Книга Откуда берутся дети?.. - Екатерина Риз

Ксения руку от цветов отдёрнула и даже на шаг от столаотступила, словно её застали за каким-то неприглядным занятием. Пожала плечами.

- Какой поклонник?

- Тебе лучше знать. - Лена вошла, и дверь за собойприкрыла. Подошла к столу и оглядела букет со всех сторон. - Красиво, -повторила она. - И дорого. Кто тебе такие подарки делает?

- Пока не знаю.

- Так посмотри. Тут карточка есть, - Сазонова указала намаленькую открытку, которая торчала между листьев. - Полюбопытствуй.

Ксения согласно кивнула и достала открытку. Пробежалаглазами короткий текст, затем вежливо, но несколько смущённо улыбнуласьподруге.

- Куприянов. Благодарит за работу.

Лена медленно опустилась в кресло и закинула ногу наногу.

- Мило.

Ксения как можно более равнодушно пожала плечами.

- Да, мило... и приятно. Надо будет его поблагодарить.

Лена хохотнула.

- Он - тебя, ты - его. Тебе не кажется это смешным?

Ксения посмотрела на неё с укором.

- Я несколько дней занималась только его делами,отставив в сторону всё остальное, потому что он торопился. И вполне понятно,что он благодарен.

- Я не пойму, ты притворяешься или на самом деле непонимаешь? Куприянов не тот человек, который будет присылать цветы наёмномуработнику, он, скорее, лишний чек выпишет. Кстати, мне он цветы ни разу недарил, а я с ним почти два года работаю. И что это значит?

Ксения села за стол напротив Лены и невинно посмотрелана неё.

- Что?

Сазонова лишь головой покачала.

- Ксюш, он же тебе нравится. Что ты сопротивляешься? Онвокруг тебя кружит, кружит, а ты продолжаешь притворяться, что ничего не видишьи не понимаешь. Хватит уже страдать.

Нужно было добавить "по Говорову", но Лена этислова проглотила, за что Ксения была ей благодарна.

- И ты ему нравишься, - продолжала Сазонова. - Этоневооружённым взглядом видно. Он далеко не каждой женщине делает подарки икомплименты. Почему ты не хочешь дать ему шанс, Ксюш?

Степнова заметно занервничала, сцепила руки в замок.

- Он ни о чём таком мне не говорил.

- А что он тебе должен сказать? Он за тобой ухаживает,постоянно звонит, цветы дарит, а ты всё к шутке сводишь. Он тебя на свиданиеприглашал?

Ксения испуганно покачала головой.

- Нет...

- Нет? - Лена недоверчиво приподняла одну бровь.

- Не приглашал! Он меня на обед только приглашал...

- А ты неизменно отказывалась, - закончила за неё Лена.- Понятно.

- Да что понятно? Он просто приглашал меня на обед, безвсяких намёков на свидание!

- Вот пошла бы на обед, он бы тебя и на свиданиепригласил, а раз ты от него бегаешь...

- Я не бегаю, - Ксения разозлилась и даже кулаком постолу стукнула.

- Бегаешь. И не только от него, но и от самой себя.Ксюш, пойми, в том, что тебе понравился другой мужчина, нет ничего страшного иужасного. Надо жить дальше. А ты сама себя изводишь изо дня в день. Тебе нужныновые впечатления, новая любовь... и не смотри на меня так! Словно я нечтоужасное говорю. Куприянов тебе нравится, это же видно.

Ксения удивлённо посмотрела.

- Что видно?

Сазонова фыркнула.

- А ты думаешь, что нет? Рядом с ним ты расцветаешь,улыбка на губах, мысли дурные уходят. Разве я не права? Когда он рядом, ты недумаешь об Илье. И мне кажется, что именно в этом ты и видишь проблему. Тызабываешь о Говорове, начинаешь себя за это винить, и из-за этого Димкуизбегаешь. Не нужно этого делать.

Ксения выглядела расстроенной. Разглядывала свои руки,потом снова посмотрела на букет.

- Ваня Илью ждёт. Ты понимаешь, Лен? Он мне сам сказал.

- Значит, ты с ним говорила?

- Попыталась, но... Он его ждёт.

- Конечно, ждёт! - воскликнула Лена, не сдержавшись. -Если ты в нём надежду всячески поддерживаешь. Ты же никого к нему неподпускаешь! Вот скажи мне, кого из мужчин он знает, кроме Ильи? Твоего отца иОлега. Всё. Так кого ещё ему ждать? Ты в свою жизнь никого не впускаешь, и вего, соответственно, тоже. Послушай моего совета, Ксюш, уступи Димке. Встретьсяс ним, сходи в ресторан, отвлекись... И увидишь, тебе самой станет легче жить.Тебя же никто не заставляет влюбляться в него до смерти. Но о себе тоже надоподумать. Женщине нужен мужчина. Мне казалось, что в какой-то момент ты этопоняла.

Этот разговор состоялся несколько дней назад, и Ксенияего пережила непросто. А уж решение, принятое после, далось с огромным трудом.Понадобилось много смелости, чтобы, преодолев внутреннее сопротивление,согласиться на предложение Димы пообедать вместе. Простой обед, ничегонезначащий и ни к чему не обязывающий. Встреча двух друзей, несерьёзныйразговор - о работе, потом о погоде...

- Может, поужинаем вместе? Завтра, например. Если ты непротив, конечно.

В душе Ксения очень надеялась, что Дима этого не скажет.Что Лена всё придумала, и после обеда они с Куприяновым разойдутся в разныестороны, пообещав друг другу обед как-нибудь повторить. Но события развивалисьименно так, как предсказывала подруга. Обед стал лишь поводом, чтобы продолжитьболее близкое знакомство.

Ксения долго молчала, понимала, что, скорее всего,выглядит сейчас просто глупо, но в голову, как назло, ничего умного не шло. Длясебя она так ничего и не решила. Согласиться на самом деле было страшно.Смотрела на Куприянова, его выжидательный взгляд Ксению тревожил и волновал, аДима продолжал молчать... Хоть что-нибудь сказал бы! Чтобы ей было легчеотказаться, чтобы она очнулась от неловкости и вновь начала соображать. НоКуприянов молчал и ждал, что она скажет.

Он не был похож на Илью. Совершенно другой типаж, другойхарактер, манера говорить. Дима и на жизнь смотрел иначе. Более спокойно иосновательно, серьёзно. А ведь был не намного старше Говорова, года на два-три,не больше. Но они с Ильёй были абсолютно разными, несхожими, и Ксения вкакой-то момент пришла к выводу, что именно поэтому ей рядом с Куприяновым испокойно. Сердце не ёкает и болезненно не сжимается, не слыша знакомыхинтонаций и фраз, ничто не напоминает о прошлом. Приходит понимание того, что вжизни на самом деле ещё много интересного и непознанного. А запирать себя всвоих воспоминаниях, пусть и сладких, несправедливо по отношению к себе жесамой.

Пора перестать быть "синим чулком". С этогодня это задача номер один.

И Ксения согласилась. Улыбнулась, скидывая с себяоцепенение и страх, и сказала: