Книга Мифриловый крест - Вадим Проскурин

- А еще не будет третьей мировой войны, терроризма, наркотиков, СПИДа, преступности, порнографии, алкоголизма…

- Достаточно, - я перебил Лену. - Да, я согласен, в мире много плохого, но разве это дает повод его уничтожать? Неужели все плохое, что есть вокруг нас, перевешивает все хорошее? В библии сказано, что, сотворив мир, бог осмотрел его и сказал "это хорошо". Неужели он ошибся?

- Он не ошибся. Мир действительно хорош, как и любое божье творение. Но срок истекает, приходит время подводить итоги. Ты не в силах ничего изменить, то, что предначертано, случится в любом случае, но лично для тебя итоги будут совсем другими.

- Разве я не погубил еще свою душу? Не забывай, я же был вампиром.

- Любой грех искупается покаянием. Еще не поздно покаяться и твоя душа будет спасена.

- И я попаду в рай. Все это очень здорово, но я предпочитаю быть живым на Земле, чем мертвым в раю.

- Ты не живой.

- Это временно, я постепенно восстанавливаюсь.

Лена тяжело вздохнула.

- Зачем ты пришел? - спросила она.

- Не знаю. Теперь - не знаю. У меня была одна безумная надежда…

- Что я предам господа и пойду с тобой?

- Что ты согласишься хотя бы соблюдать нейтралитет.

- В финальной схватке добра и зла нельзя соблюдать нейтралитет. Когда на карту поставлена судьба миллиардов душ, нейтральных сторон быть не может.

- Я так не думаю.

- Ты ошибаешься.

Я пожал плечами.

- Тогда больше не о чем говорить, - сказал я. - Оставайся с богом, - я хихикнул, - каламбур, однако. Прощай.

- Ты уходишь? - удивилась Лена. - Просто уходишь?

- Я не хочу причинять тебе боль. Не забывай, я все еще люблю тебя.

- Но…

- Я знаю, твой хозяин вернется и соотношение сил изменится. Я знаю, в следующий раз у меня будет меньше шансов, но я все равно не нападу на тебя. Можешь считать, что я боюсь погубить свою душу. И не делай такое лицо, у меня тоже есть свои понятия насчет того, что хорошо и что плохо. Да, они другие, чем у тебя, но они есть.

- Никогда не думала, что Сатана любит изображать благородство.

- Причем тут Сатана? - удивился я. - А, понял, ты думаешь, что это он диктует мне все, что я говорю. Придется тебя разочаровать - он совершенно ни при чем, он не вмешивается в мою душу. Знаешь, почему? Все очень просто, он просто считает, что это нехорошо. Он уважает своих друзей, а ты - ты слуга своего бога, его рабыня, а он твой хозяин, а мы с Головастиком… нет, мы все-таки не друзья, я погорячился, при такой разнице в силах дружба невозможна. Он мой учитель, а я его ученик, но я не раб, а он не хозяин. Он уважает меня и мне это нравится. А в твоих отношениях с богом - неужели в них есть место уважению?

- Это иллюзия, - возразила Лена, - Сатана - настоящий мастер иллюзий. Теперь я понимаю, как он захватил контроль над тобой. Мне тебя жаль.

- А мне жаль тебя. Прощай, - я встал со скамейки.

- Мы еще встретимся, - сказала Лена мне вслед.

- Посмотрим.

4.

- Ни хрена себе! - только и смог сказать Михаил, когда я материализовался в прихожей. - Как это тебя угораздило?

- Подрался с одним служителем господа, - сказал я. - Все уже обошлось.

- И то хорошо. Пойдем, поедим, Юлька как раз ужин разогрела.

- Нет, спасибо, для меня сейчас есть - только кишечную флору травить.

- Не понял.

- Все ты понял. Я - живой мертвец. Одна девица порезала мне артерии и спустила всю кровь, я теперь могу существовать только в таком состоянии. Вот, смотри, - я продемонстрировал Михаилу шрамы на шее.

Можно было их ликвидировать, это совсем несложно, достаточно только пожелать, но тогда мое оживление отложится на несколько часов, мелочь, а неприятно.

Михаил задумчиво присвистнул.

- Так что это, - спросил он, - выходит, это уже не фэнтези, это уже, типа, мистический триллер? Типа, на тебя всякие иезуиты охотятся?

- Бери выше, - усмехнулся я, - сам мессия.

- Какой мессия?

- Светлый. Второе пришествие состоялось.

- Когда? Как?

- Когда? Сейчас посчитаю…три… или четыре… уже со счета сбился! Короче, то ли три, то ли четыре дня назад.

- И кто Христос?

- Одна девушка, я ее знал раньше.

Юля вышла из кухни и включилась в разговор.

- Ты победил? - спросила она. - Ты убил ее?

Я отрицательно покачал головой.

- Нет, я не убил ее. А насчет того, кто победил - мы оба умерли по разу, так что никто не победил. И вообще, сдается мне, что в этой схватке не может быть победителей.

- Страшный суд состоится? - уточнила Юля.

- Не знаю. Честное слово, не знаю. Если бы я верил в бога, я бы на всякий случай покаялся.

- А ты не веришь в бога? - заинтересовался Михаил.

Я пожал плечами.

- Нет, верить-то я в него верю, трудно не верить в того, с кем дрался, но служить ему я не готов. Я предпочитаю сохранять свободную волю.

- Дрался с богом… - проговорил Михаил с сомнением в голосе, и резюмировал, - круто. Типа, раны промыть или еще что?

- Нет, спасибо. А кстати, как с охраной, они уже приходили?

- Нет, не приходили. Думаю, этот Игорек все-таки решил никому не докладывать. Вот и хорошо.

- Воистину хорошо.

Я вошел в выделенную мне гостевую спальню, закрыл за собой дверь и сел в мягкое и удобное кресло, стоявшее напротив гостевого телевизора. Я не стал включать телевизор, я направил взгляд внутрь себя и, одновременно, далеко за пределы всех доступных пространств.

Что скажешь?

А что тут можно сказать? Могло быть и хуже.

Ты недоволен? Ты хотел, чтобы я ее переубедил?

Таких, как она, нельзя переубедить. Нет, все прошло нормально.

Но ты недоволен.

Будешь тут доволен. По всему выходит, что большой драки не избежать, Бомж решил идти до конца. Не понимаю, чем ему так не нравится этот мир?

Слушай, а все-таки, кто такой этот Бомж?

Он утверждает, что он известен народу как Иисус Христос.

А почему Бомж?

Потому что бомжевал три года.

Он действительно сын божий?