Книга Скандал на Белгрейв-сквер - Энн Перри

— Разумеется. — Энстис пожал плечами. — Глупо было с моей стороны спрашивать. Я не подумал. Да и чувство вины заставило. Я обязан отвечать за то, что кто-то из моих гостей пострадал в моем доме от подобного оскорбления. — Он переменил позу и немного расслабился, но не предложил Питту сесть. Видимо, он считал, что не может принимать полицейского так, как своего знакомого. — Чем я могу быть вам полезен? Вы сказали, что это произошло много лет назад?

— Да. Если вы спросите вашего дворецкого, он может найти записи или просто вспомнить. Он даже может знать, где живут многие из старых слуг.

— Возможно, — согласился Энстис. — Но я мало надеюсь на успех, инспектор. Слуги иногда подолгу служат в одном доме, однако в большинстве своем они часто меняют место работы, и это очень прискорбно. Те, кто любит посплетничать, переходят из дома в дом, опускаясь все ниже, и вскоре вообще оказываются на панели. Многих уже нет в живых. Но все же попробуйте поговорить с Уотерсоном, если хотите. Я позову его. — И не ожидая, что ответит ему Питт, он дернул за шнур звонка.

Уотерсон оказался человеком, сознающим свое достоинство. Томас не сомневался, что у него есть чувство юмора, — это было написано на его лице. Инспектору он сразу понравился. Энстис велел ему провести Питта в свою каморку при кухне, где дворецкий тут же предложил Питту чай с печеньем — весьма не-обычное проявление внимания к полицейскому. Затем он принялся вспоминать всю домашнюю прислугу, перебывавшую в поместье за последние двадцать лет.

Старый дворецкий был высок, худощав и сед как лунь. Если бы не почтительность и привычка держаться в тени, он вполне мог сойти за аристократа и владельца этого особняка. Тонкие черты лица облагораживали его, чего нельзя было сказать о грубоватой внешности Энстиса. Но у Уотерсона не было ни живости, ни воли, ни блестящего ума его господина. Посмотрев на них, стоящих рядом, каждый безошибочно угадал бы в Энстисе лидера. Таким создала его природа и сделало общество.

— Возможно, мне нужна горничная или, вернее, личная горничная госпожи, — подсказал дворецкому Питт, попивая чай. Тот был горячий, крепкой заварки и подан в фаянсовых чашках.

— Значит, вас интересуют времена, когда леди Энстис еще была жива, — медленно произнес Уотерсон, откидываясь на спинку стула и задумчиво глядя в потолок. — Это время непросто забыть. Давайте посмотрим… у нас тогда служила юная Дейзи Коттерил, она и сейчас у нас, только теперь в качестве главной прачки. Затем Бесси Маркхэм. Она вышла замуж за лакея из другого дома и, заведя семью, покинула нас. Теперь здесь работает ее дочь, ей лет двадцать. — Он наморщил лоб, вспоминая далее. — Помню еще Лайзу Кобб. Она тоже вскоре ушла; сказала, что по семейным обстоятельствам. Такое тоже случается, но редко. Девушки не уходят с хорошего места только потому, что в семье что-то неладно. — Он посмотрел на Питта. — Обычно для них работа дороже всего. Это постоянный заработок, свои деньги. Как помню, она не была особо прилежной девицей, голова ее была всегда занята чем-то другим, а не работой. Все искала чего-то получше. Да, Лайза Кобб — это та, кто вам нужен.

— Я вам очень признателен, мистер Уотерсон. Вы не подскажете мне, как ее найти?

Голубые глаза дворецкого удивленно округлились.

— Прямо сейчас?

— Да, если это возможно. — Питт взял последний бисквит. Они оказались удивительно вкусными.

— Попробую вспомнить… — Уотерсон снова посмотрел в потолок и сосредоточенно молчал несколько минут. — Сам я адреса ее не знаю, а вот Фозерхилл, экономка в доме номер 25, что напротив, возможно, скажет вам. Они двоюродные сестры или что-то вроде этого. Если хотите, я черкну ей записочку и порекомендую вас.

— Это очень великодушно с вашей стороны. — Питт действительно был удивлен и благодарен. — Очень великодушно.

Он посидел для приличия еще минут пятнадцать, рассказывая Уотерсону невинные эпизоды из своей профессиональный жизни, ибо дворецкий проявил на сей раз интерес настоящего простолюдина к работе полицейского детектива, которая хотя и вызывала недоверие, но вместе с тем чертовски интересовала всех.

Наконец Томас откланялся и направился через улицу в дом номер 25.

Миссис Фозерхилл, качая головой и ахая, переправила его еще к одному возможному источнику информации о нынешнем местонахождении Лайзы Кобб.

Итак, лишь к полудню следующего дня Питт наконец нашел Лайзу в пропахшем рыбой магазинчике в Байлингсгейте. Он увидел за прилавком крупную женщину с натруженными красными руками и грубым лицом, которое, возможно, и было миловидным двадцать лет назад. Теперь же оно выглядело обветренным, обрюзгшим и неприветливым. Питт сразу догадался, что перед ним та, кого он ищет. Одного взгляда было достаточно, чтобы вспомнить более или менее не пострадавшую от выстрела половину лица ростовщика Уимса.

Питт находился перед прилавком, на котором с одной стороны стояли весы, а с другой лежали толстая деревянная доска и нож для рубки рыбы, и про себя гадал, как лучше начать разговор. Если он начнет с прямого вопроса, Лайза может повернуться и уйти внутрь магазина. Дверь за ее спиной была открыта, а между нею и Питтом был прилавок.

Возможно, она так же жадна до денег, как и ее покойный родственник?

— Добрый день, мэм, — вежливо начал Томас, чувствуя, как плохо у него это получается.

— Добрый, — ответила женщина, с некоторым недоверием глядя на него. Она не привыкла, чтобы ее покупатели были столь вежливы.

— Я представитель закона, — слукавил Питт и увидел неприязнь и подозрительность в ее выцветших глазах. — Я разыскиваю наследника или наследницу джентльмена, который недавно скончался, — на ходу импровизировал инспектор. — И если мне будет позволено заметить, вы так напоминаете мне покойного, что я, пожалуй, на вас и остановлюсь.

— Я никого не хоронила, — возразила женщина, но резкости в ее тоне поубавилось. — Кто умер?

— Некий мистер Уильямс Уимс из Кларкенуэлла.

На лице женщины опять появилось раздражение. Она бросила сердитый взгляд на очередь покупательниц, которая уже образовалась за спиной Питта. На лицах у всех было неподдельное любопытство.

— Да, его убили, — с упреком сказала она. — А вы кто? Я ничего об этом не знаю. Да и не ожидаю что-либо получить после его смерти.

— А дом? — заявил Питт, изображая заинтересованность. — Может статься, вы его единственная наследница, мисс… э-э-э… миссис Кобб?

Она задумалась на несколько секунд; должно быть, мысль о доме показалась ей достаточно заманчивой.

— Да, я Лайза Кобб.

— Мне бы хотелось задать вам пару вопросов, — продолжил Питт.

— Я ничего не знаю о его смерти. — Ее сердитый взгляд был направлен не на Питта, а на покупательниц за его спиной. — Эй, вы, уже глаза и уши навострили! — громко прикрикнула она на женщин.

— Не беспокойтесь, я не собираюсь говорить о его смерти. Мне хотелось бы узнать от вас кое-что о том, что произошло много лет назад. Можем мы поговорить без посторонних?