Книга Королевство грез - Джудит Макнот

— И он тебя тоже любил, — с чувством проговорила Бренна, иДженни стало немножко получше, покуда Бренна не добавила:

— В отличие от батюшки его любовь к тебе была сильнейненависти к врагу.

Дженни закрыла глаза.

— Пожалуйста, — шепнула она им обеим, — не мучьте меня. Я… язнаю, что правильно…

Однако ей не пришлось продолжать — внезапно прозвучалигорны, на поле выехали трубачи, за ними герольды, дожидаясь наступлениянекоторого подобия тишины, чтобы приступить к оглашению правил.

Герольд прокричал, что турниру будут предшествовать трипоединка, каковые состоятся между шестью рыцарями, признанными искуснейшими встране. Дженни затаила дыхание, потом медленно выдохнула: первыми двумясражающимися были объявлены французский рыцарь и шотландец, второй поединокпройдет между Рейсом и французом по имени Дюмон, третий — меж Рейсом и ЙеномМакферсоном, сыном бывшего нареченного Дженни.

Толпа взбесилась, ликуя — вместо того чтобы целый день, а тои два дожидаться Волка, они дважды увидят его в первый же час.

Правила сперва выглядели совершенно обычными: рыцарь, первымнабравший три очка, выигрывает поединок; одно очко дается рыцарю каждый раз,когда он поразит соперника с достаточной силой, чтобы сломать его копье. Поподсчетам Дженни, рыцарю для получения трех очков понадобится как минимум пятьсхваток, учитывая, что он должен держать копье на подобающем уровне, нацелитьсяв мишень, сидящую на галопирующем коне, и ударить противника с такой точностью,чтоб угодить в копье, тем более что оружие атакующего будет скользить понарочно отполированным с этой целью, гладким доспехам. Три очка и победа впоединке присуждаются рыцарю сразу, ежели он по-настоящему выбьет противника изседла.

Следующие два объявления заставили толпу одобрительнозавопить, а Дженни — съежиться: поединки будут вестись не во французском, а вгерманском стиле, что означало использование вместо специально выструганных изтополя копий тяжелых профессиональных, причем без защитных колпачков насмертоносных остриях.

Из-за восторженного рева зрителей произошла долгая заминка,прежде чем герольд смог закончить, объявив, что за турниром пройдут еще трипоединка, а остальные состоятся в следующие два дня. Однако, добавил он,учитывая представительность присутствующих рыцарей, в поединках, которыепоследуют за турниром, будут участвовать достойнейшие, ежели сие достоинствоподдается определению.

И снова толпа возликовала. Зрителям не придется глазеть наникому не известных рыцарей, сражающихся с еще менее известными, им будет сразудоставлено величайшее удовольствие.

За пределами поля коннетабли завершили проверку седел иупряжи, удостоверившись, что ни один из рыцарей не задумал пристегнутьсякожаными ремнями, а полагается лишь на свое искусство верховой езды и могучуюсилу, чтобы удержаться в седле.

Главный коннетабль дал сигнал, герольды ускакали с поля,ударили литавры, загремели фанфары и трубы, открывая церемониальный парад сучастием всех рыцарей.

Даже Дженни не могла оставаться равнодушной к последовавшемузасим головокружительному спектаклю. По шестеро с каждой стороны, навстречудруг другу, рыцари выезжали на турнирное поле в полном снаряжении, верхом нагарцующих боевых конях, украшенных сияющей серебряной сбруей и колокольчиками,с разноцветными плюмажами на головах, в попонах из блестящего шелка и бархата,на которых красовались рыцарские гербы. Начищенные доспехи сверкали на солнцетак ярко, что Дженни сощурилась, глядя на проплывающие перед ее глазамипарадные плащи, накинутые поверх лат, и щиты с изображениями гербов, где былипредставлены все мыслимые животные — от благородных, вроде львов, тигров,соколов, ястребов и медведей, до сказочных драконов и единорогов; на другихбыли узоры из полос и квадратов, полумесяцев и звезд, на третьих — цветы.

Ослепительная мешанина красок в сочетании с нескончаемымгулом толпы так восхитила тетушку Элинор, что она похлопала в ладошианглийскому рыцарю, проезжавшему мимо, демонстрируя в высшей степени ошеломляющийгерб, заключающий в себе тройку вставших на задние лапы львов, две розы, соколаи зеленый полумесяц.

В любое другое время Дженни сочла бы все это самым волнующимзрелищем в своей жизни. Отец и сводный брат проскакали мимо примерно с четырьмясотнями рыцарей, по ее подсчетам. Но муж ее не появился, и первая пара бойцов,выехавшая в конце концов на поле, была встречена разочарованными воплями:

— Волк! Волк!

Прежде чем занять позицию друг против друга, оба рыцаряпоскакали к галереям, где сидели их жены или возлюбленные. Склонив копья внизостриями, они ожидали церемониального знака милости — шарфа, ленты, вуали илидаже оторванного рукава, — который леди с гордостью привязывали к остриямкопий. Покончив с этим, они разъехались в противоположные концы арены,приладили шлемы, опустили забрала, испробовали копья на вес и наконец принялисьждать сигнала фанфар. При первом же звуке они пришпорили коней, безжалостнопослав их вперед. Копье француза ударило в щит противника, чуть-чуть не угодивв центр, шотландец покачнулся в седле, но выправился. Понадобилось еще пятьзаездов, прежде чем француз нанес последний удар, сваливший противника наземь.Он рухнул, превратившись в груду блестящих стальных доспехов под аккомпанементнасмешливо-одобрительных возгласов.

Дженни едва заметила исход поединка, хотя упавший рыцарьвалялся прямо у нее под ногами. Уставившись на свои стиснутые кулачки, лежащиена коленях, она ждала, вслушиваясь, когда вновь загремят фанфары.

Трубы пропели, толпа пришла в неистовство, и, не желаяничего видеть, Дженнифер все-таки подняла голову. На поле галопировал на коне,покрытом роскошной красной попоной, тот самый француз, которого она особоотметила во время парада, отчасти из-за его необычайной физической мощи,отчасти из-за того, что защитные налокотники рыцаря представляли собой огромныепластины, веером расходящиеся в стороны, как у летучих мышей. Теперь она такжезаметила, что, хотя на груди его красовалась изящная баронская цепь, в зловещемизображении на нагруднике изготовившейся к броску змеи не было ничего изящногоили сказочного. Он повернул коня к одной из галерей, чтобы, как полагается,удостоиться милости, и в тот самый миг шум толпы стал стихать.

Дрожащая от страха Дженни поспешно отвела взгляд, но и неглядя почуяла, когда Ройс наконец выехал на поле, ибо толпу объяла вдруг жуткаятишина, такая мертвая тишина, что звонкое пение фанфар разнеслось средьблагоговейного молчания как похоронный звон. Не в силах с собой справиться, онаподняла голову и взглянула, и от увиденного у нее остановилось сердце.Составляя полный контраст с окружающим веселым красочным разноцветьем, муж еебыл весь в черном. Вороной конь был укрыт черной попоной, и плюмаж на нем былчерным, и на щите Ройса не было герба. Вместо герба со щита скалилась мордачерного волка.