Книга Слава Византийской империи - Александр Васильев

Положение на Пелопоннесе

В последнее пятидесятилетие существования остатков Византийской империи Пелопоннес несколько неожиданно привлек внимание центральной власти. Так как к этому времени владения империи сводились лишь к Константинополю, соседней с ним частью Фракии, одному или двум островам в Архипелаге, городу Фессалонике (Солуни) и Пелопоннесу, то отсюда ясно, что после Константинополя Пелопоннес являлся наиболее важною частью греческих владений. Современники XV века открыли, что это была исконная, чисто греческая область, где они чувствовали себя именно греками-эллинами, а не ромеями, что именно там могли образоваться некоторые средства для продолжения борьбы против османских успехов. В то время как Северная Греция уже сделалась добычей турок и был недалек уже момент, когда под турецкое иго должны были подпасть и остальные области древней Греции, на Пелопоннесе создался центр греческого национального сознания, эллинского патриотизма, задавшегося несбыточной для исторических условий мечтой возродить государство и противопоставить его могуществу империи османов.

После Четвертого крестового похода Пелопоннес (или Морея) перешли во владение латинян. В начале правления восстановителя Византийской империи Михаила VIII Палеолога ахайский князь Вильгельм Виллардуэн за свое освобождение из греческого плена уступил императору три крепости: Монемвасию, Майну и недавно построенную Мис тру. С этого времени греческая власть на Пелопоннесе медленно, но постоянно расширялась за счет латинских владений. Поэтому в середине XIV века образовавшаяся там византийская провинция получила уже настолько важное значение, что была преобразована в отдельный деспотат и сделалась уделом второго сына константинопольского императора, ставшего как бы наместником последнего на Пелопоннесе. В конце XIV века Пелопоннес подвергся страшному разгрому со стороны турок. Отчаявшись собственными силами защитить страну, морейский деспот предложил даже уступить свои владения рыцарям ордена госпитальеров, или иоаннитов, занимавшим в то время остров Родос, и только вспыхнувшее по этому поводу народное восстание в Мистре, столице деспотата, не позволило ему выполнить этот план. Ослабление османских турок после Ангорской битвы дало возможность Пелопоннесу несколько отдохнуть и вселило надежду на лучшее будущее[817].

Главный город Морейского деспотата – Мистра, средневековая Спарта, резиденция деспота, в XIV и начале XV веков являлся политическим и духовным центром возрождавшегося эллинства. Там находились гробницы морейских деспотов, там умер в глубокой старости и был погребен Иоанн Кантакузин. В то время как население области, по свидетельству современника той эпохи Мазариса, заставляло последнего бояться превратиться в варвара[818], при дворе самого деспота, в его замке Мистре, образовался культурный очаг, около которого группировались образованные греки, ученые, софисты, придворные. Есть сведения, что в XIV веке в Спарте существовала школа переписчиков древних рукописей. Грегоровиус справедливо сравнивает двор Мистры с некоторыми итальянскими княжескими дворами эпохи Возрождения[819]. При дворе морейского деспота во времена Мануила творил знаменитый византийский ученый гуманист, философ Гемист Плифон.

В 1415 году Мануил лично посетил Пелопоннес, где деспотом был тогда второй его сын Феодор. Первой мерой императора для защиты полуострова от будущих нападений была постройка им стены с многочисленными башнями на Коринфском перешейке. Стена была возведена на месте укреплений V в. до н. э., которые пелопоннесцы возвели при приближении Ксеркса. Эта стена была восстановлена в III в.

н. э. императором Валерианом, который укреплял Грецию от возможных набегов готов. Наконец, эти укрепления были реконструированы при Юстиниане Великом, когда Греции угрожали гунны и славяне[820]. В связи же с турецкой опасностью предшественник деспота Феодора поселил в пустынных местностях Пелопоннеса многочисленные колонии албанцев. За это ему воздает хвалу Мануил II в своей дошедшей до нас надгробной речи в память умершего деспота[821].

Проекты реформ Гемиста Плифона

Относительно пелопоннесских дел до нас дошли два интересных современных источника совершенно разного характера. С одной стороны, это византийский ученый и гуманист Гемист Плифон, филэллин, увлеченный всецело идеей о том, что пелопоннесское население представляет собою наиболее чистый и древний тип эллинской нации, что именно из Пелопоннеса «вышли самые знатные и знаменитые роды эллинов», совершившие «величайшие и славнейшие деяния»[822]. С другой стороны, это – Мазарис, автор «Путешествия Мазариса в ад», сочинения, являющегося, по словам К. Крумбахера (сказанным, возможно, не без преувеличения), «худшим из до сих пор известных подражаний Лукиану»[823]. По своему содержанию это своего рода памфлет, в котором автор в язвительных тонах описывает нравы Пелопоннеса-Мореи, производя последнее название в форме Моры (Мсора) от греческого слова pcopia[824]. В противоположность Плифону Мазарис различает в населении Пелопоннеса семь национальностей: греков (у Мазариса лакедемоняне и пелопоннесцы), итальянцев (то есть остатков латинских завоевателей), славян, иллирийцев (то есть албанцев), египтян (то есть цыган) и иудеев[825]. Эти сведения Мазариса соответствуют исторической действительности. Хотя оба названных писателя, как ученый-утопист Плифон, так и сатирик Мазарис, требуют к себе осторожного, критического отношения, тем не менее оба они дают богатый и интересный культурный материал для истории Пелопоннеса первой половины XV века.

Ко времени Мануила II относятся два любопытных проекта Гемиста Плифона о необходимости политической и социальной реформы для Пелопоннеса. Один проект был адресован на имя императора, второй – на имя морейского деспота Феодора. На эти планы эллинского мечтателя, совершенно оторванные от действительности и уже по одному этому не могшие войти в жизнь, впервые обратил внимание известный Фалльмерайер во втором томе своей «Истории полуострова Морей»[826].