Книга Похищение - Юрий Пашковский

«Ахес! Чем он до сих пор занят, провались он в Нижние Реальности?!! Их же так и прикончить могут!!!»

А потом рот снова забило землей, обрывками травы и мелкими камешками. Драный (в воображении Тавила) всеми убогами и покровительствующими мужеложцам богами Ахес решил не мелочиться и прибегнул к части силы своей энтелехии. Рванувший в небо, прямо в возникшую над поляной черную воронку, черный смерч был кратковременным и исчез через полминуты после появления, однако задачу свою он выполнил: отбил стрелы, отклонил идущую за ними магию, отшвырнул подальше атакующих карлу и превратил одежду Тавила в грязные лохмотья, попутно забив ему дерном не только рот, но и нос с ушами. Последнее могло и не входить в задачу смерча, однако разгневанный Тавил готов был поручиться, что вернувшийся в свою обычную форму Ахес глянул на него не без злорадства.

— Смотрю, тебе уже намного лучше! — рявкнул Тавил, сбрасывая ящик. Груз подхватила выросшая трава, обмотавшая его со всех сторон.

— Нет, не особо. — Ахес огляделся. — Кажется, пришло время для твоего Мертвого Леса, Тавил. Иначе не прорваться. К нам движется множество местных чародеев и огромное количество воинов. С ними нам не справиться при помощи морфе или моих Похорон Неба и Земли.

— Ладно, смотри и учись, а потом я тебе припомню, — усмехнулся Тавил и замер.

Отбросить мысли и чувства. Не думать о том, что и куда он засунет спящему Ахесу, когда они вернутся в замок Мастера. Предельное сосредоточение. Глубокая концентрация. Настройка на потаенные в темных закоулках души силы. Захват, от которого по коже бегут мурашки, хотя захват этот вовсе и не захват, а просто образ руки, которая хватает нечто неуловимое.

Ахес наблюдал за окрестностями, готовый обрушить всю свою морфе на любое подозрительное движение. Карлу после частичных Похорон не успели прийти в себя, об этом ему говорил ветер, так что опасаться следовало лишь тех, которые только приближались; приготовиться встретить их, если Тавил не успеет закончить с приготовлениями к энтелехии. В отличие от Олекса и Затона с их Алмазной Броней и Смертельным Туманом, дающими мощь и силу в ближнем бою, Похороны Неба и Земли и Мертвый Лес Ахеса и Тавила были дальнодействующими энтелехиями, на вызов которых требовалось много времени. Ну, пока время было.

Ахес привык доверять ветру. Ветер еще никогда не подводил его. Однако в этот раз ветер не шепнул Ахесу об одном раненом воине карлу, который под прикрытием Лесного заклятия из последних сил полз к двум чужакам, что вторглись в Диренуриан и убили многих его собратьев. Может, слишком сильна была Лесная магия, из-за которой воин выглядел как шелестящая трава, может, ветер просто не взял в расчет этого карлу, смертельно раненного, умирающего, не похожего на того, кто способен нанести вред, может…

Много чего может.

Однако благодаря этому карлу подполз довольно близко, оказавшись на расстоянии шести метров от чужаков. Дальше ползти нельзя, черный смерч оставил вокруг них круг свободной от травы земли диаметром в десять метров.

Но и этого было достаточно, чтобы исполнить задуманное. Карлу приподнялся и поднял руку, прицелился. И снова Ахес не заметил его, сосредоточившись на движении с противоположной стороны. Но заметил Тавил.

— Ахес! — заорал он, разрывая связь с энтелехией и отчаянно бросая свое сознание в морфе, боясь опоздать. Было отчего — разум словно боролся с могучими морскими волнами, идущими навстречу, задыхался, пробивая их, вырываясь из моря энтелехии, чтобы окунуться в реку морфе.

А карлу тем временем махнул рукой, и ничего не успел сделать ни Ахес, ударом ветра пробивший карлу голову насквозь, ни Тавил, пронзивший тело карлу Пиками Травы.

Небольшое зернышко, полетевшее из руки карлу в их сторону, они не смогли остановить.

— Дерь…

Больше Тавил ничего не сумел сказать. А потом мир вокруг исчез.

Их вели по длинному цветочному коридору, и больше всех, как ни странно, нервничал Понтей, постоянно оглядываясь назад и вздрагивая от малейшего шума. Нет, понятное дело, он беспокоился за Иукену, но той оставалось лишь добить странного гнома. Очень странного гнома, стоит признать.

Улучив момент, когда стерегущие их воины остановились возле очередных Врат-кустов, Уолт напрямую обратился к Вадлару, что-то бодро напевающему себе под нос:

— Я об упырях слышал немало, но сегодня что-то засомневался. Мне нужно знать лишь одно: бывают ли Перерожденные Живущие в Ночи не от людей?

Фетис стал вдруг очень серьезным (настолько, что Уолту стало не по себе) и ответил:

— Теперь — даже не знаю.

Нельзя сказать, что ответ порадовал Уолта.

— Молчать! — крикнул на них капитан карлу, высоченный Лесной эльф в серебристом доспехе из листьев огромного тиллэниэро, с выращенными прямо на грудине изображениями эльфийских деревьев.

Уолт пригляделся. Ого, а охранять задержанных отправили не просто вояку, ловко орудующего мечом. Развесистая ветка с плодами, похожими на фонари, красовавшаяся на правой стороне грудины, означала, что перед ними посвященный в тайны Вселенского Древа жрец, а количество плодов означало трансцендентные сферы Древа, в которые он сумел проникнуть разумом. Плодов же на этой ветке было — на десяток жрецов хватило бы. Хорошо, что ни Магистр не использовал магию, ни упыри Силу Крови.

Они бежали след в след за похитителями Ожерелья Керашата. От самой погранзаставы, где все лесные эльфы были задушены или пронзены травой, ветвями и лианами, враги оставляли за собой трупы карлу, служившие лучшим указателем пути. Взяли их до обидного глупо. Обидного — потому что окружили их заклятиями по всем канонам боевой магии, и Уолт просто обязан был это заметить. А глупо — потому что Понтей споткнулся, и они потеряли драгоценное время, помогая ему встать и залечивая вывих. Сива явно не был готов к погоням и петляниям по лесным коридорам, удивительно было, как он вообще сумел выдержать марафон до Диренуриана. Уолт все ждал, когда же он рухнет и крикнет вслед, что скоро их догонит, но упырь, стиснув зубы, бежал почти рядом с ним и Вадларом, чуть-чуть отставая, и отдыхать не собирался, хотя видок у него был еще тот. Когда же вывих под распугивающие всех зверушек и мелких духов звуки, издаваемые Понтеем, попытавшимся утверждать, что это он так старается отдышаться, залечили, то воздух вокруг аж искрился от переполнявшей его Лесной магии, а Диренуриан шелестел не только листьями, но и копьями с мечами. Понтей было сунул руку в сумку, собираясь что-то достать, но его вовремя остановил Фетис. Они с Уолтом обменялись взглядами, и Намина Ракура осторожно покачал головой. Слишком опасно. Если они начнут сейчас драться, то погибнут в девятнадцати случаях из двадцати. Даже с хвалеными Клинками Ночи. Даже, гм, с не менее хвалеными Четырехфазками. Потому что Периметр Заклинаний, содержащий в себе под сотню разрывающих, давящих, испепеляющих, пожирающих, взрывающих и прочих заклятий, замкнулся на их троице, и даже всей магической Защиты Уолта не хватило бы сейчас прикрыть всех троих.