Книга Абсолютные друзья - Джон Ле Карре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Консервативные критики сочли его новое заявление явно недостаточным. «Почему канцлер ждал целую неделю? – вопрошали он. – И откуда вкралось в текст это склизкое судя по всему? Падайте на колени, канцлер! Кайтесь! В последнее время вы просматривали отчеты Центрального банка Германии? Или вы не знаете, что Америка ведет дела только с друзьями? Вы не понимаете, что они ненавидят нас за то, что в иракском вопросе мы спелись с французами и русскими? А теперь еще это, прости господи!»
Но в конце концов все образовалось. Канцлер сделал все, разве что не послал в Вашингтон свою отрубленную голову на золотом блюде. В бундестаге его поддержали оппозиционные партии. Финансовые кары, которыми грозила американская администрация, не реализовались в конкретные мероприятия, в надежде, что федеральное правительство займет более реалистическую позицию на «новом этапе борьбы с террором». Под «новым этапом», несомненно, подразумевалось нападение на Иран. И речь, похоже, шла о том, пусть и читалось сие между строк, что к тому моменту федеральное правительство сформируют другие консервативные партии.
Саша оказался прав и насчет Франкфуртской фондовой биржи. После короткого периода неустойчивости, цены акций на ней дружно пошли вверх. И один из обозревателей влиятельной правой немецкой газеты, захлебываясь радостью, отметил в своей колонке, что Гюнтер Грасс[123]знал, о чем писал, называя нас всех американцами.
* * *
И только на Францию, как всегда имеющую собственную точку зрения, самобичевание соседа не произвело никакого впечатления. Оставшийся неназванным представитель французской разведки заявил, что список левых французских ученых, вроде бы связанных с «Гейдельбергской школой террора», – «англосаксонский фантом». Честность и чистота известных французских мыслителей и ученых остались незапятнанной. Пресс-секретарь президента, коснувшись этого вопроса, указал, «что весь эпизод – наглядный пример манипуляции средствами массовой информации, проведенной на любительском уровне», а потому и отношение к нему во Франции соответствующее. В результате все новые бутылки французского вина опорожнялись в американские раковины, жареный картофель по-французски переименовали в жареный картофель свободы, а трехцветный флаг торжественно сожгли на вашингтонской улице.
Россия, пусть и занятая экономическими проблемами, получила двойную выгоду: заглушила последние оставшиеся голоса «антисоциальной» оппозиции в правительстве, средствах массовой информации и парламенте, мотивируя свои действия тем, что безответственный протест есть основа террора, и с молчаливого согласия Вашингтона с удвоенной энергией повела войну с народом Чечни.
* * *
Подвели черту под этой историей сами террористы. Оба, словно сговорившись, оставили завещание. Возможно, так поступают все подобные им люди. Каждый выразил желание быть похороненным рядом с матерью: Саша, немец, в Нойбранденбурге, Манди, англичанин, на прожаренном солнцем склоне холма в Пакистане. Досужая журналистка посетила место упокоения Манди. Туман, сообщила она, там никогда не рассеивается, а у разбитых надгробных камней на могилах христиан здешняя ребятня любит разыгрывать свои детские сражения…
Корнуэлл, 9 июня 2003 г
Выражаю искреннюю благодарность Сэнди Лину, Энн Мартин, Тони Макклинагэну и Реши Тревельяну за английские Индию и Пакистан, имаму Халиме Краузену за щедрые комментарии по исламским традициям и обрядам, Энтони Барнетту с сайта openDemocracy.net и Джудит Херрин за радикальную Англию шестидесятых и семидесятых, Тимоти Гартону Эшу, Гуннару Швееру и Стефену Штробелю за исторические и редакторские советы, далеко превосходящие дружескую поддержку, Конраду Паулю за его Веймар и Лотару Менне за его Берлин, и еще больше Михаэлю Бузельмейеру за его Гейдельберг и Джону Пилгеру за мудрые слова, произнесенные за обедом. Я должен признать свой неоплатный долг перед превосходной книгой «Простые истории от Рея», вышедшей из-под пера Чарльза Аллена.
Мои бесконечные извинения бесподобным администраторам дворца Лидерхоф короля Людвига, которые в реальной жизни принимают на работу только первоклассных гидов. Во вверенном им дворце нет никакой подсобки садовника, а посетители – добропорядочные и всегда трезвые.
