Книга Охота на ясновидца - Анатолий Королев

Я проснулась от того, что кто-то щекотал мой нос соломинкой: аапх-чи! Я тут же в испуге привстала на локтях… никого… это я сама угодила Ноздрями в солому. Где я? Ах, да — на сеновале в курятнике. Ты в Финляндии, Лиза! Ты сделала это!

Сквозь чердачное оконце виден ранний-ранний рассвет белой ночи. Оконце сочится свежим холодком утра. Дюжина куриц, сидевших на насесте, от моих движений тоже проснулась и, тревожно бормоча под нос, следила за человеком сонными кругляшками птичьих глазков. Да, когда я очнулась, с шестка взлетела темная птица и вылетела в окошко. Кажется, ворона или галка.

Я так счастлива, что готова расцеловать всех носатых пеструшек. А вот и первые подарки желанной свободы: свежие яйца в соломенной ямке. Я выпила три штуки и испытала тоску по обыкновенной соли, хлебу и воде. Прислушалась — снаружи стоит сырая тишина нависшей капели. Огляделась — я лежала наверху сеновала, куда вела самодельная лестница из широких ступеней сосны, В беспамятстве я сбросила гидрокостюм с ластами прямо у ступеней лестницы, и резина лежит открыто, на дощатом полу курятника. А заснула в шерстяном трико, которое согревало прохладной ночью. Я была вся с ног до головы облеплена травяной трухой, куриными перышками и даже малость птичьим пометом. В таком виде выходить наружу, конечно, нельзя.

Стараясь не пугать кур и не скрипеть ступенями, я спустилась вниз, — поискать укрытие для резиновой кожи и спрятала гидрокостюм с ластами в уемистый ларь с садовым инструментом, на самое дно, и как могла, прикрыла свою шпионскую униформу вилами и парой лопат. Заталкивая милую ящерку — спасибо, ты спасла мою жизнь! — я поискала шикарный кортик, и вспомнила, что утопила оружие в воде, когда пыталась унять уколами лезвия жуткие судороги.

Внизу, в уютном загончике, обнаружилась пара молоденьких козочек, которые, увидев меня, с топотом шарахнулись в дальний угол: тсс! дурочки, вас никто не обидит.

Осторожно выхожу наружу.

Молочный рассвет. С моря наползает Легкий туман. Холодно и свежо. Кожа чувствует ветер.

Я нахожусь в дальнем углу одинокого деревенского хутора, стоящего недалеко от морского берега, среди низкорослых сосен. На море волнение! Далекие волны с шумом набегают на песчаную полосу. Там гнев и пена. Грай гальки. На Балтике гуляет пара баллов. А здесь — тишина и порядок. Вот колышек в земле, к нему вчера была привязана корова в леопардовых пятнах… Финский домик вдали спит. Он выкрашен аккуратной цыплячьей краской и сверкает как брусок сливочного масла. Амбар, хозяйственные постройки, гараж, ангар для моторной лодки, белье на веревках, рыбацкая сеть на стойках — все говорит о трудолюбии хозяина. Я мысленно оглядываюсь назад, на свою несчастную родину, измученную ненастьями времени. Там всегда штормит. Бог мой, русские бедны и ожесточены, у них ничего не получается. Там труд — повинность, а здесь? Здесь травка не выщипана голодной скотиной, а нежна, пляж не загажен коровьими лужами, яйца покойны и полны желтка, леса желтороты… ммда. Работа — бог финского человека. Но… стоп, Лиза! —финны выдают беженцев.

Уноси ноги, пока жива!

Я крадусь к утрамбованной площадке, на которой сушится белье. Я вижу там — среди наволочек и простыней с полотенцами — застираные до бела джинсовые шорты, черную маечку «Адидас». Поспешно переодеваюсь. Майка великовата, но зато шорты в самый раз! Кажется, впервые в жизни я совершаю кражу… Не льсти себе, Лизок, сколько жратвы ты сперла в детдоме! Правда, еда не считается кражей.

Но утром пропажу заметят. Как быть?

Я имитирую срыв белья ветром и, развязав тугой узел, бросаю бельевую веревку на землю. Ветерок сразу подхватывает подарок и забрасывает наволочки и простыни на кусты вереска. Одно полотенце я тоже прихватываю с собой.

Вернувшись в курятник — отличная вылазка! — я тщательно прячу в соломе свой шерстяной костюм. Разумеется, хозяева все найдут, но не в первый день, а я уже буду далеко. А вот и еще один подарочек свободы: потертый рюкзачок с мотками проволоки, отвертками и прочей мужицкой мелочью. Ура, это мне весьма кстати. Какая туристка ходит без дурацкого рюкзака! Вытряхиваю из рюкзака инструменты и вижу еще один подарок судьбы — парусиновые тапочки в пятнах мазута. Меряю. Годится! Ты заговоренный человек, Лиза! Укладываю на дно револьвер, предварительно замотав его в полотенце. Отматываю от брюха спасательную книжку — вот тебе один поцелуйчик! и прячу туда же. Проверяю в пакете сохранность документов. Все о'кей! Прячу в задний карман шорт пластиковую карточку. До ближайшего банкомата — ноль зеленых.

Все, можно идти.

У меня прекрасное настроение, только одна соринка вертится в голове — мне опять приснился тот жуткий сон про женщину и собаку. Будто я толкаю высокую белую дверь. Все та же зашторенная наглухо спальня. На знакомом ковре голая черноволосая женщина, лица ее по-прежнему не видно. Она стоит на карачках и отдается — по-собачьи — огромному черному догу в золотом ошейнике… уйя! Кошмар!

На ходу вычесываю пальцами траву и птичий пух из волос и покидаю свое счастливое убежище. Только захожу в лесок — ручеек пресной воды в бетонном русле! Аи да, финны! Присев, благоговейно выдуваю целый литр бесцветной влаги… уфф!

Пятнадцать минут ходьбы через чистый лес в полосах тумана и навесах капели — и я уже на шоссе. Запад густо накрыт прямыми линиями комфорта, как лист школьной тетради в клеточку. У меня вид сумасшедшей немки, которая путешествует автостопом. На голове сверкают очки для плавания, я взяла их для понта. Я стараюсь шагать по кромке бетона как можно более глупой, раскованной походкой, напевая милую чепуховину из муль-тика Элтона Джона про Короля Льва.

Выйдя на шоссе, я повернула влево — прочь от границы — в сторону незримого города Фредриксхем.

Первая машина обгоняет уже через десять минут. Это зеленый «Опель». На заднем сидении я вижу собаку. Это колли. Она провожает мою фигурку спокойным взглядом. Первый взгляд новой жизни.

Я голосую автостопом: палец вверх, пардон, денег, увы, нет.

Вторым номером обгоняет песочный «Паккард».

Сразу за ним пролетает белоснежный пикап для перевозки молока.

Шоферюги смотрят на меня ласково, но не тормозят.

Я твержу в уме фразы, которые зубрила еще в России, разумеется на финском, — непостижимый язык, у них телефон звучит вроде бы так: «елы-палы» или «йокко-копа-ла»… С ума съехать! А фразы такие: Здравствуйте. Я путешествую автостопом. Еду в Хельсинки. Финляндия очень красивая страна. Я француженка, но живу в Германии. Я студентка. Я люблю ходить пешком. Я учусь в университете в Майнце… эт сетера, эт сетера…

Наконец первый цветущий куст на обочине дороги. Это дикая роза. Она вышла мне навстречу. Я кидаюсь в объятья сырой подруги в зеленой капели на ветках. Осторожно целую мелкий бутон в тесном белом бокале. Со стороны я похожа на ненормальную.

Мимо проезжает велосипедист. Это почтальон. Как рано просыпаются финны! На заднем сидении большая сумка для писем. Как хорошо, что финны не оглядываются на одиноких девушек с красивыми попками. Почтальон чуть было не переехал колесом прекрасного изумрудного жука с головой носорога. Я осторожно ловлю беглеца. Привет, обалдуй, куда лезешь? Он так красив. Так отливают золотом зеленые латы, что я прячу жука в карман рюкзачка: от жука веет безумием. Это мой живой амулет. Я буду кормить его лепестками роз. ;..Если бы я знала как он мне пригодится!