Книга Хозяин зеркал - Юлия Зонис

Месть поднял голову и, прищурившись, взглянул на собравшихся у стола бойцов. Его ударная группа. Доверяют ли они вожаку? Если доверяют, то зря. R зябко поежился. С самого пробуждения в Храме Праведных-во-Гневе ему все никак не удавалось согреться. Озноб грыз кости, зубами выедал нутро. Даже в самые морозные ночи, когда печурка кашляла и чадила, а Герда ошивалась у де Вильегаса, Иенс не знал такого холода. Наверное, в этом и заключалось проклятие, о котором талдычил Туб.

Передернувшись, R сдвинул карту в сторону и расправил небольшую, начерченную от руки схему.

– Цеха и прилегающая к ним территория в плане напоминают снежинку, – сказал он, уперев палец в чертеж. – Радиальные железнодорожные пути расходятся в нескольких направлениях. Для отражения внешней атаки могут использоваться попарно сцепленные бронедрезины.

Подняв взгляд от схемы, R снова испытующе всмотрелся в своих людей. Его слушали внимательно. Без того воодушевления, с которым всегда слушали Вигго, зато и без смешков и дружеской перепалки. Ну что ж, тем лучше.

– Если верить информаторам, – продолжил Месть, – в башнях бронедрезин охраны и на вышках находятся лучевые установки, мгновенно преобразующие воду в кристаллы льда. Наше единственное преимущество – быстрота и маневренность. Мы должны взорвать ворота, отвлечь внимание охраны на себя и стянуть к заводу как можно больше Стальных Стражей. Остальное сделает Туб.

Командиры второй ударной группы склонились над схемой. Лампочка под потолком помаргивала, фигуры людей отбрасывали длинные тени. По туннелям гулко разносилось эхо: завершались последние приготовления. Механики проверяли моторы броневиков, боевики разбирали винтовки, гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Было пять часов вечера.

До начала штурма оставалось два часа.

Обстановка в центре Города заметно отличалась и от той, что была зафиксирована на карте W, и от ситуации, обозначенной на картах подпольщиков. Там, где, по мнению W, отряды полиции и Стальных Стражей теснили восставших, а по мнению штаба Сопротивления, восставшие теснили полицию и Стальных Стражей, происходило нечто совсем иное. А именно, банды Ржавого рынка, Гнилых Канальцев и Собачьего пустыря, объединившись, громили магазины, лавки и склады. К ним присоединились и солидная доля политически сознательных горожан, и даже отдельные части полиции. В самом деле, довольно обидно отстаивать свободу и грядущие имущественные права, когда это самое имущество растаскивают у тебя под носом и ты вполне можешь поучаствовать в справедливом разделе чужой собственности. Так что пожары объяснялись отнюдь не чрезмерным усердием защитников закона или рвением бунтовщиков – просто мародеры поджигали лавки после того, как выносили все сколько-нибудь ценное.

В витрины летели камни. Звенело стекло. Худосочные типы в лохмотьях, деловито покряхтывая, тащили свертки тканей, мешки с зерном и приглянувшуюся мебель. Ребята посерьезнее принялись за ломбарды, обменные конторы и банки. Хозяева, запершиеся на верхних этажах, с ужасом смотрели на гибель и разорение и молились лишь о том, чтобы пламя не дошло и до них. Самые смелые или самые отчаявшиеся пытались с оружием в руках защитить свое добро и пали жертвами освободителей. Над расцвеченными заревом пожаров крышами кружилась огромная облезлая птица с синим оперением. Стервятница надсадно каркала, рассыпая острые, как стрелы, перья. «Свобода!» – неслось над домами, парками и проспектами. Свобода. Часы на Башне Висельника, нависшей над окровавленной брусчаткой площади Справедливости, отмерили шесть ударов.

Настенные часы пробили семь. P стоял у окна директорского офиса и смотрел на расцвеченный огнями южный горизонт. Там, за милями рельсов и цехов, за высокой заводской стеной, за мотками колючей проволоки пылал Город. Р скрипнул гнилыми обломками зубов. Мору не страшны были холод и пули, но вот огня он боялся смертельно. Губительный жар пламени уничтожил бы Чуму так же верно, как солидная порция коротковолнового ультрафиолета или хороший глоток спирта. А всему виной проклятый мальчишка W.

Война выплеснулась за отведенную ей границу и вольно шагала по городским кварталам. Дворец P и его лаборатории, находившиеся на юго-западе, у Гнилых Канальцев, разгромили в первые же часы восстания. Разгромили те, над кем он так долго и с таким неподдельным научным интересом проводил эксперименты. Вырвавшихся из подвалов монстров удалось уничтожить, но не всех, не всех. Подыхающие от острой легочной инфекции звери и люди бежали, распространяя заразу по соседним улицам. Если Город переживет эту ночь, его правителей ждет немало работы…

Сам P тоже бежал, бежал к единственному союзнику, которому хоть немного доверял. О Войне нечего и говорить, а что касается Микаэля, то его никто не видел после вчерашних беспорядков у летнего дворца. P сильно подозревал, что к исчезновению Господина F причастен Дафнис. P сильно подозревал, что и весь этот нелепый бунт – дело рук Воителя, решившего перетянуть одеяло на себя. Но зачем? Зачем убирать F сейчас? Для Ритуала нужны пять букв… Неужели мальчишка нашел их? Нашел две недостающие буквы? Если нет, он просто безумец – ведь Ритуал необратим, и неизвестно, каков будет итог при таком раскладе.

P не понимал сути происходящего, что при аналитическом складе ума его изрядно бесило. Запершись в пустом директорском кабинете центрального офиса завода, доктор Чума пытался сложить два и два, два и три, три и один, но буквы никак не складывались. Что-то он упустил.

Внизу, на площадке перед южными воротами, загорелись прожекторы. Забегали какие-то люди в серой униформе, из депо выкатилась горбатая бронедрезина. Почти одновременно в темноте Собачьего пустыря вспыхнули факелы. Еще через секунду раздался тревожный рев сирены. Кажется, добрались и до них.

P обреченно вздохнул – и почти в то же мгновение ощутил в комнате чужое присутствие. Не звук дыхания, не запах и не взгляд. Может, холодное дуновение?

– Говорите, Фрост.

Снежный голем возник из пустоты и почтительно поклонился:

– Нас атакуют. Около полусотни бунтовщиков у южных ворот. У них винтовки и два броневика. Линии по переработке сырья остановлены, но начальник охраны распорядился не выпускать людей, ожидающих заморозки, так как заложники могут пригодиться при обороне. Тепловоз отправился на станцию за следующей партией сырья три часа назад. Он не вернулся, и от машиниста не поступало никаких сведений. Какие будут распоряжения?

Чума почесал острый подбородок под маской.

– Где W?

– Дирижабль Господина W был замечен над Ржавым рынком. Он направляется к нам. Техники уже готовят причальную мачту. Меня также известили, что из центра сюда движутся отряды Стальных Стражей. Несомненно, мы сумеем продержаться до их прихода.

P скривил губы:

– До их прихода – возможно. После их прихода… Что понадобилось Войне на заводе, Фрост?

Голем осторожно улыбнулся:

– Следует ли это понимать так, что Господин W летит не нам на подмогу?

– Следует понимать…