Книга Затерянный мир - Майкл Крайтон

Третий детеныш прошелся вдоль тела к голове и одним быстрым движением отхватил кусок мяса от щеки Доджсона. Тот взвыл. Доджсон смотрел, как детеныш жрет его собственную плоть, прямо у него с лица. Из пасти детеныша капала кровь. Маленький тираннозавр откинул голову назад и проглотил кусок щеки Доджсона, а потом повернулся, снова разинул пасть и вцепился Доджсону в шею...

СЕДЬМАЯ КОНФИГУРАЦИЯ

«Частичное восстановление стабильности может проявиться после уничтожения деструктивных элементов. Выживание отчасти зависит от случайных событий».

ЯН МАЛКОЛЬМ

Отбытие

Лесная река осталась позади, лодка нырнула в непроглядную черноту пещеры. Рокот лодочного мотора отражался от стен пещеры гулким эхом. Торн уверенно правил лодкой, ведя ее по быстрому, бурному потоку. Слева грохотал водопад – сверкающая стена падающих с высоты водных струй. И вот наконец лодка выскользнула на свет, оставив позади отвесные скалы прибрежных утесов и пенистую линию прибоя. Впереди раскинулся открытый океан. Келли радостно вскрикнула и обняла Арби. Мальчик поморщился от боли, но тоже улыбнулся.

Левайн обернулся и посмотрел на остров.

– Должен признаться, мне не верилось, что мы сможем это сделать, – сказал он. – Я рассчитывал, что мы воспользуемся работающими видеокамерами и компьютерной сетью и будем продолжать собирать сведения, пока наконец не раскроем тайну вымирания видов.

Сара Хардинг посмотрела на него и сказала:

– Может, мы бы ее и раскрыли. А может, и нет.

– Почему нет? Ведь это же настоящий Затерянный мир!

Сара уставилась на него, словно не веря своим глазам.

– Да ничего подобного! – сказала она. – Здесь слишком много хищников, помните?

– Да, мы выяснили это, но ведь мы не знаем...

– Ричард, мы с Яном проверили записи в лаборатории. Давным-давно, много лет назад, они совершили на этом острове одну большую ошибку. Еще тогда, когда лаборатория производила динозавров.

– И что же это за ошибка?

– Когда у них появились первые детеныши динозавров, они не знали, чем их кормить. Какое-то время они давали малышам козье молоко, и это было правильно. Козье молоко практически никогда не вызывает аллергических реакций. Но когда плотоядные динозавры подросли, им стали скармливать специальный экстракт белков животного происхождения. А этот экстракт делали из бараньего мяса.

Левайн спросил:

– Ну и что тут такого? Что не так?

– В зоопарках животных никогда не кормят бараниной, – сказала Сара. – Из-за слишком высокого риска заражения животных какой-нибудь инфекцией.

– Инфекцией... – тихо повторил Левайн. – А какой инфекцией?

– Прионами, – подал голос Малкольм с противоположного конца лодки.

Левайн непонимающе посмотрел на Малкольма, потом на Сару.

Сара начала объяснять:

– Прионы – это самые примитивные из известных науке болезнетворных агентов. Они устроены даже примитивнее, чем вирусы. В сущности, это всего лишь обрывки белковой цепочки. Они настолько примитивны, что не способны даже самостоятельно внедряться в организм и передаются от носителя к носителю только пассивным путем. А попав внутрь организма животных, они вызывают различные болезни – почесуху у овец, буйство у коров, а у человека – «куру», специфическое инфекционное заболевание головного мозга. А у динозавров, после того как им скормили протеиновый экстракт из зараженной баранины, развилась прион зависимая болезнь под названием Ди-Экс. Лаборатория несколько лет пыталась найти способ избавиться от этого заболевания.

– То есть, вы хотите сказать, в конце концов это им так и не удалось?

– Какое-то время казалось, что все получилось, болезнь побеждена, динозавры начали процветать. Но потом случилось что-то непредвиденное. Болезнь начала быстро прогрессировать и распространяться среди животных. Прионы выделяются с фекалиями, поэтому, возможно...

– Выделяются с фекалиями? – переспросил Левайн. – А компи пожирают испражнения других динозавров...

– Да, все компи на острове заражены этой болезнью. Компи питаются падалью, они заражают прионами трупы животных, а от них, через загрязненную пищу, инфекция распространяется и среди других стервятников. Со временем все велоцирапторы на острове заразились прионами. Рапторы нападают на здоровых животных, и не всегда успешно. Бывает, что жертва уходит живой, только израненной. А ведь достаточно одного укуса – и здоровое животное будет инфицировано. Вот так, от укуса к укусу, инфекция постепенно распространилась на всех животных, обитающих на острове. Вот почему они умирают в таком молодом возрасте. А при такой ранней смертности плотоядные динозавры получают больше пищи, чем в нормальной экосистеме. Именно поэтому популяция хищников на острове оказалась гораздо больше, чем вы рассчитывали...

Левайн заметно встревожился:

– Знаете, а ведь один компи меня укусил...

– Не стоит из-за этого так волноваться, – успокоила его Сара. – В худшем случае вы заработаете легкий энцефалит, но обычно все ограничивается обычной головной болью. Вам надо будет показаться доктору в Сан-Хосе.

Левайн вспотел от волнения. Он отер пот со лба и сказал:

– Вообще-то последнее время я не очень хорошо себя чувствую.

– Это продлится не больше недели, Ричард, – сказала Сара Хардинг. – Уверена, с вами все будет в порядке.

Левайн так расстроился, что у него даже плечи опустились.

– При таких обстоятельствах этот остров вряд ли поможет нам разобраться в загадке вымирания, – сказала Сара.

Ян Малкольм какое-то время смотрел назад, на темные прибрежные утесы, а потом заговорил:

– А ведь, возможно, именно так все и должно было случиться... Ведь вымирание всегда было связано с какой-нибудь великой загадкой. На нашей планете уже пять раз происходило грандиозное вымирание видов, и вовсе не из-за астероидных дождей. Все почему-то зацикливаются на катастрофе мелового периода, когда вымерло большинство видов динозавров, но ведь подобное повальное вымирание случалось и в юрском, и в триасовом периодах. Тогда вымерло огромное количество животных, но эти масштабы – ничто по сравнению с вымиранием в пермском периоде, когда погибло девяносто процентов всего живого на планете, и в море, и на суше. Никто не знает, что послужило причиной этих грандиозных биологических катастроф. Но меня гораздо больше беспокоит, не станем ли мы, люди, причиной нового всеобщего вымирания?

– Как это? – спросила Келли.

– Человек так много уничтожает, – сказал Малкольм, – что я иногда думаю, мы – чума, которая в конце концов начисто сотрет с лица Земли все живое. Мы, люди, так хорошо умеем разрушать, что иногда мне кажется, будто разрушение и есть наше основное предназначение. Возможно, через каждые несколько миллиардов лет на Земле появляется животное, которое уничтожает весь остальной мир, расчищая место действия для дальнейшего этапа эволюции.