Книга Финляндия - Россия. Три неизвестные войны - Александр Широкорад

Выход Финляндии из состава Русского государства не был болезненным явлением для русского народа, как, к примеру, отторжение Эльзаса и Лотарингии для Франции в 1871 г.

У нас и простой народ, и интеллигенция привыкли считать Великое княжество Финляндское эдаким инородным элементом в теле империи. Довольно хорошо об этом написал 8 февраля 1906 г. знаменитый публицист А.С. Суворин: «За все тридцатилетнее существование издаваемого мною „Нового времени“ я не написал ни одной строки о Финляндии. Мне казалось, что Финляндия — это какая-то скромная рыжая девица, очень застенчивая, которая живет на граните, около озера и желает только, чтобы ее никто не трогал. И я ее не трогал и совсем ею не интересовался: ни ее историей, ни бытом, ни литературой. Раз в жизни я доехал до Выборга, больше тридцати лет назад, но и то провожал одну даму, и сейчас же вернулся, не видав Выборга, ибо дело было ночью… И такою далекою казалась мне Финляндия, такою холодною и неприютною, что я предпочитал сделать две тысячи верст на юг, чем сто верст на север. Уроженец Воронежской губернии, я совсем не стремился к северу: меня всегда тянуло на юг, к Черному морю и далее к Царьграду»[81].

Не было особых обид к русским и у финнов. Эти два народа никогда не воевали друг с другом. Управление России Финляндией было номинальным и практически не ощущалось в финской глубинке. Из-за Брестского мира Россия держала нейтралитет в гражданской войне в Финляндии, хотя и сочувствовала красным финнам.

Спору нет, эксцессы были, и о них рассказано в моей книге, но они не могли помешать добрососедским отношениям двух стран. Единственной реальной проблемой была безопасность Петрограда и Кронштадта, а также свободный выход Балтийского флота в открытое море.

Могло ли финское правительство сразу же после победы в своей гражданской войне установить мирные и прочные отношения с Советской Республикой, не поступаясь жизненными интересами страны?

История давно дала положительный ответ на сей вопрос. Уже 60 с лишним лет Финляндия благоденствует без Карельского перешейка и десятка пустынных островов в Финском заливе. Кстати, как мы помним, Финляндия и 100 лет (с 1709 по 1809 гг.) при шведах не особенно страдала без того же перешейка.

И если бы в 1919–1921 гг. Финляндия могла вернуть России хотя бы треть того, что пришлось вернуть в 1940 г., то оснований для ссор у обеих стран не было. А далее началась бы эра процветания, финны неизбежно обогнали бы Швейцарию по уровню жизни населения. И для этого даже не нужно было работать, достаточно было лишь торговать.

Общеизвестно, какую роль в развитии экономики Финляндии в 50-е — 80-е годы XX века сыграло экономическое сотрудничество с СССР. Но в 20-х — 30-х годах финны могли получить на порядок больше. В 1945 г. трофеями Советского Союза стали сотни германских заводов, самые передовые технологии. СССР получил доступ к полезным ископаемым и рынкам сбыта стран Восточной Европы и Китая. Да и на Западе никому в голову не приходило устраивать экономическую блокаду нашей страны.

Но в 1920 г. все было совсем иначе. Советская Россия была страной-изгоем, с которой никто не хотел поддерживать ни политических, ни экономических отношений. А разрушенной войной республике срочно требовались станки, автомобили, паровозы, пароходы, передовые технологии и т. д. Все это могло поступать в СССР через Финляндию. Причем, в случае необходимости транзит мог идти абсолютно скрытно от западных стран. В 1920-е годы в Финляндии почти не было иностранных граждан и туристов, и о том, что происходило на финско-советской границе знали лишь крестьяне из глухих приграничных деревень и пограничники обеих стран. Вспомним, как финское и советское правительство утаили от всего мира войну в Карелии в 1920–1922 гг.

Итак, Финляндия имела реальные шансы стать «русским Гонконгом» еще в 1920-х годах. К сожалению, ни либералы, ни коммунисты не посчитали у нас, во что русскому народу обошлось преодоление экономической блокады в 20-х — 30-х годах. Но в любом случае это астрономические суммы, и большая часть их могла осесть в финских банках.

Однако вместо этого местный фюрер потребовал у России Карелию и Мурманскую область. Полнейший бред! Но, увы, это было. К власти в Хельсинки пришли люди, пожелавшие видеть Великую Финляндию мировой державой, а себя — новыми наполеонами и бисмарками. Ради их амбиций в жертву были принесены сотни тысяч жизней, а финский народ обречен на нищету и лишения.

Финское руководство окончательно разоблачило себя в 1941 г. реальным строительством Великой Финляндии на оккупированных территориях. Мирное население убивали и бросали в концлагеря исключительно из-за национального происхождения.

В 1944 г. финская армия была практически разгромлена, но СССР предложил сравнительно легкие условия мира, почти то же самое, что просили наши дипломаты еще в 1930-х годах. Финскому правительству пришлось уступить, и в Финляндии начался… невиданный ранее экономический рост. Что же случилось? Может в России изменился общественный строй? Нет, там по-прежнему был тот же самый «кровавый диктатор» Сталин. А поменялись лишь люди в министерских кабинетах Хельсинки.

Как будут развиваться российско-финские отношения в XXI веке? Не знаю и не хочу делать дальних прогнозов. Ясно лишь одно — у России нет претензий к Финляндии, и если там тоже не захотят ссориться с великим соседом, то оснований для беспокойства нет и не будет. Строгое соблюдение статус-кво на Севере равно в интересах как России, так и сопредельных стран. Перефразируя слова известного вождя, скажу: надо торговать, торговать и торговать!!! Хотя, впрочем, и учиться тоже надо, особенно истории XX века. Хочется, чтобы каждый финский школьник на примере всей страны в целом и своих дедов и прадедов в частности досконально знал о жертвах трех войн в 1918–1944 гг. и сытой жизни 1960—1980-х годов.

А что бы восстановить историческую справедливость, стоило бы где-нибудь в центре Хельсинки поставить величественный монумент М.Н. Тухачевскому с подписью: «Герою Зимней войны и спасителю Финляндии».

Что же касается территориальных претензий к России, то о них придется забыть, равно как и о любых военно-политических союзах, направленных против великого соседа.

Пусть либералы тешат себя благостными размышлениями о конце холодной войны, торжестве общечеловеческих ценностей, разумном мировом порядке, святости союзов и договоров, важности для демократии расширения НАТО и т. д. Вспомним, что примерно то же думали 100 лет назад о XX веке либералы всех мастей.

Увы, мы знаем, чем все кончилось. Рано или поздно в мусорной яме истории оказываются все политические системы и союзы — Венский конгресс 1815 года и его комплекс договоров, Лига Наций, Версальская система договоров образца 1919 года и т. д. И XXI век войдет в историю как век войн и катаклизмов, подобно предшествующему столетию. Послевоенный период всегда незаметно переходит в предвоенный. Это говорит не автор данной книги, это — история.