Книга Беру свои слова обратно - Виктор Суворов

Разоблачив «клеветника» Чаковского, который «в угоду дешевой сенсации» лил воду на вражьи мельницы, Жуков разоблачил сам себя. Это он сам в угоду дешевой сенсации все это выдумал.

Итак, сам все описал, через два года с негодованием все опроверг. А потом случилось чудо. Еще через четыре года вышло второе издание мемуаров Жукова, и в нем сцена отстранения Ворошилова по записке Сталина описана с еще большим драматизмом: «В большом кабинете за покрытым красным сукном столом сидели человек десять... Попросил разрешения присутствовать... Через некоторое время вручил К.Е. Ворошилову записку И.В. Сталина... Должен сознаться, что делал я это не без внутреннего волнения... На Военном совете фронта рассматривался вопрос о мерах..» Ну и т.д.

И в самых правдивых последних изданиях все это повторяется. Как прикажете этому верить, если стратег сам написал опровержение секретарю ЦК КПСС: не было такого!

Удивительна позиция у товарищей из журнала «Родина»: если Чаковский переписал сцену из мемуаров Жукова, значит, он клеветник. А если Жуков сам все это написал ДО Чаковского и ПОСЛЕ Чаковского, значит, борец за правду.

Товарищи Гареевы, Карповы, Н. Яковлевы. Вы разоблачены. Все вы описывали сцену с запиской. Все вы в угоду дешевой сенсации льете воду на мельницы буржуазных фальсификаторов.

И разоблачил вас не кто-нибудь, а ваш любимый кумир, которого все вы с таким упорством защищаете и прославляете.

Глава 29

Он — о себе

В своих мемуарах Жуков сильно преувеличивает свою роль в войне, выставляя себя чуть ли не единственным талантливым военачальником СССР.

К.А. Залесский.

Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. М., 2000. С. 171

— 1 -

О Жукове известно, что в детстве на спор он проспал ночь на кладбище. Завернулся в тулуп, завалился среди могил, да и спит себе.

В 14 лет во время пожара в деревне он вошел в горящую избу и спас двоих детей.

Жалко, что свидетелей тех героических деяний не сохранилось. Вернее, сохранился только один. Это Георгий Константинович Жуков. Сам он о своих подвигах и поведал.

Он много чего о себе рассказывал.

Осенью 1941 года, когда германские войска подошли к Москве, когда в их бинокли уже были видны звезды Кремля, Сталин назначил Жукова командующим Западным фронтом. В самый критический момент Сталин позвонил Жукову и спросил: удержим ли Москву? Жуков решительно ответил: отстоим!

Ситуация была на грани полного крушения. Немец давил. Под напором, как нас учили, «превосходящих сил противника» советские войска отходили. Но Жуков со своим штабом оставался на месте. Он приказал не отводить в тыл свой командный пункт. И тогда командные пункты армий тоже вынуждены были прекратить отход. А за ними командные пункты дивизий, бригад и полков притормозили откат на восток. Они пятились назад, но скорость отхода снижалась и вскоре достигла нулевой отметки. Напором врага фронт сдавило так, что командный пункт Жукова оказался почти у переднего края. Сталин позвонил Жукову и напомнил, что такое положение слишком опасно. На это Жуков ответил: если я оттяну свой штаб, оттянутся и штабы армий, а за ними и все остальные потянутся...

Одним словом, и сверху ему рекомендовали отойти, и снизу натиск, но Жуков не дрогнул. Он на своем командном пункте оставался у самого переднего края. Так и устояли. Своей личной храбростью, вопреки неудержимому напору отходящих войск и рекомендациям Сталина Жуков удержал фронт и спас Москву.

Откуда такое известно?

Из рассказов Георгия Константиновича Жукова.

А есть ли свидетели? Есть и свидетели. И весьма высокого ранга: Маршал Советского Союза А.М. Василевский, главный маршал авиации А.Е. Голованов, генерал армии С.М. Штеменко.

Правда, свидетели совсем другое рассказывают.

— 2 -

Ни одного из свидетелей нельзя уличить в злопыхательстве. Василевский состоял с Жуковым в родстве, всегда хорошо отзывался о Жукове. Но в данном случае с версией Жукова не согласен.

Штеменко — ближайший соратник Жукова и один из самых доверенных людей. Государственный переворот осенью 1957 года готовил триумвират: министр обороны Маршал Советского Союза Жуков, начальник ГРУ генерал армии Штеменко и первый заместитель начальника ГРУ генерал-полковник Мамсуров при одобряющем нейтралитете председателя КГБ генерала армии Серова. Мамсуров предал Жукова, а Штеменко оказался верным до конца. Он всегда писал о Жукове только хорошо. Но и он в данном случае с версией стратега не согласен.

Главный маршал авиации Голованов в клане Жукова не состоял. Их отношения всегда были холодными с изморозью, ибо на войне Голованов подчинялся только Верховному Главнокомандующему, а заместителю Верховного не подчинялся. Демонстративно. За это Жуков лично вычеркнул Голованова из списка кандидатов в Герои Советского Союза за Берлинскую операцию. Однако Голованов не был ни мелочным, ни мстительным. В 1957 году Жукова решительно свергли со всех постов. Вся свора подхалимов и лизоблюдов шарахнулась от сброшенного с высот стратега. А Голованов приехал к Жукову слово доброе сказать, потолковать «за жисть», чем немало удивил Георгия Константиновича.

Так вот: благородный Голованов в данном случае тоже с версией Жукова категорически не согласен.

— 3 -

Жуков намеревался разделить штаб Западного фронта на два эшелона. Небольшую часть, отдав Москву Гитлеру, разместить на восточной окраине столицы, а основную часть штаба Западного фронта вынести в район Арзамаса, т.е. на 400 километров восточнее Москвы. Сам Жуков пока к Сталину с этим вопросом не обращался. Но обращались его подчиненные. 7 октября 1941 года в распоряжение командующего Западным фронтом поступил член Военного совета ВВС РККА корпусной комиссар П.С. Степанов для координации действий авиации в интересах Западного фронта (М.Н. Кожевников. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., 1977. С. 61). Немедленно Сталин присвоил Степанову звание армейского комиссара 2 ранга, для того чтобы поднять его авторитет и влияние. Вскоре командующим Западным фронтом стал Жуков, а Степанов оставался при нем. Вот он-то и обратился к Сталину.

Свидетелей обращения Степанова к Сталину несколько — от главного маршала авиации А.Е. Голованова до сталинского телохранителя майора А.Т. Рыбина.

Вот рассказ Голованова. Он находился в кабинете Сталина, когда позвонил Степанов.

"— Как там у вас дела? — спросил Сталин.

— Командование обеспокоено тем, что штаб фронта находится очень близко от переднего края обороны. Нужно его вывести на восток, за Москву, примерно в район Арзамаса. А командный пункт организовать на восточной окраине Москвы.

Воцарилось долгое молчание.

— Товарищ Степанов, спросите в штабе, лопаты у них есть? — не повышая голоса, сказал Сталин.