий инженер проекта Э.Э. Кри-гер были арестованы и препровождены в подвалы особняка на Шпалерной… где размешалось Ленинградское отделение НКВД. Но поскольку выправить крен комиссия сама так и не сумела, сделать это поручили… той же троице. Под конвоем их возили в заводское КБ, в камерах поставили по кульману, разрешили пользоваться технической литературой. А чтобы работа шла интенсивнее, постоянно напоминали «врагам народа», что грозит в случае неуспеха: «десять лет строгого режима без права переписки…»

Положение осложнялось тем, что, не дожидаясь конца испытаний, правительство распорядилось заложить на стапелях целый подводный флот: 19 лодок (шесть типа «Декабрист», остальные типа «Ленинец», «Правда», «Щука»). В общей сложности на это было потрачено более 100 млн рублей.

На смену одной комиссии являлась другая, третья… Риск взял на себя С.А. Базилевский (ну еще бы господин Базилевский, оставшийся в начале 1990-х единственным из создателей первых советских субмарин в живых, себя не похвалил — С.З.). Сидя в одиночке, он сумел понять, в чем корень зла, теоретически рассчитал, как исправить ошибку. Тетрадь с расчетами сотрудники НКВД передали на анализ профессорам П.Ф. Папковичу и Ю.А. Шимановскому (так в тексте, правильно — Шиманскому; при этом ни один из двух профессоров на тот момент большими специалистами в области подводного кораблестроения не являлись, Шиманский опубликовал свой первый труд на эту тему «Строительная механика подводных лодок» только в 1948 году. — С.З.). Был привлечен к экспертизе и академик А.Н. Крылов (еще один «подводник». — С.З.). Заключение было единодушным: «Надо попробовать! Похоже, в идее есть рациональное зерно…» [13, с. 12–13].