Книга Тишина - Питер Хег

Пар окружил их со всех сторон, стены помещения стали исчезать.

— И вот мы с тобой, — продолжал Каспер, — сидим в этой атмосфере. Возникает особое, почти счастливое звучание, когда мужчины собираются вместе без одежды. Нет ни воротничков, ни бабочки — ты в чем мать родила. Не надо ничего изображать из себя — ведь маска создается одеждой. Становишься немного ближе к самому себе. Благодаря далекому, безоблачному воспоминанию о том, как играл нагишом на берегу. Благодаря веселому акустическому воспоминанию о футбольной раздевалке, ты понимаешь, ты слышишь это? Вспоминается Эккехарт: «С кем Господь Бог занимался любовью, если он породил так много звуков?» И посреди этого благословенного пира для барабанных перепонок звучит твой звук. Твоя жадность. Твои преступления и махинации. Достаточно для пожизненного заключения. И самое страшное — убийство и насилие над ребенком. Делай ставку. Твоя ставка — правда о ребенке. В чем я не прав?

— Что касается ребенка, — ответил Каин. — Это был Эрнст. Все вышло из-под контроля. Он за это поплатился.

Каин взял три карты и положил их на стол, это были бубновый король, девятка червей и двойка треф.

— Это все равно твоя вина, — сказал Каспер.

— Я раскаиваюсь. Мать Мария говорит, что нет такого греха, в котором нельзя было бы раскаяться.

— А как насчет справедливости? — спросил Каспер.

— Ты зол. Как целая армия. Как тебе такая формулировка: ты зол, словно армия из одного человека?

Карты поплыли перед глазами Каспера.

— Откуда эта овечья кротость?

— Я встречался с девочкой. С матерью Марией. Я продам все. Я передам все в распоряжение Приюта. Я раскаиваюсь. Я обо всем сожалею. Твоя очередь.

— Помоги-ка мне с хронологией, — сказал Каспер. — В августе прошлого года все двенадцать детей собраны в Копенгагене. Дети связываются с тобой. Ты им что-то предлагаешь. Чтобы устроить толчки? Они в состоянии вызвать землетрясение? Они могут манипулировать материальным миром? Или же они просто могут предвидеть события?

Он открыл карту — это была десятка пик. Каин пожал плечами.

— Я занимаюсь опционами. Для меня почти нет разницы. Можно способствовать тому, чтобы что-то произошло, а можно знать, что это произойдет. Они сказали, что ожидаются толчки.

— И тогда у тебя возникает идея скупить обесценившиеся земли. И создать у возможных покупателей верное или неверное представление о том, что толчки и сдвиги почвы закончились. Для этого тебе были нужны дети. А взамен ты должен был привезти их в Копенгаген, так обстояло дело, да?

Каин кивнул.

— Но это еще не все, — не останавливался Каспер.

— Я должен был повлиять на общественное мнение. И на средства массовой информации. Когда дети расскажут обо всем.

Каспер медленно покачал головой.

— Они хотят принудить мир к чему-то. Угрожая тем, что могут вызвать природные катастрофы. Это вандализм. Детский терроризм. Это дети-преступники. Это правда? Они на такое способны?

Каин пожал плечами.

— И ты собирался принимать в этом участие? — продолжал Каспер.

— Я обратился. Увидел свет.

— Где в Копенгагене жили дети?

— В Приюте. Это было просто. Один из моих сотрудников был связан с Приютом.

— Блондинка? — продолжал Каспер. — Ирене Паппас?

Каин кивнул.

— Приют сам оплачивал транспорт. Но из-за границы забирали их мы. В некоторых случаях родители не хотели отпускать их. Отсюда и заявления о пропаже. К сожалению, одно из заданий я поручил Эрнсту.

— Почему мать Мария не разглядела, кто ты есть на самом деле?

Каин перевернул карту. Это была двойка бубен.

— Симеон Новый Богослов, — ответил он, — пишет, что важно не приписывать духовному учителю всеведение. Даже самые великие — люди.

Каспер почувствовал, что ему становится больно дышать. Может, от пара, может, от горького осознания того, что его монополия на цитирование отцов церкви рушится.

— Потом вы устроили похищение, — сказал он. — Почему вы похитили только двоих детей?

— Этого было вполне достаточно. Чтобы убедить покупателей.

— Клара-Мария послала картинку одному гидрологу. Женщине из светского ордена. На картинке был изображен Копенгагенский порт после землетрясения. Зачем она была отправлена?

Звучание Каина изменилось. Череда быстро сменяющих друг друга гримас и судорог пробежала по его лицу.

— Эти дети, они дьявольское отродье. Похищение их — уже само по себе наказание. И никакого судебного преследования уже не нужно. Дети хотели доказать, что знали о толчках заранее. Но они ничего не сообщили мне.

Он открыл карту. Это была шестерка треф.

— Мои заблуждения, — продолжал Каин, — могут стать необыкновенной отправной точкой для духовного роста. Я могу все полностью изменить. И для женщин, и для детей.

— Сначала, — сказал Каспер, — ты прогуляешься в тюрьму. Я хочу видеть карты.

Каспер открыл свои карты. Каин уставился на «стрит». Он тоже открыл свои карты. Это были король червей и пятерка червей.

— В красном цвете мало пигмента, — пояснил Каспер. — Эти карты немного легче, немного проворнее, чем черные масти. Зато картинки чуть тяжелее. Я слышал твои карты.

Каин наклонился к нему.

— У меня возможности как у американского президента. Я верну к жизни церковь. Я поддерживаю Приют. Я — могущественный союзник.

— Детей спас я, — сказал Каспер.

— У меня фантастический духовный потенциал, — продолжал Каин. — Мать Мария дала мне это понять. Мне просто пришлось идти обходным путем. Многим великим приходилось это делать. Миларепа.[101]Мытарь из Библии. Богач. Павел. Но теперь я падаю в ноги. Приношу извинения. Я галопом продвигаюсь вперед.

— Ты попадешь в тюрьму Хорсенса. Это я — свет и надежда для сестер.

— Я пришел к смирению, — не унимался Каин. — Глубокому смирению. Я все отдам церкви. Приюту. Я склоняю голову перед своим ближним.

— Мое смирение более всеобъемлюще, — настаивал Каспер. — Я пожертвовал международной карьерой. Я омываю ноги всех людей. Готов даже тебе омыть.

Каспер пытался встать со стула и опуститься на колени. Но он был слаб, а Каин попытался сделать то же самое. Это было состязание в смирении. Пар слепил их. Став на колени друг перед другом, они ударились головами — случайно, но с такой силой, будто каждый из них собирался ударить другого.

Нам, стоящим в самом начале пути духовного обновления, приходится нелегко: малейшее напряжение пагубно отражается на наших благих намерениях. Сострадание, когда доходит до дела, часто оказывается лишь тонким слоем сусального золота на более грубом металле. Каин схватил Каспера за горло. И тем не менее Каспер не реагировал. Если заядлый игрок в покер хорошо устроился, нужно действительно постараться, чтобы сдвинуть его с места.