Книга Убежище - Реймонд Хаури

Какой бы орган ни был задет — желудок, печень, почки или кишечник, — рану требовалось срочно перевязать. Огнестрельные раны в живот обычно очень опасны для жизни. Судя по силе кровотечения, Миа считала, что аорта не задета, но все равно, если срочно не приступить к лечению, он долго не продержится.

— Нужно доставить вас в деревню.

Он еле заметно кивнул, но по его строгому лицу было ясно — он не надеется добраться до нее живым.

Вскоре вернулся мохтар, ведя в поводу одну из лошадей, на которых ехали он и Корбен.

— Ваших лошадей и след простыл. Осталась только эта.

Вздохнув, она сказала:

— Вашему сыну необходима срочная помощь врача. И еще тому человеку, вашему раненому товарищу…

— Это Шакер, мой двоюродный брат. Он уже умер, — угрюмо сообщил мохтар.

Миа не удивилась, так как видела его рану.

— Словом, забирайте лошадь и везите своего сына в деревню. Поезжайте с ним верхом. А я останусь здесь, с Корбеном.

— Но я не могу вас здесь бросить, — возразил мохтар. — Мы можем положить его на лошадь и вместе отвезти его вниз.

— У нас мало времени. Он нуждается в срочной помощи.

Мохтар растерянно покачал головой:

— Вы же не оставили меня, вы спасли мне жизнь!

— Тогда поспешите в деревню и пришлите к нам людей. Торопитесь же!

Мохтар внимательно посмотрел на нее, словно запоминая ее лицо, потом кивнул.

— Я помогу вам разжечь костер.

— Не надо, я сама, вы лучше скорее идите вниз.

Виновато взглянув на нее, мохтар неохотно уступил, еще раз с ненавистью посмотрел на Корбена и пошел к сыну, ведя за собой лошадь.

Они поделили между собой зажигалки, факелы и одеяла. Мохтар помог мальчику забраться на лошадь, потом вскочил за ним в седло и уехал. Высоко подняв пылающий факел, Миа смотрела ему вслед, пока он не скрылся в темноте.

Глава 72

Миа снова вернулась к Корбену. Она ничем не могла ему помочь, разве только как-то согреть. Вздрагивая от страха и холода, она отыскала в темноте обоих курдов, уже скончавшихся от ран. На всякий случай Миа проверила у них пульс, до боли в сердце возмущенная отчаянной стрельбой Корбена. Чувствуя угрызения совести, она стащила с одного из них куртку и принесла ее Корбену.

Затем стала сооружать костер. Зимние дожди еще не настали, поэтому хворост оставался сухим и хрупким. Она разожгла большой костер у дерева, около которого лежал Корбен, и набрала целую кучу хвороста в запас.

Глядя на огонь, она размышляла, как скоро может прийти помощь. Если они добирались сюда целых два часа, значит, людям понадобится не меньше четырех, так как им придется идти в полной темноте — и это в том случае, если они отправятся в дорогу сразу, как только вернется мохтар. Она с теплотой подумала об Эвелин и о Томе: уж они-то наверняка не станут ждать до утра, хотя ей очень не хотелось, чтобы отец и мать снова подвергались опасности во время путешествия по ночным горам.

Владевшее ею возбуждение улеглось, уступив место крайней усталости, как физической, так и душевной. Она опустилась на землю рядом с Корбеном. Они молчали и смотрели на огонь, прислушиваясь к его треску и следя затем, как пламя лижет и обвивается вокруг веток, прежде чем полностью их охватить.

— Последнее, что я помню, это то, как я спускаюсь из номера, чтобы встретиться с мамой, — наконец заговорила Миа. — Как же мы здесь оказались?

— Из-за проклятого хакима… и из-за меня, — помолчав, с горечью отозвался Корбен.

Миа повернула к нему голову.

— Вам так хотелось завладеть эликсиром?

— А что может быть важнее этого? — Он пожал плечами и скривился от боли. — Разве что пуля в животе…

— Вы убили Фаруха?

Корбен слабо кивнул:

— Его тяжело ранили, но… Да, его убил я.

— Почему?

— Из жадности. И инстинкта самосохранения. — Он подумал и уточнил: — Нет, скорее из жадности. — Он чуть наклонился, чтобы видеть ее лицо. — Я плохой человек, Миа. Меня учили быть не хорошим, а эффективным. Учили четко выполнять порученное задание. Я совершил много сомнительных поступков, много ужасных вещей, в которых мои начальники не видели ничего дурного и даже одобряли. — Он сокрушенно покачал головой. — По-моему, со временем я решил, будто могу и для себя сделать нечто вроде этого.

— Значит, мы с мамой… Вы просто решили нами воспользоваться, да?

Он слегка качнул головой:

— Я ничего не планировал заранее. История захватила меня — да и нас всех — врасплох и затянула в свой круговорот. Понимаете, так бывает… Что-то происходит, перед тобой открывается возможность, и ты за нее хватаешься. Но вас я совсем не хотел подвергать опасности, поверьте, я говорю правду. И какими бы ни были мои намерения, я все время думал рано или поздно освободить вашу матушку. Вот только первый урок моей профессии, который ты усваиваешь, — редко все выходит так, как ты планируешь. — Он откашлялся и выплюнул сгусток крови, потом вытер рот. — Чего бы это ни стоило, я… — Он оборвал фразу, видимо решив не договаривать. — Мне очень стыдно… за все.

И тут тишину разрезал вой, от которого у них мурашки побежали по спине. Вой волка! Ему сразу ответил другой хищник, его вопль раскатился вокруг эхом.

Не один волк, а целая стая.

Они никогда не охотятся в одиночку.

У Миа от страха все сжалось в груди.

Она перевела взгляд на Корбена.

— Кровь, — мрачно сказал Корбен, с трудом усаживаясь прямо. — Они чуют кровь.

Еще один вопль прорезал тишину, на этот раз намного ближе.

«С какой же скоростью они бегают?!»

Миа напряженно прислушивалась к тревожным звукам.

— Оружие, — пробормотал Корбен. — Принесите какое-нибудь оружие.

Миа вскочила и выдернула из костра горящий сук. Затем на подгибающихся от страха ногах поспешила туда, где раньше лежал раненый сын мохтара. Она вспомнила — мохтар оставил там свое ружье. Около убитых валялись автоматы, но она побоялась идти за ними так далеко.

Размахивая головней и высматривая среди деревьев хищников, Миа осторожно кралась вперед и увидела старое охотничье ружье, прислоненное к дереву. Она приблизилась и уже протянула руку за ружьем, как вдруг увидела мелькающие в темноте серые силуэты. Сердце у нее перестало биться, когда увидела на следящие за ней жуткие глаза волков. Очнувшись от оцепенения, Миа ткнула в их сторону горящей веткой, отчего они отскочили назад. Но волки оказались не из пугливых. Они снова придвинулись к ней, угрожающе оскалив клыки и напружинив гибкие мускулистые тела.

Она громко закричала, размахивая суком, от которого во все стороны сыпались искры, и потянулась к ружью. Свободной рукой она схватила оказавшееся довольно тяжелым ружье и стала отступать к костру, бешено размахивая горящей головней. Неожиданно поодаль послышались вой и злобное рычание, и трое волков, наступавших на нее, повернулись и кинулись в темноту. Она слышала, как они яростно грызлись из-за какой-то добычи, и догадалась — они нашли убитых курдов.