Книга Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Бернхард Хеннен

Первое напугало. Оно лежало на ее туалетном столике, когда Гисхильда вернулась из похода в Друсну. В ее покоях! Кто-то, кому она доверяет, заключил союз с Новым Рыцарством! Она долго размышляла над этим. Это может быть предательство, а может — акт милосердия! Она решила никому не рассказывать о письме, потому что больше, чем кинжала предателя, она боялась, что не получит больше писем, если начнет выведывать, кто их приносит.

Поскольку она не знала, каким образом приходят письма, приходилось придумывать собственный путь. В конце концов, Сихурд стал тем человеком, которого она посвятила в свою тайну. Ей было ясно, что письмо Новому Рыцарству будет расценено ярлами как предательство. Поэтому свои письма Люку она должна была писать таким образом, чтобы третьи лица не догадались, что они написаны правительницей Фьордландии. Они передавались в торговую контору в Анискансе, о которой Гисхильда знала, что возглавляет ее шпион Оноре. Ей уже доводилось слышать о возвышении Оноре. И она не питала иллюзий по поводу того, что письма, адресованные непосредственно Люку, сначала не окажутся на столе примарха. Поэтому лучше было сразу побеспокоиться о том, чтобы они попали туда без промедления. И было похоже, что он действительно получает их, потому что шестое письмо ее возлюбленного было ответом на написанное ею.

Она долго стояла у маленького стола под окном, за которым она обычно сражалась с не желавшей уменьшаться горой ходатайств, приговоров, списков припасов и военных отчетов из Друсны.

Когда она наконец села и окунула перо в чернильницу, руки ее дрожали.

Любимый,

не знаю, как облечь в слова то, что должно случиться. Надеюсь, эти строки дойдут до тебя прежде, чем ты узнаешь об этом от других…

Седьмое письмо

Ты была со мной, красавица моя, в моем сне. Ты была так близко, что проснувшись, я еще чувствовал тепло твоих рук на своей груди. Чувствовал аромат твоих волос, дыма и морозного ветра. Я чувствовал твою любовь. Когда я открыл глаза, и тебя не оказалось, я с улыбкой потянулся, потому что хотя это и было всего лишь сном, ты была так очевидна для всех моих органов чувств. Окончательно ото сна меня пробудил голос Мишель, которая теперь стала нашим магистром. Когда я поднялся, привычными движениями натянул одежду и перестал чувствовать свое сердце, потому что оно, словно камень, лежало в моей груди, я снова вспомнил, что тебя отняли у меня. И тем не менее я надеюсь… Я найду тебя. Я — твой рыцарь! Ты будешь на моем гербе, моя Полярная звезда, моя любимая. И когда день позволяет мне, когда мы бегаем или плаваем, отправляясь на занятия в замок, я возвращаюсь к тебе, вижу сны наяву.

Я часто вспоминаю тот вечер и ту ночь в Искендрии, караван-сарай возле кузнечного рынка, амбар, где ты впервые открыла мне свою грудь и где сквозь щели в полу пробивался аромат трубочного зелья, глубоко проникая в крошащуюся штукатурку стен, так что он окружал нас при каждом вздохе нашей первой ночи любви. Сейчас я постоянно ношу с собой мешочек с трубочным зельем, но никогда не курю. Когда моя тоска по тебе становится слишком сильна и когда я остаюсь один, я вдыхаю его аромат. И стоит мне закрыть глаза, как мои грезы уносят меня назад в Искендрию, в наш караван-сарай. И в эти мгновения я снова начинаю чувствовать свое сердце, чувствую, как оно бьется в моей груди. И мое сердце знает, что я найду тебя снова, где бы ни была ты, моя Полярная звезда.

Седьмое письмо,

хранящееся в шкатулке из китовой кости

в комнате Трех ключей торговой конторы Валлонкура

Ночь ночей

Шум распространялся по коридору. С тех пор как большие створки дверей в пиршественную залу распахнулись, она считала шаги. Она посмотрела на маленький нож, которым затачивала гусиные перья. Как часто она смотрела на него… Но, взглянув на ящичек из китовой кости, стоявший рядом, она поняла, что не прикоснется к клинку.

Гисхильда ушла рано. Не могла больше выносить взглядов в пиршественном зале, грязные улыбки на лицах всех тех, кто представлял себе, что случится этой ночью. Кто станет свидетелями того, как принцесса станет королевой.

Она не терпела служанок в своей комнате. Разделась сама. И не мылась. Только не для него!

Вместо этого она снова и снова перечитывала последнее письмо Люка. И вопреки разуму снова и снова поднимала голову и смотрела на широкий, заснеженный двор перед пиршественным залом, в надежде на рыцаря в белом плаще. На Люка, чудесным образом явившегося, чтобы спасти ее.

Поняв, что происходит, Олловейн предложил отвезти ее в Альвенмарк. Он был очень галантен, вел себя по-рыцарски. Она поблагодарила, но помочь ей он ничем не мог.

Вот! Во дворе появилась фигура. Рыцарь в белом! На миг сердце Гисхильды перестало биться. Потом она узнала его… То был мастер меча. Он обеспокоенно поднял взгляд к окну. Позади нее распахнулась дверь и ввалилась пьяная орда.

На плечах они несли Эрека, орали непристойную песню и уже спустили молодому ярлу штаны. Эрек казался усталым. Его щеки раскраснелись, взгляд был затуманен.

С ними в комнату ворвался запах меда и вина.

Они бросили ее мужа на постель. Гисхильда холодно смотрела на него. На ней была только льняная сорочка. Волосы распущены. Ярлы уставились на нее. Мужчины, которых она еще недавно ценила за их мужество и рассудительность, теперь вели себя как звери.

Пусть кто-нибудь только посмеет приблизиться! Тогда в этом брачном покое прольется кровь, и не та кровь, которой все они ждали.

— Ты должна лечь со своим супругом! — крикнул кто-то из задних рядов.

Стало тихо. Слышалось лишь тяжелое дыхание и время от времени — отрыжка.

— Я знаю, что нужно делать, — спокойно произнесла Гисхильда. — Теперь вы можете идти.

— Но мы должны…

— Думаете, я позволю вам глазеть на мое тело, словно какая-нибудь девка?

— Госпожа, традиция предписывает, что свидетели должны присутствовать, когда брачная пара впервые ложится друг с другом, — ответил Исвульф. — Дело не только в вас. Если у него не встанет, значит, он — неподходящий муж для тебя. Речь идет только о том, чтобы увидеть, что вы оба способны зачать ребенка.

— Сигурд! Проводи господ из моих покоев. То, что сейчас произойдет, исключительно мое дело.

— Однако… — не сдавался Исвульф.

— Нет, ярл. Вы все уйдете. Я подчинилась. Я приняла Эрека, которого выбрали вы в качестве моего мужа. Но теперь довольно. Я не какая-нибудь баба… Я — ваша королева. Королева-воительница! Уже через месяц мы снова будем сражаться в Друсне. Я знаю, многим не по нраву, что приказы отдает женщина. И лучше не станет от того, что этой ночью вы будете глазеть на мой срам! Вон отсюда, или я прикажу вышвырнуть вас!

— Мандриды! — крикнул Сигурд.

Личная гвардия ринулась в коридор из соседних комнат. Последовала небольшая потасовка, но ярлы покорились. Дверь закрылась. Они остались одни.