Книга Острая стратегическая недостаточность. Страна на перепутье - Нурали Латыпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долгое время у нас атмосферу борьбы с творчеством считали частью и следствием социализма. Даже Советский Союз развалили в немалой степени под лозунгами творческой свободы – чтобы каждая личность могла влиять и на страну, и на весь мир. Но прошедшие два десятилетия показали: нынче у нас личность значит поменьше, чем даже в советское время.
Незадолго до своей кончины Стив Джобс встречался с президентом Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Весь мир обошли кадры восторга на лице российского президента, получившего новый iPhone от его творца. Мы были бы тоже в восторге, если бы Медведев задумался о том, чтобы российские творцы также влияли на мир, создавая продукты, восхищающие планету. Но к несчастью (да-да – к несчастью), Дмитрий Анатольевич решил отдать нас на покорение миру. Миру творцов, созидателей, каковыми являются, например, Япония, Швейцария, США, и даже… Китай. Нам же уготована роль юзеров – пользователей. Даже шумная кампания по внедрению интернета в российские школы не была подкреплена созданием системы образовательного контента. Идите, мальчики и девочки, на всякие сомнительные сайты – пользуйтесь, разлагайтесь. А ведь можно было посмотреть на то, что придумали совсем недавно такие гиганты, как Исаак Кушелевич Кикоин и Андрей Николаевич Катаев (после усыновления сестрой покойной матери – Колмогоров) – заочные физико-математические школы (ЗФМШ) – и соединить с возможностями сети. Тогда до каждой поселковой школы, до каждой яранги дошли бы уроки лучших учёных и педагогов страны. Россия богата творцами. Нужно уметь их разглядеть, поддержать их находки. Это не просто: даже в капиталистическом мире, объявленном миром творцов и их творений, рынок зачастую тупо проходит мимо[118].
ФРАГМЕНТЫ КОМПЛЕКСА ПРОБЛЕМ КЛИМАТА
Несколько лет назад саммит в Копенгагене фактически признал несостоятельность парниковой теории глобального потепления. В то же время сам факт существенных (не только превосходящих ещё недавние нормы колебаний, но и весьма значимых для большинства форм деятельности человека) изменений климата не оспаривается никем. На смену терминологии глобального потепления приходит концепция глобальной разбалансировки.
Климат определяется большой и сложной совокупностью факторов. Изменение каждого из них способно сказаться сразу на множестве сторон общей картины. В то же время понятно: вряд ли в каждый данный момент изменяется всего один фактор – скорее всего наблюдаемый результат порождается сразу многими изменениями. Вдобавок некоторые факторы взаимозависимы. Всё это порождает столь сложную структуру взаимодействий, что её поведение заведомо невозможно определить чисто аналитическими методами, без обширного математического (а на многих направлениях – и физического) моделирования.
Для построения адекватной модели необходимо положить в её основу хотя бы ключевые факторы, заведомо оказывающие сильное воздействие на конечные результаты исследуемых процессов. Далее по мере сопоставления поведения модели с реальностью можно выявлять дополнительные факторы, усложнять и совершенствовать модель. Но желательно с самого начала учесть достаточно факторов, чтобы модель описывала поведение исследуемой системы не только в нулевом – то есть заведомо неадекватном – приближении.
Естественно, начинать исследование надо с тех факторов, чьи последствия не просто очевидны, но и опасны. Так врач, сталкиваясь с человеком, страдающим сразу многими хворями, начнёт с представляющих непосредственную угрозу жизни, и лишь затем нормализует организм в целом.
Некоторые воздействия на природу, заведомо существенные и в то же время ускользающие от внимания климатологов, заворожённых простотой и агрессивной рекламой парниковой теории, перечислены ниже. По нашему мнению, без учёта этих процессов модель заведомо окажется столь далека от реальности, что исследователи рискуют оказаться в тупике.
Даже из школьных учебников известно: круговорот воды в природе сильно зависит от характеристик почвы. На большей части земной суши почва способна быстро впитывать значительные объёмы осадков, а затем очень медленно отдаёт их испарением и/или просачиванием в водоёмы. Традиционный климат любой местности в значительной степени определяется именно почвой – причём не только самой этой местности, но и многих окружающих территорий, с которыми она связана водными и воздушными потоками.
В то же время почва – в числе основных объектов хозяйственной активности человека. Причём значительная часть видов этой активности сильнейшим образом сказывается как раз на влагоёмкости и влагопроводности.
В населённых пунктах почвы уже давно почти не осталось. Она закрыта зданиями, тротуарами, дорогами. Мегаполисы – вроде знаменитого бассейна реки Рур, уже почти два века застроенного сплошь, так что границы между городами знают разве что сотрудники муниципалитетов – с точки зрения влагообмена страшнее любых пустынь. Воде там попросту некуда деваться. Поэтому любой ливень на Руре (или, например, на Дунае) оборачивается разрушительным наводнением, охватывающим места проживания миллионов людей. А затем наступает жесточайшая засуха, ибо резервов не осталось: вся вода вместо того, чтобы накопиться в почве, убежала по руслам рек, снося всё на своём пути.
Даже газоны в городах – далеко не природная почва. В природе опавшие листья и пожухлую траву пожирают бесчисленные организмы – от бактерий до дождевых червей. Это формирует рыхлую – но в то же время не пылящую – структуру. В городе же листья чаще всего вывозят, оставляя почвенные организмы без питания. А то и сжигают, оставляя на месте костра спечённую корку, не проницаемую не то что для воды, но и для воздуха. Формально городской газон – почва, а по существу – издевательство.
В сельскохозяйственных угодьях почва тоже неестественна. Вспомним хотя бы недавний по историческим меркам переход от отвальной обработки к безотвальной. Рыхление и переворачивание почвы сохой и плугом сохраняет значительную часть каналов, по которым влага может просачиваться и вглубь, и на поверхность. Плоскорез же специально предназначен для рассечения всех внутрипочвенных капилляров, превращения почвы в ловушку, откуда вода уже не может испариться. А уж тепличное хозяйство и подавно предназначено для полного пресечения обмена веществ между почвой и окружающей средой.
Итак, ёмкость главного демпфера атмосферной влаги резко ограничена. Причём тем резче, чем больше активность человека в данном регионе. То есть именно на условиях нашего проживания наша деятельность сказывается сильнее всего. Легендарные парниковые газы тут ни при чём – действуют бесспорные и очевидные механизмы.
