Книга Убийственное совершенство - Питер Джеймс

Может, зря он не сказал инспектору Пелхэму правду?

Словно прочитав его мысли, Наоми подвинулась ближе и прошептала:

— Мне все это не нравится. Куда он нас везет, как ты думаешь?

— Я не знаю. — Он вытащил из кармана телефон и взглянул на экран. Пять квадратиков; сигнал отличный. По крайней мере, у них есть средство связи, если вдруг понадобится. Он сунул телефон обратно. Несмотря на работающий кондиционер, Джон уже успел взмокнуть. На нем были плотные джинсы, свитер с высоким воротом и кожаная куртка. Он снял куртку и положил ее на колени. — Тебе не жарко… — начал он, но тут же запнулся. Водитель сбросил скорость и включил правый поворот.

Они свернули на прямую и совершенно бесконечную боковую дорогу. Казалось, она вела прямо в пустыню. Джону стало совсем не по себе; он попытался разглядеть хоть что-нибудь вокруг, но за окнами царила абсолютная темнота.

Еще через пять минут автомобиль снова замедлил ход. Впереди показался комплекс каких-то промышленных зданий; территория была обнесена колючей проволокой и ярко освещена. Возможно, склады или что-то в этом роде, подумал Джон.

Они остановились напротив металлических ворот, возле будки охраны. Водитель опустил стекло и сказал несколько слов вооруженному секьюрити. Створки ворот разошлись, и они въехали внутрь. Джон сжал руку Наоми. Нервы обоих были натянуты как пружина. Неужели Люка и Фиби держат здесь?

Однако машина обогнула здания и как будто бы снова устремилась в пустыню. Джон ощутил запах керосина и вдруг понял, куда они направляются.

В свете фар из темноты выступили очертания реактивного самолета. Он был ненамного меньше обычного пассажирского лайнера.

— Похоже, наш загадочный тур продолжается, — сухо заметил Джон. Он чувствовал странное облегчение. Раз тут есть самолет, значит, их привезли сюда не для того, чтобы по-тихому прикончить.

Может быть, это тот самый «Гольфстрим», в который сели Люк и Фиби на аэродроме в Ле-Туке? В иллюминаторах горел свет; дверь в салон была открыта. Запах керосина стал заметно сильнее.

«Мерседес» остановился. Задняя дверь отворилась, и яркий свет на мгновение ослепил Джона. Водитель оживленно заспорил с кем-то по-арабски, но тут же утих.

— Выход, пожалста! — произнес он.

Они вылезли из автомобиля. Было уже совсем не так тепло, и теперь Джон обрадовался своей куртке и свитеру. Элиас вытащил из багажника чемодан и сумку с ноутбуком. Другой араб, сильно размахивая на ходу руками, проводил их до трапа.

Джон поднялся по ступенькам и вошел в салон. По обеим сторонам от двери, словно часовые, стояли поразительно красивые юноша и девушка лет двадцати. Оба были высокие и стройные; на обоих были ослепительно-белые спортивные костюмы и белые кроссовки. Юноша, загорелый блондин с изысканной стрижкой и точеными чертами лица, был похож на модель, сошедшую со страниц модного журнала. Девушка тоже напоминала топ-модель; у нее были светлые волосы, идеальная фигура и безукоризненная осанка. Ни он, ни она не улыбнулись. Лица у обоих были надменные и слегка презрительные.

Джон немедленно почувствовал себя жалким червяком.

— Здравствуйте, — немного неловко сказал он.

— Добро пожаловать на борт, доктор и миссис Клаэссон, — произнес юноша без малейшего намека на приветливость.

— Можете занять любые места, — еще холоднее сказала девушка.

— Куда мы летим? — спросил Джон.

— Пожалуйста, не задавайте нам никаких вопросов, — отрезал юноша. — Отвечать на них мы не уполномочены.

— Но вы можете сказать нам всего одну вещь? — спросила Наоми. — Нас везут к Люку и Фиби, да?

— Советую вам выбрать места в хвосте. — Тон девушки стал совсем ледяным. — Они расположены дальше всего от двигателей, и там меньше трясет.

Наоми посмотрела ей прямо в глаза. Лицо девушки не дрогнуло. Наоми почувствовала, как в ней поднимается ярость, но постаралась подавить ее. Незачем ухудшать свое положение. Остается только надеяться, вот и все. Только надеяться.

Дверь в кабину пилотов была закрыта. Они повернули направо, прошли через маленький конференц-зал с овальным столом и восемью стульями посередине, миновали кухню и попали в заднюю часть салона, где располагались двадцать обтянутых кожей кресел, десять с одной стороны и десять — с другой. Проход между ними был довольно широким, и Наоми поняла, почему девушка предложила им сесть в самом конце. Дело было не только в уровне шума; здесь салон сужался, и только эти места находились рядом друг с другом.

Через несколько секунд молодой человек закрыл дверь.

Джон услышал, как взревели двигатели. Над головой замигало табло, предлагая пристегнуть ремни. Он взглянул в иллюминатор и увидел отражение своего бледного, измученного лица. Замигали какие-то белые огни — навигационные огни самолета, понял он. Фонари, освещавшие взлетную полосу, быстро поехали назад. Раздалось странное, какое-то металлическое жужжание, и все огни вдруг исчезли. Наоми испуганно вскрикнула.

На иллюминаторы опустились жалюзи.

120

Стюардесса принесла им обед. Обыкновенное бортовое питание, примерно такое же, как в любом самолете. Салат «Цезарь» с креветками, обжигающе горячий лосось с овощами в лоточке под крышкой из фольги, шоколадный кекс, маленький треугольничек мягкого сыра и печенье. Стюард налил им по бокалу шардоне и минеральной воды.

Джон съел почти все, но Наоми едва прикоснулась к еде. После обеда они оба попытались уснуть.

Закрыв глаза, Наоми подумала о юноше и девушке. Их манера поведения, эта молчаливая неприязнь, смешанная с легким презрением, живо напомнила ей Люка и Фиби. Эти двое могли бы быть их старшими братом и сестрой.

Через пять часов полета им снова принесли поесть, на этот раз сэндвичи и фрукты. Еще через час Джон и Наоми заметили, что самолет начал снижаться — кажется, они заходили на посадку.

Снова замигали лампочки, призывая пристегнуть ремни.

Стюардесса и стюард не показывались. Все время полета они оставались где-то вне зоны видимости, выходя в салон только для того, чтобы подать еду или напитки.

Самолет определенно садился.

Послышалось уже знакомое жужжание, и поднялись жалюзи — так же неожиданно, как и опустились. В иллюминаторы хлынул яркий свет. Снаружи был ослепительный, солнечный день.

Джон и Наоми припали к окнам.

Они летели совсем низко, не более чем в трех или четырех сотнях футов над землей. Внизу простиралась какая-то холмистая местность, покрытая пышной тропической растительностью. Со стороны Джона было видно только землю и желтый диск солнца в безоблачном небе. Но из иллюминатора Наоми можно было разглядеть широкий, покрытый белым песком пляж и ярко-синее море. Раздался резкий звук, эхом прокатившийся через весь салон. Самолет выпустил шасси.