Книга История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон

«Глобализация» разведки, с другой стороны, является намного более сложным делом. Это связано с тем, что потребность наций в обмене информацией значительно выросла в сравнении с тем, что было в прошлом. Если раньше та или иная нация тщательно охраняла свои секреты, теперь ее союзники и международные партнеры ждут, чтобы с ними поделились имеющейся информацией. Партнеры по коалиции не станут сражаться и рисковать жизнями своих солдат без знания всего, что известно о враге. Обмен ценными сведениями и жизненно важной информацией в дальнейшем будет стремительно расти.

Проблема в том, что большинство разведывательных организаций принципиально не хотят делиться своими секретами. Монополия крупных агентств на власть или влияние, их бюджеты, весь их raison d’etre[30] основываются на хранении драгоценных секретов в надежных сейфах, откуда их достают лишь в редких случаях, чтобы тайком показать хорошо знакомым постоянным заказчикам за закрытыми дверями. Создается впечатление, что внезапно весь мир захотел иметь доступ к секретам, которые слишком секретны, чтобы показывать их даже тем, кто фактически за них заплатил, то есть налогоплательщикам, не говоря уже о каком-нибудь болтливом иностранце. Проблемы, связанные с защитой источника, доступом по принципу служебной необходимости и безопасностью операций, приобретают угрожающие размеры.

Даже если сотрудники разведки вздрагивают, словно нервные газели вокруг водопоя, при запахе реальной угрозы их монополии на секретную информацию, они не могут сбежать от растущего спроса на информацию. В глобализованном мире, где совместные международные предприятия с участием иностранных партнеров являются сегодня нормой как в военной, так и в торговой сферах, информацией придется делиться все больше, нравится это разведке или нет. Совместные операции с ООН, партнерами по коалиции, зарубежными правительствами и даже неправительственными организациями, такими как Красный Крест и Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев, требуют распространения жизненно важной информации. Но так было не всегда.

Во второй половине прошлого века даже в странах НАТО обмен разведдаными был одной из самых трудных и спорных областей. К счастью, сложные и тщательно управляемые процедуры и системы НАТО, выросшие из потребности в объединении разведданных из множества секретных и уязвимых национальных источников, сегодня могут применяться для поставки качественной информации из всех источников таким организациям, как ООН, для проведения операций.

С неправительственными организациями совсем другое дело. Еще не так давно крупные международные НПО не хотели иметь никаких дел со «шпионами». По традиции международные гуманитарные организации вешали связки чеснока себе на шею, скрещивали пальцы, чтобы уберечься от дурного глаза, и окружали свои штаб-квартиры неприступными стенами; словом, делали все, чтобы не подпустить к себе злого и опасного вампира. НПО делали все, что могли, чтобы не замараться «разведкой» из боязни скомпрометировать свою добродетельность, и горе было тому злополучному сотруднику разведки, которого задерживали при попытке узнать, чем занимаются в агентстве ООН, или, того хуже, при попытке войти в доверие и использовать НПО как крышу для своих темных делишек. Крики возмущения — часто искусственные — разносились эхом по дипломатическим коридорам, и очередного излишне ретивого сотрудника разведки увольняли с работы в качестве символической жертвы.

Сегодня все изменилось. Глобализация вовлекла нас всех в такие дела, которые прежде были ограничены географией. Сегодня всемирный риск распространения оружия массового поражения, международная торговля наркотиками, массовые перемещения беженцев, необходимость предотвращения конфликтов и международной кооперации привели к тому, что НПО стали важной частью общих усилий по решению этих широко распространенных проблем. Международные агентства и НПО сегодня признают, что для успешного осуществления своей деятельности, да и ради собственной безопасности они должны иметь по меньшей мере такую же информацию, которая имеется как в распоряжении страны, в которой они работают, так и в распоряжении любых национальных сил, которые с ними сотрудничают. Если бы НПО не давали доступ к самой качественной информации, им бы фактически пришлось работать с завязанными глазами. Сегодня НПО ждут, когда их пригласят участвовать в дискуссиях по вопросам разведки.

Весь этот обмен разведданными поднимает большие проблемы, связанные с безопасностью, а заодно и этикой тайных разведданных. Должны ли мы в условиях всемирной международной кооперации по-прежнему уделять так много внимания шпионажу? В связи с этой проблемой в наш информационный век неизбежно возникает вопрос: «Какая часть информации является по-настоящему секретной?»

Ибо правда в том, что несекретная информация из открытых источников сегодня является самым крупным источником информации разведывательных органов. Это не значит, что сегодня больше нет необходимости в секретах. Напротив, секреты будут всегда; но самый большой объем информации сегодня дают средства массовой информации. Для НПО и тех, на ком лежит обязанность обеспечивать их разведданными, этот поток материала из открытых источников является абсолютным благом. Фотографии, сделанные со спутников, которые еще не так давно были самым большим секретом Америки, в наши дни открыто продаются через Интернет частными компаниями, производящими спутники. В сметах некоторых хорошо организованных НПО сегодня даже предусмотрена графа для «аэроснимков». Большую часть потребностей НПО в информации (разведданных) сегодня можно удовлетворить, не прибегая к отговоркам, ссылкам на запрет начальства или сложным процедурам. В мире, который глобализовал торговлю и — благодаря Усаме бен Ладену и «Аль-Каиде» — глобализировал также и терроризм, техника и спрос постепенно глобализируют «разведку».

Третье крупное изменение разведки — ее «политизация». Внутренняя политика и «точка зрения правительства» начали постепенно портить, во всяком случае в Британии, традиционную репутацию разведки как беспристрастной и объективной. С момента образования Объединенного разведывательного комитета (JIQ в 1936 году британская национальная разведывательная оценка проводилась беспристрастным комитетом, состоявшим из глав агентств (SIS, МІ5, GCHQ, разведки Минобороны, а также представителей МИДа и казначейства), которые собирались на заседания под председательством нейтральной стороны, чтобы рассмотреть всю имеющуюся разведывательную информацию и довести ее до сведения министров и лиц, принимающих решения. Целью такого собрания являлось проведение максимально адекватной оценки информации из всех источников и распространения ее между клиентами, имеющими право на доступ по принципу служебной необходимости. Хотя система была исключительно британской — США, Франция и Россия имели другие системы,— многие считали ее образцом проведения оптимальной согласованной оценки в результате длительного обсуждения.

Система имела своих критиков и свои провалы. Многим американцам, привыкшим к вашингтонскому стилю — грубоватому, соревновательному, диалектическому процессу дискуссий соперничающих агентств,— продукт J/C часто кажется пресным, стерильным и, по выражению одного британского министра, «просто скучным». Сочетание британской склонности к недоговоренности и природной осторожности удачливого бюрократа часто приводит к тому, что разведывательные оценки JIC больше напоминают «наименьший общий знаменатель», чем «наибольший общий делитель». Критики также указывали на провалы JIC: например, на его слабую, да и просто неверную оценку ситуации вокруг Фолклендских островов в 1982 году или его неспособность предсказать крах коммунизма и Советского Союза. Одной из характерных черт JIC, которая особо бесила американских читателей его оценок, была трусливая привычка излагать свои оценки безликим, пресным языком, допускающим любую возможность толкования. Лица, принимающие политические решения в США, способны распознать «синдром прикрытия задницы», предпочитая, чтобы их оценки излагались простым, ясным языком без двусмысленностей и неопределенностей. Все это изменилось после того, как в результате выборов 1997 года к власти в Великобритании пришла Новая лейбористская партия. Администрация премьер-министра Блэра преуспела в оппозиции благодаря искусному манипулированию средствами массовой информации. Прозвучавший в 1960-е годы афоризм Маршалла Маклюэна «Средство коммуникации является сообщением» был принят близко к сердцу новой администрацией. Вскоре критики начали указывать на то, что преувеличенное внимание к различным аспектам публичного имиджа правительства в один прекрасный день может серьезно сказаться на объективности государственной службы. Они оказались правы.