Книга Правила первокурсницы - Аня Сокол

Зерна изменений, только что покалывающие кончики пальцев, стали исчезать одно за другим. Быстро, чисто и без следа. Никогда до этого я не была так осторожна и так тщательно не убирала магию, как стоя на эшафоте.

Я повернула голову, пусть всего на палец, и увидела Мэри. В ее глазах отражалась та же беспомощность, что и в моих. Девушка цеплялась дрожащими руками за веревку. Она была чуть ниже ростом и воздушная пелена у нее под ногами выгнулась кверху, словно стекло в линзоскопе. Порядочное дерево так себя не ведет.

Порыв ветра заставил веревки качнуться, а трех кандидатов в висельники вздрогнуть. Я уже не чувствовала ступней, то ли от напряжения, то ли от холода.

— Мы кого-то ждем? — глухо спросил Вьер, Мэри всхлипнула, а я…

— Вы… вы не можете! — выкрикнула я.

— Почему? — поинтересовался лакей с такой готовностью, словно только этого и ждал.

— Потому что… потому что… — слова разбегались от меня, как совсем недавно зерна изменений.

Знаете, почему я не смогла сразу собрать магию? Почему не спалила рыжую, когда она тащила меня к эшафоту, словно собаку? Не потому что недостаточно испугалась, а потому что не восприняла этот испуг всерьез. Мне до последнего казалось, что Арирх сейчас крикнут: «Да не эту, а другую!» и удушающий захват на шее исчезнет. Поддельный страх не способствует настоящей магии, лишь ее жалкому подобию. А еще за других мы всегда пугаемся гораздо сильнее, чем за себя. Потому что себе мы всегда кажемся бессмертными, ведь с главными героями романов никогда ничего не случается.

— Астеры неприкосновенны! — Голос сорвался. — Если вы… если вы убьете меня, то… то убьете и себя. Тому, кто это сделает, придется умереть. Вы сами должны будете отомстить за мою смерть, будете должны убить его… ее!

Рыжеволосая выпрямилась.

— Что ж, — на этот раз заговорил стоящий рядом с Мэри Арирх, — мы готовы пойти на эту жертву.

Я не видела демона, а только слышала его голос, но едва понимала смысл слов. Они были неправильными, почти невозможными. То, что происходило, просто не могло происходить.

— Раз… — лакей поднял руку.

— Не…

Я хотела попросить: «Не надо», — пусть это прозвучало бы совсем по-детски, прозвучало бы, как признание поражения, но меня прервали.

— Вы готовы, а вот я нет! — выкрикнула вдруг Гэли.

— Два…

Мы всегда цепляемся за соломинку, так уж устроены люди. В тот день я цеплялась за веревку и за пелену под ногами, а еще за твердое убеждение, что все это не по-настоящему, как ребенок, который верит, что стоит закрыть глаза и чудовища исчезнут.

Я зажмурилась.

— Трр…

Я закричала, не желая слышать это последнее слово. Магия все же разлилась во дворе первого форта, как разливается вино из прохудившейся бочки с бургундским. Магия огня воздуха. Одна волна разрушила пелену у нас под ногами. Зато вторая создала ее вновь. Гэли замерла с вытянутыми руками, удерживая зерна изменений в этом нестабильном состоянии. Миг оглушающей тишины, за который мы осознали, что все еще живы, что все еще стоим на эшафоте.

— Ты знаешь, какие последствия это будет иметь для тебя и для… — Арирх замолчал, когда рыжеволосый демон, подобрав юбки, спрыгнул с помоста.

— Знаю. — Гэли не тронулась с места продолжая удерживать хрупкую преграду у нас под ногами. — Но я так устала этого бояться.

Одержимая остановилась напротив подруги, собирая в руки зерна изменений.

Я снова закрыла глаза, на этот раз чтобы сосредоточиться. Сколько времени у меня будет? Миг? Чуть больше? Прежде чем плотная пелена под ногами снова станет воздухом, прежде чем веревка вопьется в шею, прежде чем…

Мой огонь все равно сорвется с рук, это неизбежно и если не успеет помочь мне, то может быть, успеет помочь кому-нибудь другому. Слезы продолжали течь по щекам, собирались на губах, которые казались слишком солеными. Было обидно. А еще было до ужаса жалко себя…

— Простите, что прерываю, — раздался спокойный голос, я открыла глаза, а все вокруг замерли, словно превратившись в ледяные статуи. И даже мое пламя. — У меня есть конструктивное предложение, как превратить эту драму в блокбастер.

— Какой… блок? — видимо от неожиданности уточнил посыльный, разглядывая Криса, который появился из-за остова первого форта.

— И как же? — иронично уточнил лакей, а Арирх спрыгнул с помоста. Заметил ли Оуэн, что оба одержимых словно невзначай остановились с двух сторон от него.

— Заменим исполнителей главных ролей. — Рыцарь посмотрел на эшафот. Я попыталась поймать его взгляд, но не преуспела. — Война с женщинами обесценивает победу, — он нехорошо усмехнулся, совсем как тогда в лавке ювелира, прежде чем избить его, — другое дело достойный противник. Знаете, я готов спасти вашу постановку и заменить вон ту юную леди, — он указал на меня.

На краткий миг удалось заглянуть ему в глаза, и я поразилась клубящейся там ярости, так не сочетавшейся с любезным тоном. Или наоборот сочетавшейся. Во дворе первого форта стоял не Кристофер Оуэн, здесь стоял тот, кого прозвали жестоким бароном, тот, кого будут называть герцогом Муньером.

— А я другую, — из-за полуразрушенной бревенчатой стены вышел Мэрдок и встал рядом.

— Нет, — прохрипел Вьер.

Гэли вздрогнула, услышав голос Хоторна, но взгляда от рыжеволосой не отвела, а та смотрела только на мою подругу, словно все остальное их не касалось. Воздушная пелена под онемевшими ногами все еще отделяла нас от незапланированной встречи с богинями.

— Соглашайтесь, это хорошее предложение. Вы отпускаете двух заплаканных девчонок, а взамен получаете участников ритуала, без которых разлом никогда не будет закрыт. Это ли не щедрость?

— Согласны, — напряженно ответил посыльный и неуверенно оглянулся, словно ожидая подвоха.

— Отпустите их, — сказал Мэрдок, — И мы полностью в вашем распоряжении.

— И даже без оружия, — добавил Крис, демонстрируя пустой пояс.

— А давайте сами, — Арирх сделал приглашающий жест в сторону виселицы. — А то потом будете сетовать, что у кого-то из нас рука нарочно соскользнула и петля сама затянулась. Заодно и займете их место.

— А давайте, — ответил Оуэн и легко зашагал к помосту.

— Нет! — снова выкрикнул Вьер, пытаясь освободиться от петли, от спокойствия тиэрца, с которым он поднимался на помост, не осталось и следа. — Не смейте! Что же вы творите?!

— А ты планировал геройствовать в одиночку? — уточнил Крис, поднимаясь по лестнице.

Крис остановился напротив меня.

— Знаешь, всеблагой барон Оуэн часто говорил, что мне необычайно пойдет петля вокруг шеи. — Крис коснулся моей холодной руки, а потом притянул к себе и ослабил узел на шее. — Кто же знал, что нам выпадет шанс проверить его слова.