Книга Вильгельм Завоеватель - Джорджетт Хейер

Печаль овладела его сердцем, но он знал, что, если бы даже у него была возможность воскресить его, он бы не сделал этого. Для Эдгара в этом мире ничего не осталось, потому что всё то, за что он боролся, ушло вместе с Гарольдом. Англия саксов погибла на Сенлакском поле. Англия будущего станет нормандской, и в ней не будет места для таких, как Эдгар.

Вот куда привела дружба, к горю и кровопролитию, к смерти. Осторожно он опустил руку Эдгара и накрыл тело своим алым плащом. Рауль накрыл его лицо: он не хотел запомнить его таким изуродованным и залитым кровью.

К нему приближался огонёк. Он поднялся и, сложив руки на груди, стал ждать, когда человек, несущий фонарь, приблизится. Это был монах, сакс, который медленно обходил поле, перевязывая раненых и исповедуя умирающих. Судя по его чёрному капюшону и белой рясе, он был из ордена бенедиктинцев. Заметив рыцаря, неподвижно стоящего над мёртвым, он остановился, несколько обеспокоенно глядя на него.

Рауль обратился к нему на латыни:

— Подойдите, святой отец, я не причиню вам вреда, и я здесь вовсе не для того, чтобы грабить.

— Я вижу, сын мой, — ответил монах и приблизился. — Но, увы, среди вас много тех, кто не постесняется обокрасть мёртвого.

— Да, много, — согласился Рауль.

Он посмотрел на завёрнутое в плащ тело Эдгара. Монах с интересом глядел на неизвестного рыцаря и думал, что ещё никогда в жизни ему не доводилось видеть столь грустное лицо.

— Отец мой, знаете ли вы деревню под названием Марвел? Это где-то возле Винчестера, если не ошибаюсь.

— Да, я хорошо её знаю, — ответил монах.

— Могли бы вы перевезти туда тело для захоронения?

— Конечно, сын мой, — сказал монах, его голос стал очень печальным, он посмотрел прямо в глаза Раулю, подошёл поближе и высоко поднял фонарь, так, чтобы получше разглядеть его лицо. — Чьё тело я должен отвести в Марвел? — спросил он.

— Тело, которое лежит у ваших ног, отец. Это Эдгар — потомственный владелец Марвела. — Он увидел, как монах, опустившись на колени, откинул плащ и посмотрел на Эдгара. — Закройте его, — сказал Рауль. — Но потом смойте эти пятна крови.

Монах начал молиться, и Рауль выждал, пока тот закончит и снова поднимется.

— Вы передадите тело его сестре, — сказал он. — Мне бы не хотелось, чтобы она видела эти безобразные раны. Вы промоете их?

— Будьте уверены, сын мой, мы сделаем всё, что вы захотите, — ответил монах. У него был очень добрый голос, он думал о том, что могло стоять за этой просьбой, что связывало этого нормандского рыцаря с английским воином.

Рауль снял с пояса свой кошелёк и протянул его монаху.

— У вас будут расходы на дорогу, — сказал он, — и, кроме того, я бы хотел, чтобы за его душу отслужили мессу. Вы возьмёте мой кошелёк?

Монах колебался.

— Умоляю вас, возьмите.

Он положил кошелёк в руку монаха и опустился подле тела Эдгара. Затем поднял плащ и взглянул в лицо своего друга. Казалось, что и безобразные раны, и кровь как-то растворились и пропали, он видел лишь спящего Эдгара.

— Прощай! — сказал он тихо. — Когда мы снова встретимся, уже не будет ни горя, ни вражды, ни печали. Прощай, мой лучший друг!

Он поднялся. Подошли два послушника и тупо уставились на него.

— Они позаботятся о теле?

— Да, они перенесут его в безопасное место, сын мой, а оттуда отправят в Марвел. — Монах взглянул на изодранную тунику Рауля и на плащ, укрывающий Эдгара. — Но ваш плащ? — с сомнением спросил он.

— Пусть он будет на нём, — ответил Рауль. — Мне он не нужен.

Он медленно пошёл назад к нормандским палаткам. Там горели огни, люди сидели на земле вокруг костров. Он прошёл мимо двух таких групп, прежде чем добрался до своей палатки. Воины выглядели уставшими, но были веселы, подшучивали над своими ранениями, мечтали о наградах, которые их ожидают после того, как герцог будет коронован.

Рауль зашёл в небольшую палатку, в которой они ночевали вместе с Гилбертом. Гилберт лежал на своей соломенной кровати, но не спал, а нахмурившись смотрел в свод палатки. Увидя Рауля, он тут же встал.

— А, вот и ты, — сказал он. — Где ты был всё это время? Почему твоя туника порвана? — В его глаза закралось смутное подозрение. — Где твой плащ? Чем это ты занимался?

Рауль не отвечал, он уселся на край кровати и, опустив голову на руки, уставился в землю.

— Я понял, — с соболезнованием проговорил Гилберт. — Ты искал Эдгара. И ты нашёл его?

— Да.

— Рауль, он жив?

— Нет, уже нет.

Гилберт ударил кулаком по соломе.

— О Господи, с меня достаточно этой проклятой войны! Земли в Англии? Мне они не нужны! У меня есть земли в Нормандии, которые требуют моей заботы и ухода, и поверь мне, Рауль, когда герцог наконец закончит воевать, я вернусь на родину и навсегда забуду об этих печальных берегах.

Он замолчал и внимательно посмотрел на Рауля:

— А что это у тебя на руке? Да это же кровь!

Рауль взглянул на свою руку:

— Да, какой-то сакс подкрался ко мне сзади, когда я наклонился над Эдгаром. Он увидел его и предупредил меня, но израсходовал на это все свои силы и умер.

Воцарилось мрачное молчание. Потом Гилберт осторожно кашлянул, и Рауль поднялся, подавив тяжёлый вздох.

— Я понял, — сказал он. — Дай мне свой плащ, я должен идти назад к герцогу.

Гилберт жестом показал в ту сторону, где лежал его плащ.

— Ты отдал свой...

— Да, — спокойно ответил Рауль. — Ему было так холодно.

Он накинул на плечи тяжёлый плащ и вышел.

У входа в палатку герцога его встретил Фиц-Осберн и сказал, схватив за руку:

— Вильгельм спрашивал о тебе, но я догадался, где ты был, и всё объяснил ему. Рауль, ты нашёл Эдгара?

— Да, он мёртв.

— Он был мёртв, когда ты его нашёл? Расскажи мне!

— Нет, он был ранен, но всё ещё жив.

Фиц-Осберн вскричал:

— Неужели ты не мог принести его сюда! Здесь ведь есть хирурги, которые могли бы спасти его!

— О, Вильям, неужели ты не понимаешь? Он не хотел жить. Я думаю, он был слишком тяжело ранен, но даже если нет, то так всё равно для него лучше. Эдгар немного говорил со мной перед смертью. Он сказал, что видел тебя во время боя, и спросил, жив ли ты. Когда я сказал ему, что да, он очень обрадовался, потому что ты был его другом.

В глазах Фиц-Осберна заблестели слёзы.

— Как я хотел бы его увидеть! Но герцог был занят, и я не мог отойти от него ни на шаг. Ах, бедный Эдгар! Он не подумал, что я забыл о нём? Не решил, что мои чувства к нему изменились?