Книга Конец эпохи - Владимир Марышев

– В общем, – продолжал Родриго, – ты понимаешь, о ком идет речь. Мы назвали его Тул. Не может быть, чтобы ты о нем не знал, ведь твое любопытство простирается далеко… Но не думаю, чтобы вам приходилось непосредственно вступать в контакт, поэтому я тебе сейчас расскажу…

И он выложил всё, что ему было известно о загадочном пожирателе планет. Не умолчал даже о теории Ольгерда, хотя сразу же подчеркнул, что не разделяет ее.

– Я понял, – наконец заговорил Мак. – Это действительно важная причина, чтобы обратиться за помощью. Но я не уверен, что сумею ее оказать. Возможно, предпринимать что-либо вообще не имеет смысла. Если Тул представляет проблему для вас, землян, это еще не значит, что он способен угрожать мне.

Родриго кусал губы. Надеяться на альтруизм Мака было бесполезно. Добрые чувства, сострадание к иному разуму оставались для него пустым звуком: несмотря на всё свое совершенство, он по-прежнему мыслил как машина – исключительно с точки зрения логики. Впрочем… Много ли альтруистов среди людей? В подавляющем большинстве, столкнувшись с чужой бедой, они точно так же просчитывают все варианты, чтобы обосновать самый удобный – отсидеться в безопасном уголке. Готовых положить живот за ближнего своего было маловато во все века. Надо думать, среди нынешних звездоплавателей их еще меньше, чем среди доблестных мужей Древнего Рима. Ну что ж, логика так логика… Сейчас мы попробуем доказать премудрому Маку, что удобного варианта у него, в сущности, нет.

– Я не думаю, что беда не коснется тебя, – сказал он. – Мощь Тула не вызывает сомнений. Ты владеешь всего одной планетой, а он уничтожает уже как минимум вторую. Как минимум! Кто знает, не опустошил ли он целые области Галактики, прежде чем объявиться здесь? Я, конечно, плохо представляю твои истинные возможности. Допустим, они настолько велики, что ты пока можешь не волноваться. Но только пока! В истории Земли были великие цивилизации, которые могли столетиями никого не опасаться. Но рано или поздно кто-то из соседей обретал силу и разрушал могучую империю. Я понимаю, что тебя мало волнуют проблемы Земли. Но мир един, и лучше позаботиться о его спасении сейчас. Потом может быть поздно.

Мак остановился. Слова, которые задели бы любого, кто мнит себя суперменом, никак не отразились на его утрированно мужественном лице. Стальные глаза выражали не больше эмоций, чем самая настоящая сталь.

– Мне понятен ваш интерес, – сказал он. – Но еще совсем недавно вам даже не было известно о моем существовании. Как бы вы поступили, столкнувшись с аналогичной угрозой, но не имея возможности обратиться к кому-то за помощью?

«Не пронял я его, – подумал Родриго. – Плохо…»

– Как бы мы поступили? Да уж в любом случае не стали бы дожидаться, пока угодим на блюдо. У нас есть флот, оружие… Мы много раз за свою историю могли погибнуть, но сих пор, как видишь, живы. Другое дело, что раньше самым страшным врагом человека был он сам. Мы себя хорошо изучили – может, потому и уцелели. А теперь… Мы не знаем, чего ожидать от этого врага.

– Итак, вы бы стали бороться?

– Да.

– Хорошо. – Мак подошел к Родриго вплотную и вдруг, сделав резкое движение рукой, сбросил его с кручи.

Родриго даже не успел возмутиться – его захлестнул ни с чем не сравнимый ужас. Реки внизу не было – была чудовищная пропасть, на дне которой скалились каменные клыки. Обрывистый берег превратился в серую отвесную стену, иссеченную глубокими трещинами и утыканную корявыми стволиками каких-то растений – они росли почти горизонтально, и лишь верхушки с жиденькой листвой загибались вверх. Пару раз перевернувшись в воздухе, Родриго налетел на одно такое деревце. Следовало ожидать страшного удара, но растение неожиданно прогнулось под ним, словно было сделано из упругого пластика. Следующее деревце, возникшее сбоку, он лишь задел лодыжкой, третье хлестнуло его веткой по щеке. За четвертое Родриго попытался ухватиться, но оно вырвалось из рук. Дно стремительно приближалось, а спасение было только в этих чахлых уродцах. Очередной, спружинив, слегка подбросил Родриго, и его тело, практически без помощи разума, использовало этот последний шанс. Отпущенного мгновения хватило, чтобы удачно извернуться – инстинктивно, как кошка, выпавшая из окна, – и вцепиться в стволик. Но тот, естественно, тут же согнулся, и Родриго соскользнул, едва не содрав кожу с ладоней. Однако, превозмогая боль, успел перехватить деревце поближе к основанию и уперся ногами в стену, нащупывая трещину. Нащупал. Но ужас продолжался. Край трещины начал предательски крошиться, затем раздался противный хруст, и из стены показались корни дерева – желтоватые, похожие на раскормленных червей. Они вытягивались всё больше, и Родриго в отчаянии зашарил взглядом по стене. Высмотрел еще одну расщелину, ухватился правой рукой (адская боль!) и приник к серому монолиту. Из-под ног с похоронным стуком посыпались камешки. Родриго запустил в щель вторую руку… и в следующий миг обнаружил, что как ни в чем не бывало сидит на берегу. Взгляд уткнулся в ноги Мака, безмятежно попирающие траву…

– Ты выдержал испытание, – произнес Мак таким тоном, как будто речь шла о пустяковом психологическом тесте.

И тут Родриго взорвался. Он вскочил. Он изверг все проклятия, когда-либо придуманные его соплеменниками. Он сжал кулаки. Он едва не заехал Маку в ухо, забыв о том, что перед ним лишь красивая управляемая кукла. Лишь в последний момент сдержался! Будь на месте «куклы» нормальный живой мужик, дело бы непременно дошло до драки. Но Мак выслушивал адресованный ему поток брани совершенно хладнокровно и даже время от времени кивал: да, мол, так оно и есть, мерзавец я, полная дрянь, но куда деваться – обстоятельства вынуждают…

– Я тебе что – кролик подопытный?! Сыт по горло твоими экспериментами! – закричал Родриго и в сердцах плюнул под ноги. В его слюне было столько яда, что казалось странным, почему трава не пожухла.

– Ты очень эмоционален, – сказал Мак. – Мне подобное поведение чуждо, но я могу тебя понять. Наверное, это слишком жестокий эксперимент, однако мне хотелось еще раз убедиться, способны вы самостоятельно побороться за свою жизнь или склонны полагаться на помощь извне. Ты ведь мог ничего не предпринимать, понадеявшись на то, что я всё равно тебя спасу.

– Ну, убедился? – зло спросил Родриго.

– Частично. Трудно о чем-то судить на основании одного эксперимента. К тому же твое поведение может быть нетипичным для большинства людей.

– Вот как? – Родриго посмотрел на свои ладони: ни малейших следов отчаянной схватки со смертью, кожу даже не саднило. – Значит, ты собираешься продолжать свои опыты? Уже прикидываешь, каким еще казням меня предать? Если так, то я немедленно улетаю. Но ты еще вспомнишь мои слова!

Конечно, это звучало смехотворно. Находясь на Оливии, Родриго полностью зависел от прихотей ее монарха. Не захочет тот, скажем, вернуть его из этого виртуального мирка на поляну, где ждет модуль, – вот тебе и «немедленно улетаю»… Что тогда? Да и нелепо пугать Мака тем, что собираешься хлопнуть дверью.

Уж он-то точно в людях не нуждался. Они сами обратились к нему – могучему и мудрому…