Книга Русские навсегда - Виктор Косенков

– Ну, время, оно… Никогда не знаешь, на чьей стороне. – Петр Фадеевич огладил бороду. На повязке выступила свежая кровь. – Тут, знаешь, не все так просто. Выстрелы, конечно, может быть, кто и услышит, но пока до этих мест доберешься… Без спецтехники, считай, никак. Да и не услышит никто. Место глухое. А еще… Антошка, он долго не протянет. Ранили его. Так-то. Вот и смотри, на чью руку время играет. Договорились, что через два часа решение дадим, какое-то…

Он замолчал, потрогал расколотый приклад.

– Может, их действительно, того?

– Чего? – Не понял Сергей.

– Да диски эти…

Сергей почувствовал, какой вязкой стала слюна и как напряглись скулы. Петр Фадеевич, видимо, что-то заметил и отмахнулся:

– Да ты не понял, паря. Я ж не отдать… Я предлагаю в печку сунуть, а дальше, как вывезет кривая.

Сергей припомнил, что говорил на эту тему Михалыч.

– Нельзя, Петр Фадеевич. Пока эти болванки у нас, с нами разговаривают. А как только мы от них избавимся, сразу ненужными станем. Да и если отдадим… тоже. Так Михалыч говорил. А что там было после того, как я отключился?

– Драка, – просто ответил Петр. – Вишь, приклад совсем размолотил… Твердоголовые они, что ли?

И он отошел к своему окошку.

Через некоторое время вниз спустился отец Федор. Священнику досталось в свалке. Рука в бинтах, щека разодрана, дышит тяжело, с присвистом.

– Вот что, ребята, я вам скажу, – начал он, облокотившись на стол. – Их там не так много осталось… Ждать нельзя. Надо вылазку делать. Ребят наших вытаскивать.

Петр Фадеевич хмыкнул.

– Положат нас, у выхода, да и все.

– Дымы бросим. Еще ведь остались. Я сверху присмотрелся. Есть возможность. А ребятки наши за воротами. Подхватим и обратно… Время ведь уходит.

– Нам бы до утра дотерпеть, – вздохнул Петр Фадеевич. – Там мужики придут. Из деревни. Я попросил, чтобы пришли. На день… Для страховки.

– Не дотянем. И, главное, наши парни не доживут. И этим гадам тоже до утра резону нет тут торчать. Тоже, поди, не дураки подобрались.

– А я согласен! – вдруг подал голос Гриша. – Все лучше, чем тут торчать. Рывок сделаем, а там уж как пойдет.

– Не годится, – ответил Петр Фадеевич.

– Чего?

– Того, не годится. Как пойдет… Должно пойти по-нашему.

– Тогда смотрите… – Отец Федор решительно взял уголек и принялся чертить на столе схему.

Сергей отошел в сторону. У него кружилась и болела голова. Перед глазами все плыло.

– Как ты себя чувствуешь?

Сергей обернулся.

Рядом стояла Маша.

– Хорошо. В общем.

Она кивнула, глаза были растерянные, испуганные.

– Да ты не беспокойся, – неожиданно для себя сказал Сергей. – Мы его вытащим, и все будет хорошо. С Михалычем и не такое случалось, правда?

– Правда… – подтвердила она тихо. – Только это было давно.

Сергей не нашелся, что ответить, и Маша отошла к Кулебякину. Смочила ему губы мокрой тряпицей.

Сергей сел около окошка и принялся ждать.

Когда раздались первые выстрелы, они уже были готовы.

Откуда-то с улицы послышался низкий, тяжелый рык и короткие автоматные очереди. По верхушкам сосен полоснул белым светом прожектор.

– Из огня да в полымя! – заключил Петр Фадеевич. – Пошли, мужики, пора этот балаган кончать!

Он распахнул двери, швырнул оставшиеся дымовые шашки и кинулся вперед, в густой дым, паля на ходу.

Они неслись вперед, стреляя во все стороны, ни на что уже не надеясь. Сергей бежал вместе со всеми, не разбирая дороги и надеясь не заблудиться в этом страшном белом тумане. Только маячила впереди спина отца Федора да гудел в голове набат: «Кончать балаган!»

И Сергей бежал. Заканчивать балаган и наводить порядок. По праву мужика. Хозяина этой земли.

– Тащи! – орали впереди. – Тащи!

И выстрелы!

Кто-то, в дыму не поймешь, кто, выскочил, схватил Сергея за грудки.

– Серега! Дай ружье! Держи носилки! Пошел!!!

Снова выстрелы!

Шальная автоматная очередь прочертила воздух над головой.

В дыму тяжело, трудно дышать, дым обжигает легкие, гортань, оставляет мерзкий привкус во рту.

– Антоша! Антоша! – Чей-то истошный вопль. Кажется, женский, не разобрать уже.

– Лежать всем! Суки!

Выстрелы!

Тяжелые носилки оттягивают руки.

«Только вперед! Кончай бардак! Только вперед!»

Он ввалился внутрь, не чуя под собой ног. По инерции пробежал еще метра три и упал. Сзади на доски с носилок рухнул Михалыч. Петр и Гриша задраивали дверь.

У Михалыча распухшее, посиневшее лицо. Кровь сочится изо рта.

Петр Фадеевич стреляет из амбразуры. Еще. Еще! Помпу клинит, и он отбрасывает ставшее ненужным оружие.

– Суки…

– Что теперь? – выдохнул Сергей. – Что теперь?

Ему никто не ответил.

– Ждем, – наконец сказал Гриша. – Второго не нашли. Убили, наверное.

На улице продолжалась пальба.

И вдруг, перекрывая грохот выстрелов, кто-то гаркнул на всю тайгу:

– Предлагаю сложить оружие! С вами говорит капитан воздушно-десантных войск…

– Вот дерьмо! – выругался Гриша. – Русские…

Снова одинокие выстрелы.

Приближающийся низкий рокот.

Техника?

– Десантура… – удивленно пробормотал Петр Фадеевич.

– Предлагаю сложить оружие! С вами говорит капитан воздушно-десантных войск…

Снова стрельба и тот же голос в мегафон:

– Да вы охренели совсем!

Бабахнуло так, что даже в доме все оглохли. Больше выстрелов не было.

Сергей подошел к бойнице, осторожно выглянул. Сквозь сожженные ворота ярко светил прожектор. То тут, то там в поле зрения попадали деловито суетящиеся люди в голубых беретах.

– Внимание! – донесся уже другой голос. – С вами говорит майор ФСБ Калугин. Предлагаю открыть дверь и выйти… Если среди вас есть Антон Михайлович Лаптев, то я должен передать ему сообщение…

– Не знаем тебя! – проорал в амбразуру Петр Фадеевич. – У нас диски, если что, мы их того! В печку! Понял?!

– Да и черт с ними… – после паузы раздался голос Калугина. – Если в печку… Так. Для Антона Лаптева передаю сообщение.